Филипп почувствовал жар. Осторожно дотронулся рукой до щеки, и, когда заговорил, голос его дрожал.

— Спасибо за что?

— За то, что ты меня не выдал. Он покачал головой:

— Но ведь это же была ты. Я не мог выдать.

— Но ты не знал, что это я.

— Да, конечно, — сказал он и вспомнил, как рассказал маме, что футбольным мячом в окно угодил Мортен. Он тогда в последний раз играл с Мортеном. А в его голове прозвучал голос Люцифера, шептавшего: «А если я тебе скажу, что иногда приходится лгать?»

Филипп смущенно улыбнулся и тут же испугался, что щеки могут покраснеть, вот черт!

— Тебе тоже спасибо.

Его глаза на долю секунду испытали тупую боль, и он закрыл их. Потом боль исчезла.

— …что это не Люцифакс?

Голос Сатины стал заметно громче, и Филипп попросил ее повторить.

— Я спросила, как ты узнал, что я не Люцифакс?

— Я понял это по тени, — ответил он. — Она была неестественной.

Она кивнула:

— Тень — это то единственное, что мы не можем изменить. Какой бы облик ни принял темптан, всегда можно видеть слабую тень от его первоначального вида. Как отражение монеты в стакане воды.

— Но все-таки это хороший трюк, — сказал Филипп. — И сколько времени можно пробыть в таком преобразованном облике?

— Это зависит от тренированности, — ответила Сатина.

Она вытянула сжатый кулак, и Филипп изумленно увидел, как ее пальцы соединяются, меняют форму и превращаются в конское копыто. Не похоже, чтобы это стоило ей больших усилий.

— Самые большие мастера могут растянуть пребывание в новом облике на час, но потом появляются дефекты. Мой собственный рекорд три четверти часа. То же самое касается тени. Чем ты опытней, тем меньше заметна вторая тень.

Копыто опять превратилось в руку, а Сатина покачала головой:

— Я до сих пор не могу понять, что этот мальчик-варгар делал в спальне. Обычно пакости устраивают совсем не варгары, а темптаны.

— Ты ничего не слышала о пропаже каких-нибудь вещей из спальни Люцифера? — спросил Филипп.

— М-да, раз уж ты заговорил об этом, — сказала она и щелкнула пальцами. — Пропала его Ночная книга.

— Ночная книга? Что это такое?

— Книга, в которой делают записи для себя, и никто посторонний не имеет права их читать.

— Так это же дневник!

— Нет, это Ночная книга.

— Ладно, Ночная книга, так Ночная книга. Значит, этот варгар украл ее?

— Нет, — Сатина улыбнулась. Ее улыбка и выражение глаз очень не понравились Филиппу. — Варгар не украл книгу. Ее украли мы.

Из своей черной одежды она извлекла толстую книгу, переплетенную в прочную черную кожу. Книга была старой, но в очень хорошем состоянии.

«Ночная книга» — было написано на обложке корявыми буквами.

— Ты украла… — Филипп дрожащим пальцем показал на книгу. — Сатина, как ты могла… Так же нельзя. Дневник, то есть я хочу сказать, Ночная книга — вещь очень личная, она… только для себя! Ты не имеешь права…

— Тс-с! — шикнула Сатина и выпрямилась на кровати. — Я не могу читать, когда ты болтаешь.

— Сатина, если это обнаружат, то…

Громкий смех прервал его слова.

— Здесь написано, как он однажды забыл про день рождения бабушки, — говорила она, продолжая смеяться. И хотя Филипп не хотел слушать, он не мог не слышать. — Она так рассердилась, что наслала на него проклятие, и его язык увеличился в три раза. Он вообще не говорил целую неделю.

Сатина продолжила листать пожелтевшие листы.

— Черт побери, Сатина, — жалобно сказал Филипп и умоляюще сложил руки. — Если он узнает… Он сдерет с нас кожу, как он это делает с Люцифаксом. Не знаю, как ты, а я не хочу разгуливать без кожи. Верни книгу на место, прежде чем он обнаружит пропажу. Он может посмотреть в Сферу Зла и увидеть, как мы ее крадем. А потом узнает, что мы открывали запретную дверь!

Сатина охнула, и Филипп с облегчением подумал, что она наконец осознала, в какое трудное положение поставила их обоих. Но, встретив ее испуганный взгляд, он понял, что на Сатину произвело сильнейшее впечатление совершенно другое.

— Он болен, — прошептала она и показала место в книге. — Люцифер болен. Вот где это написано.

Филипп постоял немного, не зная, что делать, что говорить. Потом подошел к ней и сел рядом.

Взгляд Сатины вернулся к книге, и они прочитали последнюю запись Люцифера. Она была сделана красными чернилами. Дрожащей рукой.

Дорогая Ночная книга, У меня плохие новости. То, что казалось совершенно невероятным, произошло.

Началось примерно две недели назад с сильной боли в животе. Я определил это как инфекцию, может, я съел что-то, что мне нельзя есть: плохую душу или спелое яблоко.

Но потом стало хуже. Гораздо хуже. Холодный пот, головокружение и кашель с кровью. Боли вплоть до мозга костей, периодические схватки в груди, сыпь на крыльях.

Сегодня ночью ко мне неожиданно пришел Мортимер и рассказал мне то, что в глубине души я уже знал сам.

Дорогая Ночная книга, я умираю.

Умираю… Рука дрожит, когда я пишу это слово, мне кажется, что даже кровь пытается убежать из этих букв. Ах, кто же мог подумать, что вечность длится совсем не вечность!

Я заперся в своем кабинете и, погрузившись в мрачные размышления, почувствовал себя одиноким и беспомощным. Но как раз в тот момент, когда мои мысли были самыми мрачными, мне стало вдруг предельно ясно, что надо сделать. Нельзя погружаться в черную дыру сострадания к себе, напротив, надо сделать все необходимое. Подготовить смену Властителя. Я должен найти преемника!

Воодушевленный этой идеей, я сразу же стал перелистывать наши Анналы, потому что мне было абсолютно ясно, что кандидата надо искать среди людей. Конечно, много достойных кандидатов есть и здесь, в Аду — особенно выделяется один, — но ты знаешь, как и я что этот номер не пройдет.

Я уселся изучать книги, и после многих ночей поисков мне удалось наконец найти его — второго после меня властителя Тьмы! Я скажу тебе, дорогая Ночная книга: я еще никогда не видел такого обилия фантастического зла. Чтение было захватывающим, истинным утешением в мои самые мрачные минуты! Этот парень, попросту говоря самый злобный, омерзительный, подлый и отвратительный подонок, с каким я когда-либо имел дело.

И хочешь узнать самое лучшее? Каналью зовут Сёрен! Что скажешь? Он тезка моего прадеда! О-о, я долго смеялся бы, если бы у меня не было кашля с кровью. Кто может подойти лучше?

Я договорился с Мортимером, что он пришлет сюда этого поганца раньше положенного срока. Как раз сейчас Люцифакс отправился туда, чтобы доставить его, а потом я буду его обучать.

Пусть мое перо отдохнет, я подготовлю себя к встрече с ним. С каким нетерпением я жду этого маленького принца! Не могу дождаться… Ой, опять тошнит…

— Не могу поверить, — сказала Сатина. Она перелистала еще несколько страниц Ночной книги, но на них ничего не было написано. — Так вот почему он показывался так редко в последнее время! И как раз об этом он говорил с Мортимером в саду! А вот разговоры о преемнике — это еще что такое? Кто этот сын человеческий, о котором он пишет — этот Сёрен? Кто он, и почему он?..

— Это я, — осторожно сказал Филипп.

— Что такое ты говоришь? — сказала Сатина и растерянно посмотрела на него. — Тебя же зовут не Сёрен.

— Нет, но… — Филипп помолчал, не зная, как начать. — Произошла ошибка, — сказал он наконец, и затем слова полились рекой.

Он рассказал ей всё и закончил повествование уроками в кабинете Сатаны, рассказом о многих заданиях, ни с одним из которых он не справился. Больной Люцифер чуть не умер из-за этого.

Закончив рассказ, Филипп почувствовал себя измотанным и в то же время сбросившим двадцать килограммов груза.

— Это значит, что ты… — начала Сатина и осеклась, — что ты будешь преемником Люцифера? Его наследником?