Ее крестили в детстве, и свой скромный серебряный крестик она хранила в шкатулке, которую закрывала на ключик. В церковь она и раньше ходила, но никто об этом не знал. Свою веру она не афишировала. Новые времена ей ничего нового не принесли, но то, что все вокруг стали все критиковать, Нине Ивановне не нравилось, – она знала, что накипь, которая как быстро появилась, так быстро и уйдет.

Но в этом она ошибалась, и «поношение» всего было всегда, но раньше люди боялись и из страха молчали, а теперь так приятно ничего не бояться и говорить, что приходит в голову, а критика для многих, особенно для интеллигентов, стала основной профессией, за которую и деньги платили неплохие

Володя не приносил Нине Ивановне никогда особенных огорчений. Она была уверена в том, что так всегда и будет, но изменившаяся жизнь ей показывала, что не все в наших силах, и если не модно учиться, то это заразительно для молодых, и жизнь может повернуться не так как хочется.

Когда Володя сообщил Нине Ивановне про «фирму», сердце ее екнуло – что-то не понравилось, или фальшь почувствовала она в этом слове «фирма». Она не стала сразу выяснять, что и как, но на всякий случай попросила оставить адрес фирмы.

– Мам, да что ты. Я еще сам-то толком не знаю адрес. Вот выясню, так сообщу, – сказал Володя и покраснел. Нина Ивановна заметила, что сын хитрит.

7

Работа Володи состояла в том, что он должен был вместе с Виктором Леонидовичем выезжать по заявкам на дом для оценки антикварных вещей. Первый раз это был старый облупившийся дом, где на четвертом этаже жила пожилая пара – они решили продать буфет. В обязанности Виктора Леонидовича не входило выяснять зачем – ну раз продают, значит, нужны деньги. Эта сделка прошла без особых трудностей.

Задача Володи была прийти по первому требованию Виктора Леонидовича – ведь он охранник. У него было разрешение на ношение оружия, и Виктор Леонидович выдал ему пистолет и бронежилет. Володя стрелял всегда отлично, но когда получил из рук Виктора Леонидовича оружие, почувствовал особенную ответственность, и это его как-то в собственных глазах возвышало. Сам Виктор Леонидович тоже имел разрешение на ношение оружия, но, слава Богу, не приходилось еще его применять.

Виктор Леонидович предварительно у клиентов выяснял, что его интересовало, и ему казалось, что он по голосу узнает, есть подвох или нет, – ведь он брал с собой деньги. Теперь он оставлял их у Володи, и потом просил его подойти, чтобы расплатиться с клиентом.

На его рекламные объявления клевали те люди, которым деньги нужны были срочно. Виктор Леонидович всегда договаривался заранее с грузчиками, знакомыми ребятами, которые должны были вывозить мебель в момент расплаты, чтобы не было накладок.

За свои вещи люди получали половину, а то и меньше от реальной стоимости. В этом ускоренном варианте покупки вещей и состоял бизнес Виктора Леонидовича. Он не думал о том, что обманывает людей, – ведь все делалось добровольно, – но было что-то ненатуральное в той поспешности, с какой Виктор Леонидович старался купить вещь.

У него почти не было проколов, но в последнее время, то ли народ стал осторожнее, то ли случаев обмана стало больше, но бизнес по покупке антиквариата прямо с рук стал хиреть. Клиенты осторожничали, устраивали проверки и редко когда пускали в дом сразу. Остался один контингент – это пьющие, да и то нужно было попасть на такого, который только начал пить, а иначе уже приезжаешь, а в квартире пусто – вывезли конкуренты.

8

Однажды в магазин позвонила женщина и сказала:

– Знаете! Я хочу продать одну драгоценность. – Женщина явно нервничала.

– Вы не хотите принести вещь в магазин? – спросил Виктор Леонидович.

– Дело в том, что я боюсь, что кто-нибудь увидит, как я выхожу из антикварного магазина, и мало ли что. – Женщина замолчала.

– На какую сумму вы рассчитываете?

– На десять тысяч долларов, – ответила женщина.

– Мы такие вещи не покупаем на дому, – ответил Виктор Леонидович. Что-то вызывало у него подозрение, и он посоветовал обратиться в другое место. Женщина звонила с квартирного телефона, и так, на всякий случай, Виктор Леонидович записал ее номер. Женщина не побоялась дать свой телефон.

В последнее время дела шли на редкость вяло. Прибыли никакой. И какая-то странная мысль запала в душу Виктора Леонидовича – мысль только мелькнула, что вот если бы поехать к этой женщине, да припугнуть, да взять вещь, ну дальше он не думал…

Долго сидел в тот день в своем магазине Виктор Леонидович, думал, размышлял. Скоро платить аренду, деньги уже в долг брал, а вот если … «Нет, нет, так можно дойти Бог знает до чего».

Когда он вернулся домой в свою одинокую квартиру, которую недавно отремонтировал за большие деньги, и еще оставался долг, он все более отчетливо понимал, что вариант «обмана» ему нравится.

Он не решит всех его проблем, но все-таки ситуация улучшится ровно на десять тысяч долларов. Он стал думать об этом подробнее, углубляясь в детали. Главное – это изменить внешность. Он знал, что его друзья-приятели все ходят к стилистам, визажистам, и там им делают все что можно: эпиляцию, маски, коррекцию внешности и всякое разное.

9

Идти к стилистам-визажистам – это означало себя засветить, и Виктор Леонидович отказался от этой мысли. И опять странное настроение, и дерзкие мысли теребили его ум. Он не мог не думать о женщине, у которой есть вещь за десять тысяч долларов. Он понимал, что это драгоценность может стоить дороже, и снова и снова он думал, что можно вот так прямо прийти к этой клиентке и взять эту вещь, просто положить ее в карман и уйти, и даже не нужно будет что-то там делать с этой женщиной.

Он подумал о том, что долги его накапливаются, и ничего сейчас он с этим сделать не может. Время изменилось или он изменился, но дело не шло, а та небольшая прибыль от легальной продажи вещей, то есть двадцать процентов, которые оставались от продажи, теперь явно не хватало - темп жизни изменился, и занимать было не у кого.

Виктор Леонидович также понимал, что одному этим «делом» заниматься опасно. Он вспомнил Владимира, и тогда стал придумывать, как все это объяснить этому новичку. Он рассуждал сам с собой: «Его можно заинтересовать деньгами, но он может испугаться и отказаться вообще работать. Надо рискнуть».

На следующий день, он подошел к Эле.

– Зайди ко мне. Надо кое-что обсудить.

Виктор Леонидович решил в это дело посвятить Элю, чтобы она помогла придать уверенности Владимиру. «Ну и вообще как-то раскрепостить мальчика», – думал про себя Виктор Леонидович.

Когда Эля вошла в кабинет Виктора Леонидовича, она увидела, что он чем-то озабочен, – такой у него был задумчивый вид, и поза была какая-то непривычная. Он сидел, облокотив голову на руки. Эля вошла незаметно, и Виктор Леонидович не успел придать себе привычный вид. Он сразу поднял голову, но Эля все-таки застала его врасплох.

– Садись. Есть серьезный разговор.

Виктор Леонидович встал, подошел к шкафу и достал бутылку коньяка и два фужера. Через полчаса Эля уже щебетала что-то, и Виктор Леонидович с удовлетворением отметил, что девочка влюблена в него – так блестели ее глаза, и все, что она говорила, было, как будто к нему обращено лично, и голос ее был каким-то особенным.

– Слушай меня внимательно, – он задумался. – Я хочу, чтобы ты заинтересовала нашего нового сотрудника. Ну, ты понимаешь, – при этом он внимательно смотрел на нее. Эля не изменилась в лице, и только взгляд отвела в сторону.

– А как же вы?

– Наши отношения останутся. И более того, если ты сможешь его обуздать, рано или поздно, мы, может быть, поженимся, – сказал он и отвернулся.

– Я вас не понимаю. А вы не ревнуете? – доверчиво спросила Эля.

– Я не собственник. Я не ревную, – раздраженно ответил Виктор Леонидович. – Главное дело, и если мне удастся одна операция, мы ускорим нашу свадьбу. Он так откровенно и искренне врал, что начинал верить в свои слова.