Все больше людей возвращались обратно. Капитан Бэтсон пытался уговорить их остаться, а мистер Генри высмеивал их и называл слабаками. Я не думаю, что признание собственной ошибки является слабостью. Как по мне, так это требует мужества.

Наверное, мы кажемся очень странными животным обитающим здесь, и никогда прежде не видевшим человека. С какой целью мы пришли сюда и портим все?

День сто второй.

Мы вне Ледникового пояса! И только на два дня отстаем от графика!

Странно подумать, чтобы мы путешествовали через тридцать шесть тысяч миров, но расстояние, которое мы преодолели, исчисляется несколькими милями. Что ж, на этой конкретной Земле мы собираемся преодолеть несколько сотен миль на север, в штат Нью-Йорк. И там мы переместимся еще через шестьдесят тысяч миров или столько, сколько потребуется, пока мы не доберемся до места, в котором обоснуемся окончательно.

Я думала, что нам пора выдвигаться. Но, нет! Оказывается, что здесь в городе, ну, скорее в деревне, есть рынок. Там мы сможем обменять наше вещи для Ледникового пояса на те, что являются более подходящими для миров Шахтного пояса.

И там есть вереница обозов, поджидающий нас! С большими крытыми повозками, которые, по словам папы, называются конестогами. Они выглядят как лодки на колесах, запряженные лошадьми - смешными лошадьми, но, безусловно, лошадьми. У них есть литейный завод для изготовления железа, и у повозок есть шины на колесах на подобие автомобильных. Как только мы увидели повозку, мы сразу же закричали и побежали! Конестоги! Интересно, окажется ли поездка в них веселее полета на вертолете?

День сто девяносто девятый.

Мы находимся на Земле Запад-70000 плюс-минус несколько, как сказал бы nana. Я пишу рано утром, прежде чем мы разбили лагерь. Вчера вечером взрослые допоздна спорили о рутинной работе. Но когда они всецело увлечены своими собраниями, мы, дети, можем ускользнуть от них ненадолго.

Не то, чтобы мы занимаемся чем-то плохим. Ну, по большей части. В основном мы (Пауза для размышлений. Поиск подходящего слова.) наблюдаем. Вот именно. Мы наблюдаем. Я знаю, что папа волнуется, что мы все превращаемся в зомби, поскольку нам не чем здесь заняться, кроме рутинной работы, и учебы, которую они навязывают нам. Но это совсем не так. Мы просто наблюдаем, когда ничто не отвлекает нас. Вот почему мы такие тихие. Не потому, что наши мозги превратились в кашу. А потому, что мы наблюдаем.

И мы видим вещи, которые не видят взрослые.

Мы видели очень странных животных и растения, о которых не упоминалось ни в одном учебнике прочитанном мною.

Миры Джокера, посреди этих скучных засушливых миров Шахтного пояса. Взрослые думают, что они безжизненны. Они заблуждаются. Поверьте мне.

И Серые.

Мы называем их так даже при том, что они являются оранжевыми. Они похожи на волосатых маленьких детей, но если вы хоть раз приглядитесь, и увидите причиндалы, что болтаются в тех оранжевых промежностях у вас исчезнут сомнения, что они не дети. И огромные глаза, как у пришельцев в мультиках. Они мигают вокруг лагеря. А затем исчезают. Очевидно, перемещаясь в другой мир.

Животные, которые могут перемещаться по мирам!

Долгая Земля является более странной, чем все думают. Даже папа. Даже капитан Бэтсон. Даже мистер Генри.

Особенно мистер Генри.

День двести восемьдесят первый.

Сейчас ноябрь? Папа узнает.

Мы сделали это!

Мы добрались до Земли Запад-100000! - или «Старой доброй сотни», - как бывалые первопроходцы называют ее. Начало Кукурузного пояса.

В старой доброй сотне есть сувенирный магазин. Вы можете приобрести в нем футболки и кружки с надписью «Я проделал весь путь к старой доброй сотне», но согласно маркировке они сделаны в Китае!

Миры понемногу меняются. Становясь зеленее. Влажнее. С все большим разнообразием животных. И самое главное, деревья. Деревья, лес, вот что нужно прежде всего, чтобы построить колонию, город, и все остальное. И именно поэтому нам потребовалось добраться сюда. В Шахтном поясе недостаточно деревьев. Здесь же есть прерии, дожди и деревья: подходящее место для сельского хозяйства. Никто не знает, насколько глубоко простирается Кукурузный пояс. Здесь очень просторно, и сложно сказать, как быстро все заселят.

Во всяком случае, теперь мы здесь. И за магазином у них находятся поля кукурузы и пасутся овцы, прямо как дома. Овцы! Папа сказал, что они выросли из маленьких ягнят, которых вручную доставили сюда люди из Исходной Земли, поскольку они не водятся в Северной Америке, ни в одном из миров, которые кто-либо исследовал

В магазине нам детям уделили особое внимание. У них были пиво и лимонад, и местный самодельный напиток с пузырьками, вкуснее которого я никогда не пробовала. Они задавали нам вопросы о том, что происходит на Востоке, Исходной Земле и ближайших к ней мирах Мы с радостью рассказывали и хвастались о наших приключениях в ходе путешествия. По-видимому, каждый год что-то менялось и происходило.

Англичанка, представившаяся Гермионой Довс, записала нашу историю в большой учетной книге, в крохотной библиотеке полной аналогичных записей. Мисс Довс сказала маме, что ее призвание в жизни записывать интересные истории, и она была счастлива оказаться здесь, чтобы иметь возможность постоянно получать новый материал. Вероятно, она навсегда останется там, записывая истории, поскольку новые люди всегда будут проходить мимо нее. Люди странные, но если она счастлива, я лишь порадуюсь за нее. Очевидно, ее цель стать девушкой-ковбоем.

Мы совершали покупки! Какая роскошь.

А между тем взрослым пришлось зарегистрировать свою заявку. Американский правительственный чиновник прибывает сюда каждые несколько лет, чтобы проверить и подтвердить передачу земли в собственность, которую мы выкупили еще в Исходной Земле перед отправкой. Мы все ознакомились с бланками заявления перед дальнейшим путешествием. В конечном счете, взрослые выбрали мир наугад: номер Запад-101753. Всего в недели пути. Мы выстроились, Доуксы и Гарри Бергрин, Мелисса Харрис, Риз Генри, и все-все-все. В целом сто человек.

И отправились в путь. Мы переместились и расположились лагерем с дисциплиной, которая заставила капитана Бэтсона гордиться. Хотя миссис Харрис все еще отказывалась заниматься стиркой белья.

Неделю спустя, когда мы добрались до мира 101753, шел дождь. В итоге, все переглянулись, взялись за руку в наших группах, и переместились еще на шаг навстречу солнцу.

И именно так мы предпочли один мир всем остальным. Поскольку в нем было солнечно, когда мы очутились там! Возможно, еще в Австралии мира 101753 где-то были алмазные горы, мы никогда не узнаем этого. Это не имело значения. Земля Запад-101754: наша Земля. Мы на месте!

В первый день полета, «Марк Твен» перемещался межу мирами снова и снова, и после каждого перехода мурашки пробегали по спине Джошуа. Скорость перемещения медленно нарастала, пока Лобсанг изучал возможности корабля. Джошуа мог отсчитывать пересекаемые миры, используя маленькие мониторы, которые Лобсанг назвал землеметрами, встроенные в стену каждой каюты. Он заметил, что на них достаточно цифр для вывода числа вплоть до миллионов. И пока они перемещались, дирижабль следовал четко по курсу, направляясь на запад через всю Евразию. На мониторах отображалась небольшая карта, по которой Джошуа отслеживал курс; их позиция была получена по наблюдению за звездами, но конкретное расположение на местности, которую они пересекли в этих неизведанных мирах было основано на догадках.

На смотровой палубе, сидя напротив Джошуа, Лобсанг улыбался своей пластиковой улыбкой. Они оба держали чашки кофе - Лобсанг также отпивал и Джошуа представлял, как заполняется емкость в его животе.

- Как полет? - спросил Лобсанг.

- Пока неплохо. - Вообще-то это было лучше, чем неплохо. Как всегда, когда Джошуа покидал Исходную Землю, гнетущее ощущение замкнутого пространства, которое он неизменно испытывал там, быстро улетучивалось: давление, о котором он даже не знал, пока не вырос, пропадало. Давление мира, переполненного другими сознаниями, как он подозревал. Это отлично ощущалось; даже в отдаленных пошаговых мирах он всегда чувствовал чье-либо появление, даже если это была маленькая группа. Но он ни с кем никогда не обсуждал эту странную квази-телепатическую способность, или отклонение, - ни с сестрой Агнес, ни даже с офицером Янссон, - и не хотел обсуждать это с Лобсангом. Тем не менее, ощущение свободы, освобождения, явно сейчас присутствовало. Это, и еще его своеобразное понимание Тишины, как будто где-то на краю сознания он смутно ощущал звон огромного и древнего колокола в отдаленной горной цепи... Или скорее он ощущал это, когда Лобсанг молчал, как сейчас.