Когда-то в молодости он как раз, напротив, берег каждую лишнюю минуту для сна. Просыпался по резкой команде будильника — подъем, подъем! — вскакивал и, на ходу глотая обжигающий напиток, мчался работать.

Теперь работа не подгоняла. Она стала не штурмовой повседневностью, а вдумчивым союзником, приятным собеседником за чашкой чаю. Эйринам ценил эти спокойные минуты после пробуждения. Не тратил их на сон, а бережно собирал, копил, берег, перебирал воспоминания…

Тайком от охраны стоянки профессор рассыпал на плитах под окном хлебные крошки и каждое утро наблюдал, как крошечные пичужки слетаются к его Дому на завтрак. Профессор удовлетворялся чашкой чаю, пичужки чая не любили и завтракали более плотно: остатками вчерашнего пирога, горстью семян, подсохшей корочкой хлеба.

Десятка полтора птиц, только что драчливо споривших из-за кусочка булки, вдруг суматошно разлетелись, и Эйринам подумал — появился неприятель. Зверек-охотник или более крупная птица. Профессор высунулся из окна, собрался крикнуть «кыш!», но не стал. Птиц напугал не зверь, а человек, который прятался за небольшим грузовым флаером, стоявшим на краю парковки.

Туман рассеялся совсем недавно, и Эйринам не мог сказать, как давно человек стоит и наблюдает за его Домом. Он мог прийти еще по густому туману и только сейчас позволил себе немного показаться.

Профессор и незнакомец смотрели друг на друга через небольшой, метров в семь, участок свободного пространства. Эйринам все еще немного перевешивался через толстый внутренний выступ окна-иллюминатора, человек сделал два шага вперед, и ученый тотчас же его узнал — Зафс Варнаа.

— Здравствуйте, профессор. — Юноша быстро пересек площадку, приблизился к окну и коротко сказал: — Мне нужна помощь.

Эйринам растерялся, почему-то посмотрел по сторонам, но, опомнившись, сделал приглашающий жест:

— Конечно, конечно… Проходите к трапу, я сейчас его спущу.

Странный молодой человек продолжал преподносить сюрпризы. Утренний визит, таинственность, он явно присматривался к кораблю и наблюдал за окрестностями из укрытия… Зачем? Птички разлетелись… Чай остывает… Профессор так любил первые часы спокойного утра!

Зафс быстро взбежал по трапу, но проходить в гостиную летающего Дома не стал. Остановился у порога, прижался спиной к стене и, поглядывая на улицу, произнес:

— Меня преследуют, профессор. И мне нужна помощь.

— Вам?! — опешил Эйринам. — Вас преследуют?! Что вы натворили, Зафс?!

— Ничего. Я ни в чем не провинился, мои родители, возможно, арестованы.

— Доктор Варнаа? За что?!

— Отец не знает, я успел с ним переговорить.

— Бог мой, Зафс, проходите! Расскажите толком, что случилось!

Пичужки и чай были забыты. Профессор заставил молодого человека пройти в Дом — «Профессор, пожалуйста, уберите трап и закройте дверь», — усадил его на диванчик и, остановившись напротив, заломил руки:

— Что случилось?! Где ваш отец?

— Проводив вас, я вернулся домой… не сразу. Немного погулял. И, вернувшись, обнаружил своих родителей без движения. Пока меня не было, кто-то запустил в дом парализующий газ. Меня поджидали два странных человека, и только чудом мне удалось от них сбежать…

— А ваши родители?!

— Остались в доме. Отец приказал мне бежать. Я и бежал.

— Но… Такого не бывает! Кухтран цивилизованная планета, здесь недопустимо насилие… — профессор запнулся, — или… вы что-то от меня скрываете и к вам пришли полицейские?

— Нет. Люди были без формы и не представились.

— Подождите. — Не совсем доверяя словам юноши, профессор приказал Дому: — Открыть последние городские известия. Отчет по полицейским сводкам.

Над столом тут же повисло информационное табло и запестрело видовыми изображениями последних событий. «Хулиганами угнан флаер советника департамента хозяйства… Пьяный дебош в портовой таверне, есть пострадавшие… Несанкционированное проникновение на фабрику „Мягкие матрацы“… Пожар в лесополосе… Мордобой в общежитии повстанцев-беженцев с Авантрана… Войсковые учения под кодовым названием „Ночная птица“ с привлечением сил полицейского департамента…»

Услышав последнее сообщение, Зафс испытал такое облегчение, что едва не воспарил над диванчиком. Операцию по его поимке окрестили «войсковыми учениями»! Он не виновен! Власти ничего не могут ему вменить в официальном порядке!

И операцию скрывают под кодовым названием «Ночная птица».

Идя к Эйринаму, Зафс был почти уверен в этом. На такой цивилизованной планете, как Кухтран, иного и быть не могло. Изобрести какие-то подложные обвинения мессир и Римт не удосужились — или это было не в их интересах, Зафс им был нужен с чистой биографией, не засвеченной ни в каких полицейских рапортах, — и теперь розыск беглеца ведется под прикрытием войсковой операции. Скорее всего, идентификационные данные сына доктора Варнаа есть у каждого постового в городе, но в них Зафс определен как учебная цель.

Он верно рассчитал все действия противника. Неприятель сосредоточился на точках вероятного появления беглеца и ведет игру, скрытую от официальных властей планеты. Ведь не по простой же прихоти мессир дожидался темноты, чтобы вывести плененного Зафса из дома. Объявлять кого-то преступником без доказательства вины и есть преступление.

И все же… Какой невероятной властью надо обладать, чтобы инициировать над мирным городом военные учения! Причем одним голосовым приказом — Зафс сам видел, как Римт отдавал указания по коммуникатору…

Кто эти люди?!

Профессор Эйринам прилежно выслушал все новости до конца, бегло пролистал иные сообщения, но упоминания имени Зафса Варнаа в них не обнаружил.

— Надеюсь, вы меня не разыгрываете, молодой человек, — буркнул ученый. — Зафс, а вы ничего не перепутали? Нападение на ваш дом, какой-то газ…

Говоря это, профессор внимательно присмотрелся к своему гостю: обувь облеплена коркой подсохшей грязи, еще влажная от пота одежда, на щеке свежая царапина…

— Я бежал через лес, профессор, — спокойно сказал юноша. — А над городом барражирует корабль военно-технической службы при полном боевом вооружении. Выйдите на улицу, взгляните на небо. Там полно полиции. Но это не учения. Зачем-то они разыскивают меня.

— Но… Но ведь за вами нет никакой вины! Вам лучше сдаться, Зафс!

— Людям, которые отравили газом моих близких? — горько усмехнулся юноша. — Увольте. В такой компании меня не ждет ничего хорошего.

— Пожалуй… Но что это за люди? Почему они вас преследуют?!

— Понятия не имею, — пожал плечами гость. — И не хочу выяснять. Я хочу убраться с этой планеты, тем более что именно так звучала последняя просьба моего отца. «Беги, Зафс!»

— Доктор Варнаа как-то объяснил свой приказ?

— Не успел. В нас выстрелили из бластера.

— Из бластера?! Вы имеете в виду настоящее боевое оружие?

— Да. Впрочем, он, скорее всего, был настроен на щадящий режим, как парализующий луч. Скамейка, куда ударил заряд, даже не оплавилась.

— О боже, — простонал профессор, — я незамедлительно свяжусь с министром…

— Нет, — прервал его Зафс. — Сейчас вступили в силу другие законы. Выйдите на улицу и взгляните на небо. Министр заодно с моими преследователями.

— Но это не-воз-мож-но! — протянул Эйринам. — Я отказываюсь верить! Можно я позвоню вашим родителям и узнаю, в чем причина этого чудовищного происшествия?

«Действительно не верит», — огорчился Зафс и сказал вслух:

— Зачем? Вам проще позвонить в полицию, и за мной приедут. Или укажите мне на дверь, результат будет тот же. Мне некуда бежать, профессор Эйринам.

— Хорошо, — немного остыл ученый. — Предположим, что все сказанное вами — сущая правда. Но какой помощи вы ждете от меня? Я не умею прятать беглецов, не обладаю какими-то полномочиями…

— Я болен, — тихо произнес юноша. — Мне нужны лекарства, а получить их в официальном порядке я не могу.

— Вам нездоровится? — забеспокоился ученый. — Какие вам нужны лекарства?

— Скорее мне нужен фармакологический синтезатор. Вы разрешите мне воспользоваться вашим медицинским отсеком?