Мобилизованная двадцать шестая торопливо покинула Торный След, катя с собой подводу. Их скорость в основном зависела от того, как быстро Робор сможет идти рядом с раненым принцепсом на подводе. Антик, в минуту неуважительного вдохновения, за которое отчитать его у Калли не было ни времени, ни желания, нацарапал на боку подводы название: «Тератос Титаникус».

— Это типа шутка, — заявил он.

— Только меньше, — добавила Голла Улдана.

Вопреки своей воле, Калли нашла шутку смешной. Разбитая деревянная подвода, умирающий принцепс и одиннадцать испуганных солдат СПО, у которых практически отсутствовали боевые навыки и которые все до единого отчаянно желали оказаться где-нибудь в совершенно другом месте… И подвода под названием «Титаникус».

Они покинули границы Торного Следа, прошли развалины Не Торопись и Города Дальше. Полил дождь, становясь все сильнее. Они не сбавляли хода, протаскивая подводу через грязь.

— Давайте быстрее! — торопила Калли.

— Ох, Калли-детка, попробуй сама потолкай! — пожаловалась Голла.

— Калли обратила внимание, что Дженни помогает катить шаткую повозку, не жалея сил.

Молодец, девочка!

По синюшному, налившемуся злобой небу прокатился раскат грома.

— Это же гром, правда? — спросил Ларс Вульк, налегая на веревки, перекинутые через его могучие плечи.

— Да, Ларс, это гром, — ответила Калли. — Идем, идем.

— Это не гром, да? — шепнула ей Лив Рейсс.

— Ну конечно гром, — подмигнула ей Калли.

В душе она не была так уверена. Гром звучал слишком похоже на поступь махины; словно за ними кто-то шел, кто-то, предупрежденный сигналом Дженни Вирмак.

Еще хуже был царапающий звук. Даже если остальные его и услышали, то приняли за далекий треск молний. Но Калли знала: такой звук издавали те боевые сервиторы, когда семенили ногами и искали жертву. Это был тот самый узнаваемый звук пресловутых таракатанков Антика, разыскивающих их, чтобы убить.

>

Спокойный и полностью собранный, Вансент Кунг вел «Сикарийца Фаэро» сквозь бурлящие пожары южных улиц Аргентума к району Симфония. Жидкость, поддерживающая его внутри раки, на ощупь была холодной, как талая вода. Его разум был тверд, как слиток железа.

Махины третьей ударной группы следовали за «Фаэро» по плавящимся улицам. От их подавляющего огня целые многоквартирные штабели осыпались лавинами камня. Керамитовые стены рвались, словно мокрая бумага. Стекло таяло брызжущими ручьями. В соответствии с полученными сигналами принцепс Левин провел головные махины второго фронта через Врата Песнопений на нижние пандусы окраины улья и следовал на соединение с ним.

Кунг засек впереди перестрелку грандиозных масштабов. Восемь махин четвертой группы, ведомой Горманом Харзи на «Опустошении Вулкануса», вели бой с фантастически огромным вражеским «Императором». Передачи Харзи, рваные от интерференции с мусорным кодом, граничили с безумием. Четвертая группа несла жесточайшие потери — обороняться от циклопической машины им было практически нечем. «Император» шел на них лоб в лоб, ровняя с землей целые городские кварталы и ульевые штабели, чтобы только добраться до них. Кунг сморщился от кодового вопля «Темпус Ионикус», погибшего в огненном шаре, что был горячее солнца.

Сверхтяжелый «Император» был таким огромным, что манифольд изображал его как часть громадной конструкции улья, отделившуюся и ходящую по собственной воле. Башни и похожие на замки конструкции его колоссальной верхней части угрожающе нависали над стеной огня и жара.

<И что, черт возьми, с ним делать?> — прокантировал модерати Даросс.

<Дисциплина! — предупредил Кунг. — Сенсори, дайте полный спектральный анализ его щитов!>

Сенсори быстро выполнил сложную задачу и отправил сжатый пакет с результатами через соединение с манифольдом. Кунг просмотрел результаты и обнаружил, что они лишь подтверждают то, о чем он сам уже догадывался. «Аугменавтус Рекс» был окутан пустотными щитами такой мощности и сцепления, что они могли выдержать все, что на них могли обрушить «Фаэро» и любая другая махина. Единственным способом преодолеть их был непрерывный, разъедающий огонь. Если все они будут стрелять в одну секцию щита достаточно сильно и достаточно долго, то, возможно, сумеют ее пробить. Потребная для этого координация стрельбы могла занять несколько минут.

Однако, как только они приступят к обстрелу, «Аугменавтус Рекс» примется за них, и жить им останется хорошо если несколько минут.

Третью группу от бушующего гиганта отделяло еще три километра.

<Все махины запрашивают разрешения начать стрельбу с дальней дистанции, мой принцепс>, — доложил Даросс.

<Отставить. Разрешения не даю>, — ответил Кунг. Он прокручивал в голове цифры и варианты, проводя тактические вычисления с нечеловеческой скоростью благодаря усовершенствованной химии своего жидкостного потока. Он вычислил минимальную энергетическую мощность, потребную для пробивания единственной секции щитов «Императора», и время, за которое эта мощность должна быть приложена к цели. Возможно — если все махины наведутся по заранее подготовленным расчетам целеуказания и выстрелят одновременно? Нет, пространство для ошибки было слишком велико. Разные махины, расположенные в разных местах, каждая со своими данными на ауспике и особенностями стрельбы… Вокс и кант — слишком неуклюжие инструменты для целиком и полностью скоординированного огня.

Что тогда? Геархарт доверил ему убить этого гиганта. Как бы Геархарт справился с ним?

<Даросс! Соедини меня со всеми принцепсами третьей группы и второго фронта! — приказал Кунг. — И всеми еще оставшимися на поле боя принцепсами четвертой группы! Всеобщий конгресс в манифольде!>

<Слушаюсь, мой принцепс!>

Одно за другим быстрой вереницей материализаций изображения созванных принцепсов появились посреди манифольда вокруг раки Кунга, мрачно уставившись на него. Изображение Ромулура Кибора, принцепса «Целестус Аристеас» четвертой группы, дернулось, задрожало и сменилось шипением кода через секунду после появления: «Аристеас» был повергнут неистовствующим «Императором».

<Принцепс Кунг?> — вступил старый Левин.

<Слушайте меня все, — прокантировал Кунг. — Это не обсуждается, и сейчас не время для дискуссий. Подключайте свои БМУ напрямую к моей махине. Передайте мне управление вашими ауспиками и системами управления огнем. Предоставьте мне полномочия для управления вашими титанами>.

<Соединение БМУ через манифольд запрещено!> — прокантировал Терон со «Страйдекса».

<Если мы откроем наши БМУ в манифольд, то рискуем получить вторжение мусорного кода и порчу!> — заявил Филостарт с «Атрокс Террибилис».

<Я уже сказал — это не обсуждается, — повторил Кунг. — Исполняйте немедленно!>

Изображения принцепсов поисчезали так же быстро, как появились. Кунг поежился, ощущая, как открываются подключения. Он услышал рокот и хрип десятков других махин, словно находился внутри них. Он почувствовал пот и нездоровые выделения жидкостных систем, словно все остальные принцепсы оказались с ним в одной раке.

Груз ощущений оглушал. Кунг застонал от напряжения, чувствуя тяжесть, навалившуюся на разум. Соединиться с одной махиной значило посадить дикого зверя на цепь в своей голове. Соединиться одновременно со многими махинами значило заглянуть через край пропасти, ведущей в ад.

Кунг вздрогнул, отгоняя мерзкие щупальца безумия, лижущие и грызущие края сознания. На секунду он добился просветления. Экзистенциальные ударные волны прокатывались сквозь него. Кунг привык быть гигантом, но сейчас он стал многими гигантами, соединенными вместе, — гигантом из гигантов, больше даже, чем ревущий «Император», что возвышался перед ним. Он стал третьей группой, и вторым фронтом, и остатками четвертой группы. Он стал центром кружащейся, ревущей массы сознаний, яркой и беспощадной, как сверхновая, и катастрофически массивной, как черная дыра.