Так, а это что такое? Книги? Связка свечек? Несколько пузырьков с мутным содержимым и условными обозначениями на этикетках? Колышки? Парочка амулетов с не истекшим сроком годности? Аж руки затряслись. Арсенал некроманта. А где ее рабочая сумка? По опыту знаю, что часть добра некромант всегда таскает при себе – справочник типовых заклинаний, несколько свечек, два-три пузырька со снадобьями, кое-какие амулеты – ибо никогда не знаешь, что случится за поворотом дороги. Где ее сумка? Неужели, пра Михарь успел наложить на нее загребущие ручонки?

Как бы то ни было, остальное я отдавать врагу не намеревался. Не ужин, чай, а хлеб насущный!

Торопясь, пока мой спутник не вернулся из конюшни, я торопливо вытряхнул содержимое своего дорожного мешка. На дно уложил запасной подрясник – все равно «в поле» мы ходили в гражданском. В него аккуратно завернул амулеты и несколько пузырьков, в содержимом которых был уверен (трудно, согласитесь, спутать запах кошачьей мочи с касторовым маслом), а также две книжечки – «Краткий курс алхимии» и «Нежить. Справочник». Потом подумал и из пучка выдернул три свечки. Все лучше, чем ничего. Остальное я постарался расставить на полках как можно просторнее, чтобы никто не догадался о моем мародерстве. Подумал и добавил еще пару завалявшихся под кроватью склянок, куда напихал золу из печки и пыль из-под той же кровати. Услышал шаги в сенях весьма вовремя – когда раздумывал, не добавить ли в третий остатки щей со дна горшка. Вытер потные ладошки и придал лицу выражение брезгливого и скорбного любопытства. Дескать, подруга, мне тебя жаль, но неужели ты жила в таком свинарнике?

– Разбирали вещи, Груви? – инквизитор сразу заметил мой вещмешок. – Рановато. Мы спешим.

– Куда?

– На кладбище. Необходимо осмотреть тело, пока его не забрали родственники. И без того они ждали лишние двое суток. А труп от этого краше не становится. Им еще ее везти в другой город. И без того хоронить будут в закрытом гробу, так сказать во избежание…Колышки нашли?

– Нет, – растерялся я.

– Да, вы больше были озабочены тем, чтобы не отыскать, а припрятать, – кивнул пра Михарь. – Но расслабьтесь. Тут неподалеку растет отличная осинка. Наломайте веток и ошкурите, а я пока посмотрю, есть ли в этих книгах что-то подходящее.

– Нет!

– Да? – инквизитор поиграл бровями. – Уверены? Уже произвели ревизию? После того, как вы там пошуровали, мне уже делать нечего?

– Я хотел сказать, что настоящий некромант все базовые знания обязан держать в голове. Ведь бывают случаи, когда под рукой нет нужной книги. Или ее некогда доставать. Или…

– Понятно. Но все-таки шагом марш в осинник. И веревку прихватите!

– З-зачем?

– Повеситься!.. Вы чем колышки будете связывать? Топорик в сенях есть, я видел.

Топор отыскался легко, несмотря на то, что всякой всячины тут было навалено сверх меры. Маленький такой топорик – домохозяйки им обычно цыплятам головы рубят. Однако, он был острым, так что с заданием я справился за несколько минут. Все это время покоя не давала подлая мыслишка – а не нарочно ли услал помощника пра Михарь, чтобы без помех вернуть то, что плохо лежало?

– Готовы? – инквизитор маячил на пороге. – Тогда пошли. Вещи не забудьте.

В меня полетел мой мешок. Догадался! Но пришлось забросить его на плечи, как ни в чем не бывало.

Кладбище было близко – сто шагов, и мы уже на краю. Еще сотня, на сей раз по рощице – и мы возле храма Смерти. Он был старым, если не сказать, древним. Несомненно, Дорис-Марджет сочла его привлекательным – она, помнится, увлекалась историей. Словно наяву, я услышал ее голос: «Данный комплекс относится к ранней готике, но какое-то время назад был отремонтирован и испытал на себе влияние классицизма, что видно по форме капителей колонн…» Два монаха-«смертника» возились у крыльца – подметали палую листву, обрезали сухие ветки высаженных вдоль дорожки кустов. Они побросали работу, заметив гостей.

– Мы из столицы, – пра Михарь достал свернутые в трубочку бумаги. – Вас предупреждали.

– Давно ждем, пра. Извольте подождать, – один из монахов взял свитки и ушел к нескольким маленьким домикам, где обитали «смертники». Через несколько минут он вернулся не один – с настоятелем местной общины и четырьмя незнакомцами. Двое молодых мужчин поддерживали седую низенькую женщину, еще один, пожилой мужчина, брел отдельно. То, что женщина была матерью Дорис, было заметно невооруженным глазом – большего сходства между родителями и детьми я просто не встречал. Практически одно лицо – только состарившееся.

– Примите наши соболезнования, госпожа Крама, – вежливо промолвил пра Михарь. – Смерть вашей дочери – печальное событие. И мы постараемся отыскать тех, кому было выгодно оборвать ее жизнь во цвете лет и отомстить за содеянное.

Женщина всхлипнула.

– Мы приехали, чтобы забрать тело, – один из поддерживающих ее парней выпрямился. – Но нам сказали, что…

– Что сначала его должен осмотреть эксперт.

Это он что, меня имеет в виду? Ну да, вон как бровями сигналит. Вот так подстава! Ладно, мы тебе это припомним.

– Да чего этому икс…иск-прету осматривать? – с нажимом выговорил пожилой мужчина. – Отдайте нам нашу девочку – и дело с концом!

– Бюрократусы, – ввернул один из парней мудреное слово.

– Да? – живо заинтересовался пра Михарь. – И вы готовы повторить это слово в присутствии следственной комиссии Инквизиции?

Парень побледнел и попятился. А я против воли почувствовал моральное удовлетворение. Может, не так уж и плохо, когда за твоей спиной стоит такая могущественная организация?

– Я могу приступать к работе, пока вы тут отношения выясняете?

«Хамишь, парень!» – читалось в ответном взгляде инквизитора, но вслух он высказал совсем другое:

– Мы действительно теряем время в пустой болтовне. Прошу, господин эксперт. Слово за вами!

В молчании мы прошли в храм. Там пахло ладаном, дымом курильниц, старым деревом, воском… и гнильем.

Гроб с телом Дорис-Марджет Крама был выставлен возле алтаря Смерти, и мне показалось, что статуя брезгливо морщится, но мужественно терпит, выполняя, так сказать, служебный долг. Родственники покойной тоже начали зажимать носы и отворачиваться, но я бестрепетно шагнул вперед. В конце концов, в своей недолгой карьере некроманта мне пришлось видеть тела и похуже. Полуразложившиеся упыри с изъеденной червями плотью – это вам не картинка с выставки.

Тело девушки было укрыто полотном, и я отогнул краешек.

Смерть сильно обезобразила ее черты. Лицо пожелтело, опухло, местами на коже уже начали проступать трупные пятна, рот приоткрылся, глаза ввалились. Но отдаленное сходство с моей студенткой еще просматривалось. Эх, Дорис Крама! Имя себе другое выбрала, из родного города уехала, наверняка поставила крест на личной жизни – и для чего? От судьбы, как известно, не уйдешь. Вот не написано тебе на роду быть некромантом – и пожалуйста, результат.

Стараясь дышать через раз – в спертом воздухе храма вонь ощущалась сильнее – осмотрел тело. Сам не знаю, чего ожидал увидеть – следы удавки на шее или перерезанное горло, распоротый живот или другие признаки насильственной смерти, но ничего. Совсем ничего.

– Известно, кто и когда обнаружил тело?

– Э-э… – монах-«смертник» покосился на пра Михаря. – Примерно восемь или уже девять дней тому назад в ратушу прибежал Сайка Брыль из Кузнечного переулка и стал кричать, что видел мертвое тело на огороде. Пошли за ним, отыскали… вот ее… После чего сообщили в ратушу и градоправителю. А уж он сделал все остальное. Мы только гроб предоставили и выставили тело в храме. Ну, и молились за упокой ее души.

– Спасибо вам, – с чувством сказал пожилой мужчина и неловко сунул монаху несколько грошей. – А когда мы можем ее забрать?

– Слово за нашими экспертами.

– Что вы думаете, коллега? – преувеличенно-вежливо поинтересовался пра Михарь.

– Думаю, – я последний раз окинул взглядом тело, провел ладонью по ее животу, силясь сквозь одежду угадать, нет ли тут каких-то ран. – Думаю, что смерть наступила дней десять назад. То есть, примерно за сутки или двое до того, как ее нашли. Она была в этой одежде?