Договорить юноша не успел.

«Сообщение от кардинала Даурт Тема», — возвестил корабельный мозг.

Как два неопытных, пойманных на месте преступления заговорщика, профессор и сын доктора Варнаа замерли в тесном проходном коридоре Дома.

— Ответить? — шепотом, словно достопочтенный мессир притаился где-то в громоздких витринах, произнес Эйринам.

— А у нас есть выбор? — пожал плечами Зафс.

— Тогда… оставайтесь здесь и слушайте, а я пойду в кабинет…

Насыщенный событиями день тяжело дался старику профессору. Идя до кабинета, Эйринам держался руками о стены, стеллажи и тумбы, как будто не доверяя своим ногам. Впечатавшись на мгновение плечом в полуоткрытую дверь, ученый вошел в кабинет и сразу дал команду электронному мозгу:

— Ответить кардиналу Даурт Тему.

В помещении сразу стало светлее. Это корабельный мозг вывесил перед хозяином объемный экран — Зафс поймал отражение на стеклянной витрине коридора, — изображение сановного чиновника.

— Рад видеть вас снова, мой друг. — Уверенный голос кардинала раскатом пронесся по витринам кабинета и, кажется, заставил их дрожать.

— Взаимно, — несколько скованно отозвался профессор.

— Устали от хвалебных речей? — усмехнулся мессир.

— Вы уже знаете?

— Это главное событие последних часов…

— Немного устал. Я не большой любитель подобных церемоний…

— И тем не менее благодарность вы заслужили. Признаться, не ожидал, что вы отдадите корону…

— Вы знали?! — перебил Эйринам. — Знали, что она у меня?!

— Конечно, — невозмутимо проговорил Даурт Тем. — Вселенная плохо прячет людские секреты.

— И вы… знали, за что я ее получил?

— Безусловно. И полностью поддерживаю ваше решение вмешаться в генеалогическое древо дома Стринавала. Иногда зараженную ветвь следует рубить, она не дает достойных плодов… — Кардинал помолчал немного и конкретно, в лоб, задал Эйринаму вопрос: — У вас нет никаких известий от нашего юного беглеца?

— Не-е-е… Нет, — промямлил профессор. — А вы все еще его ищете?

— Ищу, — вздохнул кардинал. — Иначе что я забыл на Фартфе?

— И давно вы здесь?

— Сутки. Уже хотел явиться к вам с визитом, как вдруг узнал — корона Стринавала нашла новых владельцев. Признаюсь еще раз — удивлен. Почему вы не сказали мне на Кухтране, зачем собираетесь в столицу Фартфа? Ваша скромность не устает меня поражать, профессор Эйринам…

— Ну-у-у, я не большой охотник до…

— Знаю, знаю. И догадываюсь — обладание короной начало вас утомлять. Вы нашли сокровищу достойное применение.

— Кардинал, позвольте мне задать вам один вопрос, — явно меняя тему, проговорил «скромник».

— Извольте.

— Перед отлетом с Кухтрана я связался с доктором Варнаа и нашел его, мягко выражаясь… странным. Он как будто бы не узнавал меня. Что произошло?

Даурт Тем выдержал паузу и, шумно выдохнув, ответил:

— Пожалуй, нет надобности скрывать от вас происшествие. Оно все равно не является уже тайной… Профессор, доктор Варнаа и его жена стерли себе память.

— Совсем?! — ужаснулся ученый.

— Частично.

— Стерли память… Я не понимаю! Зачем?!

— Видите ли, Горентио, супруга доктора Варнаа родом с планеты, где существует обычай — стирать память о трагически ушедших родственниках…

— Я знаю об этом обычае, — быстро перебил Эйринам. — И также я знаю, что это требует определенных ритуальных действий. Этот обряд никогда не проводится стремительно, родственникам дают время оплакать ушедшего, прочувствовать горечь утраты. Почему Варнаа сделали это так поспешно?! Они получили известие о гибели сына?

— Нет. Но тем не менее факт остается фактом — они это сделали.

— И вы не предотвратили этого?! — Профессор задавал вопросы, которые буквально взрывались в голове у Зафса.

— Я не успел, — мягко произнес кардинал. — Медикаменты, позволяющие провести операцию по частичному стиранию памяти, хранились в доме Варнаа. В спальнях. Как только супругов ненадолго оставили одних, они приняли средства.

— Но почему?! Как они могли отказаться от памяти о единственном сыне?! Живом!

— Но сбежавшем, — все так же мягко отвечал кардинал. — Видимо, родители не смогли справиться с потерей.

— Или… спрятали в себе какие-то сведения, — едва слышно добавил Эйринам.

Пауза, растянутая мессиром на световые годы, молчание профессора и тихое дыхание Зафса; что представляли себе в этот момент старинные приятели, не известно, сын доктора Варнаа словно воочию видел картину: его родители, затравленные, испуганные, но не сломленные, нежно прощаются друг с другом, общими воспоминаниями (мама тихо плачет, отец крепится) и прошлой жизнью. Она уже никогда не станет даже слабо напоминать о времени, когда они были молоды и полны сил, годы, проведенные вместе с сыном, множество студентов, воспитанных ими, тоже исчезнут… Исчезнет все. Кроме элементарных понятий. Два великолепных, просвещенных интеллекта добровольно обрекли себя на беспамятство и отказались от прожитых лет.

«Почему?!» — сжав кулаки до хруста в пальцах, спрашивал себя Зафс.

Бесполезный вопрос помогал ему справиться с болью. Ответ не требовал усилий, он лежал на поверхности — родители уничтожили не память, а тайну Зафса, хранимую в себе. Они были уверены, что люди, пришедшие в их дом, способны заставить их говорить.

И были готовы к этому. Доктор Варнаа, отличный ученый-практик, давно подготовился к такой беде и спрятал в доме — или всегда носил с собой, как и мама, — снадобья, спасительно стирающие прошлое.

Черная жгучая ненависть едва не превратила Зафса в рычащего зверя. Рычащего от бесполезной ярости. Если бы в тот момент Даурт Тем не был где-то далеко, Зафс бросился бы на него и… Отчетливая картина: выброшенная вперед ладонь в разящем, смертельном ударе ломает горло, и тело кардинала летит в угол, застывая там безжизненной куклой…

Когда-то Зафс пожалел его. Ударил, но не убил. Завет отца — никогда не приноси вреда людям — остановил сына.

Сегодня Зафс был готов преступить запрет. Человека, учившего его любить ближних, больше нет. Он ушел. Доктор Варнаа, которого так боготворил Зафс, перестал существовать, он уничтожил свою сущность, убил память, и это хуже смерти. Он отказался от всего, что было его душой…

Но память Зафса была жива. «Сынок, ты никого не убил?» — первые слова отца после пробуждения от сна, навеянного газом. Первое и основное, что тревожило доктора Варнаа — ты не убил?

«Нет, не убил, — сказал себе Зафс. — И не убью. Я не предам твою память, она останется во мне…»

…Кардинал и Эйринам уже прощались. Даурт Тем спрашивал ученого о планах, тот отвечал, что еще не совсем их составил… Разговор двух приятелей усыхал, как мелкая лужа под лучами яркого солнца. Оба видели за словами слишком многое и понимали — тайна Зафса Варнаа развела их в разные стороны и надолго оставила — Эйринама в недоумении, кардинала в горьких мыслях…

— Вы улетаете немедленно? — спросил Даурт Тем.

— Да, если меня не задержат унизительным обыском, — не удержался от шпильки ученый.

— Вас не задержат.

— Спасибо.

— До встречи?

— Надеюсь встретиться с вами при более благоприятных обстоятельствах…

Незримый образ доктора, убившего свою память, застрял между старинными приятелями. С немым укором к Эйринаму, приведшему в его дом кардинала…

— Мне очень жаль, мой мальчик, — сказал профессор и мягко положил руку на плечо Зафса. — Я и предположить не мог…

— Вы ни в чем не виноваты, — устало произнес юноша.

— Нет, виноват! И буду чувствовать свою вину всегда! Я разрушил вашу жизнь, погубил блестящего ученого — доктора Варнаа!

Утешать профессора Эйринама какими-то глупыми объяснениями Зафс не стал. Да и вряд ли имело смысл. Эйринам был выше оправданий и имел право наказывать себя сам.

— Чем еще я могу помочь вам, Зафс?

— Увезите меня с этой планеты.

— Куда?

— Еще не знаю, — задумчиво произнес юноша. — Просто увезите.