Однажды ты сорвался. Помнишь? Операторы из телекомпании снимали боевые эпизоды. Когда фиксировали операцию поиска партизан, режиссер приказал солдатам не смотреть в объектив, мол, выходит неестественно. Ты не удержался и выпустил автоматную очередь по кинокамере.

Тебя не судили. Просто списали. Никто не хотел скандала.

Сообщили, что режиссер погиб в перестрелке с партизанами.

Несчастный случай.

Около года ты искал работу. Наконец нашел место грузчика в порту, но удержался там всего лишь месяц. Не поладил с десятником, который был связан с мафией и пытался впутать тебя в свои дела.

Снова пошел в армию. Закончил офицерскую школу. Побывал в Европе, на Гавайях, в Индийском океане. Служба даже начала нравиться. Это было совсем не то, что в джунглях Азии. Общался лишь с электроникой. Послушно исполнял приказы. Тебя считали незаменимым специалистом, когда речь шла о ракетах стратегического назначения. Тебе нравилось копаться в сплетении электрических схем, выискивать в них неисправности. Работа требовала логического мышления, а оно у тебя, оказывается, было очень хорошо развито.

Теперь, правда, этого не скажешь. Ты потерял способность критически мыслить. Твои мысли, словно бизоны, мчатся прерией-мозгом, и нет силы, способной их остановить… В свое время люди остановили бизонов. И уничтожили. Когда-то очень давно. Когда твоих родителей еще не было.

А теперь люди уничтожили самих себя. Сколько раз люди пытались это сделать? Множество раз. И в двух последних попытках едва ли не добились своего. Тогда решили подготовить третью. Последнюю. Чтобы раз и навсегда избавиться от этой вечной, как мир,.проблемы.

Госпожи, неужели ЭТО СЛУЧИЛОСЬ? Неужели у кого-то не выдержали нервы? Неужели мир обезумел?

Разве мир не был таким всегда? Помешан на диком желании перегрызть горло соседу, запустить руку в карман ближнего.

Ха-ха-ха! Возлюби ближнего своего!

Думай. Думай. Кто виноват в том, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ? Ты тоже причастен к этому. Ты далеко не безгрешный.

Все мы не без греха!

Да, но сама жизнь предъявила тебе счет. И оплачивать его приходится по самому высокому курсу.

Что можешь сделать ты, чтобы уплатить этот долг? Отомстить? Но как? Кому? Ты сейчас бессильный, а когда-то ты же мог сделать многое, чтобы ЭТОГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ.

Мог… Мог, но не сделал… Помнишь фильм “Пожнешь бурю”? Старый фильм Стэнли Кремера. Ты смотрел его в Мемфисе. Теперь ты пожинаешь бурю. Потому что ты один из тех, кто выпустил джинна на свободу.

Говоришь, ты был за демократию. Но теперь ты видишь, как далека твоя демократия от сакраментального миртового деревца? Видишь, что она больше похожа на сыр с большими дырами, который нахально догрызают мыши - полиция, армия, бизнесмены?… Все кому не лень. А впрочем, сыр уже доели…

Что же мог сделать ты один, когда мышей тысячи? Хитрых, подлых и коварных. С законом они уже давно покончили. Еще до того, как взялись за сыр. Ты это хочешь сказать?

Твоя философия обманчива, капитан Уэст. Неужели ты этого не понимаешь?

Наконец болезненный мираж забытья рассеялся перед властным наступлением сознания, и Честер раскрыл глаза. Осмысленным взглядом осмотрел помещение. Густая сеть проводов и кабелей пестрой паутиной опутывала сфероидный потолок операторской. Все стало понятным. Взрывом сорвало предохранительную крышку, под которой размещалось кабельное хозяйство.

Крышка ударила его… Значит, это был бред. Всего лишь бред.

Но почему же произошел взрыв? Что это за взрыв?

Честер поднялся. В голове гудело. Дрожащими руками достал из кармана биостимулятор. Бросил в рот две таблетки быстродействующего допинга. Почти сразу полегчало.

Подошел к центральному пункту. Оценивающим взглядом окинул индикаторы. Они показывали, что все в порядке. Уверенно выключил блок питания. Медленно подошел к энергоблоку и повернул рубильник в положение “выкл.”. Теперь функционировал лишь небольшой блок автономного питания, необходимый для освещения помещения.

Честер вытащил из ящика запасных частей тяжелую свинцовую трубу. Выпрямился, еще раз посмотрел на доску с приборами… замахнулся.

Он уничтожил все. Прежде всего самые важные узлы станции. Чтобы уже никто и никогда не смог их отремонтировать.

Был спокоен, как никогда. Это не было варварством. Это была месть тем, кто придумал орудия уничтожения. Его естество восстало против творения злого человеческого гения.

Он громил и громил. Когда в операторскую ворвались солдаты военной полиции, все было уничтожено. Уэста связали и потащили…

Командир базы еще долго ломал голову, как оправдаться перед комиссией из министерства обороны за инцидент, случившийся во время учений. Он же хотел как лучше. Хотел приблизить ситуацию к условиям максимально близким к боевым.

Поэтому была объявлена боевая атомная тревога. Какая прекрасная имитация ядерного взрыва! Во всех подразделениях “Меркурия” эксперимент прошел более чем удачно. Все операторы нажали боевые кнопки старта. Но они же не знали, что их командир собственноручно отсоединил боевой кабель от всех ракет! А все было так чудесно…, И надо же, чтобы нашлась одна паршивая овца! Чертов капитан Уэст! Ну, погоди… Будущее этому пацифисту он постарается обеспечить. Домов с желтой окраской стен пока еще хватает…

Перевод с украинского автора

АНВАР САБИТОВ ФАТА ВРЕМЕНИ

Археологическая разведка плато Адрара была завершена.

Оставался день, чтобы упаковать самые важные находки и закончить археологическую карту местности.

Приколотые гвоздями звезд к хрустальной сфере, высоко в небе раскрыли бутоны черные цветы ночи. Тьма быстро опускалась на застывшую в ожидании пустыню. Участники экспедиции расположились вокруг неяркого пламени. Анна Василевская посмотрела на консервную банку с горящим маслом и вздохнула. Прошло два года после окончания аспирантуры, но этот поход в пески для Анны был уже третьим и самым интригующим. Теперь продолжать работы в центральном районе Сахары будут другие. Анне хотелось остаться, но она как руководитель группы обязана сама доложить о результатах экспедиции.

– Итак, Анна Казимировна, - бодро сказал Александр Воеводенко, фотограф группы, - завтра прощаемся с драгоценной вашему сердцу пустыней…

Александр сопровождал Анну во всех ее экспедициях. Причину устойчивого интереса страстного любителя фотографии и кино к загадкам истории знали. Воеводенко побулькал термосом и, прижав его к груди, сказал:

– Осталось дождаться Галактионыча. Потом торжественный ужин и на покой. Куда он запропастился?

– Вы бы, рыцари термоса и покоя, подумали, как завтра обойтись без рабочих. Наши берберы исчезли сразу после завтрака и больше не вернутся, а дел у нас еще много! - озабоченно проговорила Анна Казимировна.

Шорох щебня со стороны палаток вспугнул молчание. Острый луч фонаря скользнул по причудливо изогнутым веткам баобаба, и к костру подошел Рустан Галактионович, специалист по этнографии Северной Африки и переводчик экспедиции. Василий Гольцов тотчас расстелил рядом с собой шкуру.

Этнограф присел на овчину и, покосившись на Александра, обнявшего термос, тихо произнес:

– Это вы распугали берберов? Кочевники сегодня сменили стоянку, и этому виной мы…

– А я гадаю, куда пропали рабочие. Странно, почему они не предупредили? Ведь я им не успела заплатить за последнюю неделю. - Анна Казимировна вопросительно посмотрела на этнографа. - Где их искать?

– А чего их искать? Нужны деньги - пусть сами идут, - отозвался шофер Василий, которого все проблемы экспедиции интересовали больше, чем техническое состояние его разбитого грузовика.

– Я вот часто задумываюсь над тем, как плохо мы знаем прошлое, - заговорил Рустан Галактионович, - во многом, конечно, потому, что пращуров не отягощали мысли о том, как сохранить для нас сведения о событиях. Но в преданиях и легендах, оставшихся от их прошлых поколений, доносятся отзвуки былого. И, можно сказать, время повенчалось с историей и заперло ее на женской половине дома. Так поступали в мусульманских семьях в прошлом. Взгляд чужого мужчины не должен был касаться лица жены. Но мы-то для истории не чужие, мы можем и хотим видеть ее лицо.