— Нам не о чем больше разговаривать, Рой.

— Действительно? Сегодня утром я видел двух целующихся людей, не так ли?

— Рой! — предупредила Сьюзен. — Ты получил больше, чем мог надеяться. Тебе мало?

— Знаю, я должен быть благодарен. Просто... А, ладно, какой теперь смысл говорить? Но кто же может соперничать с таким мужчиной, как Грэгори Хенсворд?! — Рой сердито махнул рукой на дверь кабинета. — Он получил все. И тебя, очевидно, тоже.

Ты опять не прав, Рой, грустно подумала Сьюзен. Он не получил меня, может быть, просто потому, что не захотел. Но девушка не собиралась зажигать в Рое даже слабой искры надежды.

— Когда ты получишь солидное место в Лондоне, то найдешь себе что-нибудь особенное и забудешь обо мне, — заверила она, стараясь не казаться слишком нетерпеливой.

Рой жалобно посмотрел на нее.

— Да, я могу найти кого-то еще, Сьюзен, но я никогда тебя не забуду. — Он задержался на пороге. Только не позволяй ему погубить тебя.

Слишком поздно, подумала девушка, слишком поздно.

— Он ушел? — оторвался от магнитофона Грэгори, когда Сьюзен минуту спустя заглянула в кабинет.

— Да, а вы что делаете?

— Это небольшие меры предосторожности. На случай, если он вздумает забыть наше соглашение, — Грэгори положил в карман кассету и поморщился. — Какое гадкое начало в такой теплый и солнечный день. Вообще-то я пришел пригласить вас прокатиться под парусом, а сейчас уже и полдень близко.

— Под парусом? Никогда не ходила под парусом.

— Теперь самое время научиться.

Сьюзен казалось, что в тот момент, когда она повернулась на звук его голоса, когда ощутила его поцелуй у себя на губах, Грэгори передумал. Он вернулся, чтобы завершить все, что едва началось. Но нет. Он заставил ее вернуться сюда, а теперь считал своим долгом опекать ее. Меньше всего девушка хотела быть у кого-то в долгу.

— Это так заманчиво, но, пожалуйста, Грэгори, не думайте, что обязаны развлекать меня. Я уверена, вас дожидаются десятки срочных дел.

— Сотни, — поправил ее Грэгори с абсолютно серьезным лицом. —Если хотите, можем поехать в Дартмур.

— Хорошо, Грэгори, — Сьюзен была полна решимости дать понять, что не собирается поднимать шум из-за поцелуя, который заставил все у нее внутри перевернуться. Он, вероятно, десятки девушек перецеловал точно так же. И откуда ему было знать, что она впервые испытала подобное чувство. — Вы сделали все, что должны. Я всегда буду вам благодарна. — Она уверенно протянула Грэгори руку, и он осторожно взял ее в свою большую теплую ладонь.

— Вы хотите, чтобы я ушел? — произнесенная нараспев, эта простая фраза чуть не заставила Сьюзен сдаться. Она попробовала было выдернуть руку, но Грэгори еще крепче сжал пальцы.

— Я... Мне кажется, так будет лучше.

— Для кого?

— Для...

Грэгори не нуждался в ответе.

— Если вы хотите сказать, что так будет лучше для меня, Сьюзен, то должен заметить, что это большая наглость с вашей стороны. — Сьюзен открыла рот, чтобы возразить, но он продолжал: — А если вы думаете, что так будет лучше для вас... — На этот раз пауза казалась бесконечной, но девушка молчала. — Тогда я докажу вам, как вы ошибаетесь.

Одним движением он притянул девушку к себе, обхватив ее за талию.

— Грэгори! — запротестовал она. — Отпустите меня!

И она изо всех сил толкнула его в грудь.

— Конечно, — продолжал он как ни в чем ни бывало. Как будто сердце ее не собиралось вырваться наружу! Как будто тело все еще принадлежало ей, а не превратилось в продолжение Грэгори! — Впрочем, вы можете просто признать свою ошибку. Скажите: «Грэгори, я прошу прощения. Я очень хочу провести этот день с вами». Попробуйте.

— Нет.

Одна рука Грэгори осталась у девушки на талии, пресекая все попытки освободиться. Другая медленно начала двигаться вдоль спины, ласково касаясь пальцами, и через мгновение Сьюзен была парализована. Ей казалось, что по жилам у нее пробежал огонь. Она глотнула воздуха и уже серьезно попыталась высвободиться из объятий Грэгори. Он улыбнулся, глаза его потемнели, и неожиданно девушка поняла, что все ее усилия пропадают впустую. Она остановилась, тяжело и прерывисто дыша, все еще пытаясь совладать с собственным желанием.

— Ну? — Грэгори помедлил мгновение, продолжая прижимать девушку к своему сильному телу и заставляя ее почти забыться. Затем Сьюзен увидела, как приближаются к ней его чувственные губы.

— Я прошу прощения, Грэгори. Я хочу провести этот день с вами, — с трудом выдавила она.

Лицо Грэгори остановилось в дюйме от ее губ, но руки его ни на йоту не ослабли.

— Уверены? — спросил он.

— Да, Грэгори, — Сьюзен едва могла говорить, но его взгляд требовал большего. — Я хочу провести этот день с вами.

— Так-то лучше. — Сьюзен чуть не упала, когда он слегка разжал руки. — Ах, черт возьми, чуть не забыл.

И Грэгори прижался к ней губами.

Глава десятая

Сьюзен разомкнула губы, пытаясь сопротивляться, и это было ее первой ошибкой. Потому что вместо простого ничего не значащего поцелуя, Грэгори, застонав, словно в агонии, опять с силой притянул девушку к себе. Сьюзен ощутила его язык у себя во рту. Ее будто охватило пламя, и она сдалась, не в силах больше бороться с человеком, все больше подчинявшим ее своей воле, превращая в рабыню. Руки, которыми она только что пыталась оттолкнуть Грэгори, теперь обвили его шею. Сьюзен оказалась абсолютно обезоруженной. И это была вторая ее ошибка.

Грэгори выдернул майку девушки из пояса, и кончики его пальцев начали творить чудеса, наэлектризовывая ей кожу. Он добрался до бюстгальтера, расстегнул застежку, и груди Сьюзен влились в его ладони точно спелые гроздья винограда. Сначала он сжал их до боли, а потом начал быстро поглаживать напрягшиеся соски.

Из груди Сьюзен вырвался не то стон, не то кошачье урчание, она крепко прижалась бедрами к мужчине, ощущая растущее в нем возбуждение.

Грэгори с резким восклицанием откинулся назад и заглянул в лицо девушки. Томно прикрытые веками глаза его потемнели.

— Если хочешь, чтобы я ушел, Сьюзен, — предупредил он, доставляя ей еще больше мучений, — то лучше нам остановиться.

Вспыхнув, Сьюзен лениво улыбнулась в ответ, глаза ее тоже потемнели.

Грэгори наклонился и, подхватив Сьюзен на руки, пошел вверх по ступенькам.

Девушка понимала, что должна воспротивиться. Сделать хотя бы попытку сопротивления. Но она не захотела. Ее уже не заботило, что случится потом. Сейчас она знала только одно: она хочет его. Этого наглого, невыносимого, властного человека, который однажды появился без приглашения у нее на пороге и перевернул всю ее жизнь вверх дном.

Грэгори толкнул плечом дверь, а затем бережно положил на кровать. На мгновение он застыл над ней, обхватив руками, и жар его тела зажигал в девушке такое горячее желание, погасить которое, кроме него, не мог больше никто в целом мире.

Грэгори легко пробежал рукой по горячим ее губам.

— Как вы прекрасны, Сьюзен!

— Если это так, Грэгори, то это потому, что вы доставили мне столько наслаждения.

Он прикоснулся к ней губами, и девушка сначала потеряла дар речи, а потом из ее груди вырвался жалобный вздох, когда он стал быстро покрывать поцелуями ее лицо, подбородок, шею и, наконец, язык, казавшийся факелом, пробежал вдоль выреза майки.

— Не останавливайтесь, — простонала Сьюзен и пошевелилась, чтобы снять майку. Ей хотелось сбросить с себя все до нитки. Но Грэгори схватил ее руку.

— Я сам раздену вас, когда придет время.

Сьюзен откинулась на подушки, разметавшиеся белокурые волосы словно ореолом окаймляли пылающее лицо.

— Не надо откладывать надолго, — слова шокировали ее саму.

Никогда еще она не отваживалась на такое. Ее даже бывало поддразнивали за сдержанность. Как-то она поклялась, что будет подавлять любые желания, прежде чем они успеют овладеть сознанием. Но сегодня любовь разбудила в ней новую, дикую сторону ее натуры.