– Не противники, – оглядев поле битвы изрёк я.

– Воевать – не их задача, – пожал плечами Локовски. – Свою они уже выполнили, нас засветили. Когда здесь будет очередное таргонское подкрепление, они будут знать, где нас искать. Полюбуйтесь.

Высоко в небе чернели две точки, ещё два транспорта шли на посадку.

– А вот сколько их ещё там на орбите, одному таргонскому богу известно, – подытожил Локовски. – Двигаем, народ. Нам нужно найти этот чёрный выход. Занырнём под землю, хрен они нас там найдут.

– Не нравится мне эта идея, – поёжилась Нэин.

– У тебя есть другая? – поинтересовался Локовски.

– Нет.

– Тогда топай и не выделывайся.

Мы побежали через парк, по чёрной асфальтовой дорожке. Над деревьями возвышалась спина Гекаты, лицом статуя была повёрнута к заливу.

– Я думала, что она будет повыше, – разочарованно произнесла Иса. – А она всего–то метров восемнадцать. Один из основных символов Нью-Ёрика должен выглядеть монументальнее!

Парк действительно был небольшим. Минут через десять бега мы выскочили через ажурную арку, увитую зелёным плющом, прямо на набережную. Геката стояла перед нами, тяжёлая глыба серого бетона. В правой руке она держала факел, который видимо должен был светиться багровым, судя по цвету стекла пламени, а в левой – нечто похожее на папку для документов.

– Так вот почему её никогда не показывают крупным планом… – удивлённо протянула Иса.

Вместо лица у Гекаты был оскаленный череп, увенчанный зубастой короной.

– И нам надо туда идти? – икнула Нэин.

– Да, надо, – не выдержал Локовски. – Я же говорил, что от вас, спецуры, толку нет никакого, особенно от баб в спецвойсках. Вечно мы, десант, вытягиваем операцию, а вы потом позируете для журналистов. Солдат ты или где? Подумаешь, статуй каменный. Так нет, бабы же, трусихи. «Ах, мои сисечки… э-э-э… в смысле мои глазки, ах, они отказываются смотреть на страшную гекаточку. А вдруг она меня съест? Мне страшно, заберите меня к мамочке!» А ведь солдат он что? Солдат должен переть на врага буром! А наш бур создан для того, чтобы пробить небеса! Так нам говорил в учебке наш сержант Камина, когда я ещё курсантом был. А он был всегда прав, это мы усвоили накрепко.

– Я тебе покажу, как воюют альтари! – вскипела Нэин. – Не смей подозревать меня в трусости!

Нэин, нервным шагом, сняв свой модуль с плеча, отправилась к Гекате. Я вздохнул.

– Серьёзно ты её приложил, – произнёс я.

– Сама виновата, – отрезал Локовски. – У нас за такие разговоры дали бы как минимум три наряда вне очереди, а военное время и под трибунал попасть можно.

– Она же всё-таки женщина.

– Тем хуже для неё. И вообще, во мне кипят мужские половые гормоны.

На это мне возразить было совершенно нечего.

Статуя Гекаты стояла на невысоком бетонном пьедестале.

– Внутри находится музей Гекаты и Великого Крушения. Вход вон там, – просветила всех Иса. – Нам, как вы уже, наверное, поняли, внутрь.

Нэин, почти строевым шагом, подошла к двери и дала её злобного пинка. Дверь не поддалась. Тогда Нэин со всей силы толкнула её плечом. Бесполезно.

– Попробуй толкнуть в другую сторону, – елейным голосом посоветовал Локовски. – Вдруг поможет?

Нэин злобно зыркнула на него, изо всех сил дёрнула дверь, и упала на спину, выдернув её с мясом из стены.

– Ну ты крута, мать! – с уважением произнёс Локовски.

– Мать? – раздалось из–под двери, – Я – мать? Твою же мать!

Я осторожно пролевитировал дверь в сторону.

– Ты там как?

– Я в порядке, – холодно произнесла Нэин. – Ты, Локовски, глорхово отродье, не мог сказать, что она не заперта?

Нахал ответил ей доброй зубастой улыбкой.

– Завязывайте, народ, – устало произнёс я. – Если хочется на ком-то выместить зло, пусть это будут таргонцы, благо скоро их здесь будет много. Лучше идём, осмотрим музей, Иса будет нашим экскурсоводом.

Однако осмотра не вышло. Комната была пуста.

– Вот дела… – разочарованно произнесла Иса, – И что теперь? В сериале надо было в правильной последовательности нажать на завитушки Золотом Кресле, тогда потайная дверь открылась бы. За ней должен находиться лифт к секретной станции метро «Геката главная». Может, всё же поищем дверь?

Дверь мы нашли быстро, однако на ней не было ни ручки, ни замочной скважины, ни терминала для ключ–карты.

– Как будем вскрывать? – поинтересовался Локовски.

– Очень просто, – сказал я, доставая силовое лезвие. – У меня есть универсальная отмычка. Как говорится, «если нет ключа от двери, попробуй гранатомёт».

Но увы, даже моя любимая игрушка не помогла. Лезвие гудело, плевалось искрами, но резать странный материал двери и прилегающей стены отказывалось. Я отключил лезвие и повесил рукоять на пояс.

– Есть у кого предложения? – хмуро спросил я, глядя на чёрные следы на стене.

– Смотрите, что я нашла! – Иса подошла ко мне и протянула табличку в стеклянной рамке. – Здесь рядом за углом висело.

Я взял табличку и прочитал:

Четверо воинов разных цветов,

Каждый сражаться немедля готов.

Жёлтый – как солнце парит в небесах,

Чёрный – что ворон, он скрылся в тенях,

Синий – как синь набегающих волн,

Красный – он праведной яростью полн.

– Ну и что это за бред? – вздохнул Локовски.

– Это не бред! – возразила Иса, – Это «Цветные рейнджеры». Непонятно только, почему они здесь? Это же совсем другой сериал.

– Ах, рейнджеры! – издевательски хохотнул Локовски. – Знаю, знаю. Сериал для дефективных детишек, страдающих задержкой развития головного мозга.

– Локовски, – мрачно поинтересовалась Иса, – ты решил сегодня поссориться со всеми?

– Ой, да ну вас. Смотрите всякую дурь.

– Заткнись, Чёрный, – осадила его Иса. – Хочешь ты или нет, сегодня тебе придётся поработать.

– Кто? – вылупился Локовски.

– Чёрный. Я – Жёлтая, Дэйв – Красный, а Нэин – синяя.

– Почему это она Синяя? – возразил Локовски. – Пусть будет Красной. Праведной яростью сейчас страдает только она.

– А может, я лучше буду Жёлтой? – спросила Нэин.

– Не пойдёт, – отрезала Иса. – В сериале про рейнджеров, между Жёлтой и Красным, был роман, так что если ты будешь Жёлтой, то тебе придётся целоваться с Локовским, потому что Дэйва я тебе не отдам.

Нэин передёрнуло.

– Не-не-не! – запротестовал Локовски. – Я в этой клоунаде участвовать не хочу.

– А что делать, Чёрный? Попали мы, – вздохнул я. – Жёлтая, что дальше?

– Всё просто. Дэйв, вставай рядом со мной, Нэин, ты с этой стороны, Локовски рядом с Дэйвом. Теперь возьмёмся за руки. Замечательно. Нэин, прими героическую позу. Рука вверх, все пальцы сжаты в кулак кроме указательного и среднего, они должны быть буквой «V». Ага, верно. Локовски, правую ногу в сторону, левую согни в колене. Так и стой. Да, руку в кулак, и прижми к груди. Теперь хором произносим заклинание: «Рейнджеры Цветные – в бой! Гигаробот, мы с тобой!»

Дверь заскрежетала и отъехала в сторону.

– Ну надо же, – обрадовалась Иса, – получилось!

– А ты что, не была в этом уверена? – возмутился Локовски.

– Ну естественно. Я сама это только что придумала. Правда, это было очень похоже на рейнджеров.

– Стыдоба-то какая! Тупые Рейнджеры! – взвыл Локовски. – Как я сам себе в глаза смотреть буду?

– «Сам себе в глаза» это как? – заинтересовался я.

– Как, как… В зеркало! Связался я с вами! – и несчастный Локовски удалился в тёмный проход.

Вопреки ожиданиям, лифта не было, зато была винтовая лесенка, ведущая, как ни странно, наверх.

– Нам как-бы совсем не в ту сторону… – почесал в затылке Локовски.

– У тебя есть другие варианты? – прошипела Нэин.

– Вроде нет.

– Тогда заткнись и топай!

Мы затопали по винтовой лестнице, виток за витком, и наконец, достигли крохотного пятачка на самом верху.

– Ещё одна дверь, – констатировала Нэин, – как открывать будем?

Но открывать не потребовалось, дверь, пшикнув сжатым воздухом, открылась сама. Пройдя небольшой тамбур, мы оказались внутри рубки. Чего-чего, а рубку я не спутаю ни с чем. Четыре кресла, множество маленьких экранчиков, пока что чёрных и безжизненных, рычажки, тумблеры, переключатели.

– Почти так же, как и в «Цветных Рейнджерах», – удовлетворённо кивнула Иса. – Замечательно. Так я и знала, внутри Гекаты скрывается Гигаробот. Занимайте места, согласно цветам. Чёрный – сюда. Будешь управлять правой рукой. Синяя, на тебе левая рука с силовым щитом. Красный – ты ноги. Отвечаешь за передвижение, ну а я, как самая умная – голова. У меня здесь радар, основные системы и два Луча Смерти в глазах. Сейчас повоюем.

Я плюхнулся в кресло.

– Иса, в смысле Жёлтая, я что-то не могу соединиться по нейроинтерфейсу с этой штукой.

– Сразу видно, что не смотрел «Рейнджеров». Нету тут нейроинтерфейса. Видишь эти штуки рядом с тобой? Суй в них руки, там должны быть рычаги.

Я осмотрелся, и действительно обнаружил две странные конструкции, похожие на рукава экзоскелета. Я просунул в них руки, нащупал управляющие рычаги и покрутил. Ничего не произошло.

– Ну как же я забыла! – хлопнула себя по лбу Иса. – Главное-то! Итак, все хором: «Рейнджеры, слияние!».

Мы проревели эту нелепую мантру, и рубка ожила. Экраны, моргнув, зажглись, отображая странные столбики, графики, и ещё какую-то чепуху. Лампочки засветились разноцветными огоньками, одни горели ровно, другие моргали разными цветами. Я вздохнул. Вот ведь, глупость какая! Сколько ненужных вещей. Видимо так представляют себе рубку корабля домохозяйки и режиссёры.

– Кстати, Нэин, – как-бы между прочим сказал Локовски, – про слияние…

Нэин прошипела что-то нечленораздельное.

– Понял, – покладисто согласился герой-любовник. – Сказал фигню.

Интересно, как всё это выглядит снаружи?

– А сейчас покажу, – сказала Иса. – Я оставила несколько мух за бортом.

Опять я не отключил нейрочат. Ну и ладно.

Иса дала картинку с улицы. Статуя Гекаты тряслась, с неё осыпались куски бетона, череп раскололся, обнажая металл головы Гигаробота. Я сделал пару шагов на месте, и со статуи полился просто водопад обломков. Гигаробот встряхнулся и избавился от бетонного кокона. Одна лишь корона, упав на кучу мусора, ухитрилась не расколоться на части. Я подхватил её телекинезом и надел роботу на голову. Корона сползла набок, зацепившись за металлическое ухо, придавая роботу вид лихой и молодецкий. Я закрыл окно внешней связи.