Прежде чем войти в кабинет директора, Элинор Солуэй остановилась перед дверью, машинально пригладила светлые волосы и убрала локоны с плеч.

Величавая седая женщина за письменным столом встретила Элинор улыбкой.

— Присаживайтесь, мисс Солуэй. — Она говорила низким, приятным голосом с еле заметным шотландским акцентом. Мисс Кроссленд вот уже одиннадцать лет возглавляла педагогический колледж Бэйли. Ее терпение и уверенность в себе давно стали предметом зависти студенток, а традиция лично беседовать с каждой из выпускниц (а их было больше ста) вызывала уважение. — Полагаю, вам немного грустно…

— Да, мне грустно. — Взгляд ее карих глаз не лукавил. Девушке в самом деле не хотелось расставаться с колледжем, ведь с самого начала сложились прекрасные отношения и с директрисой, и со студентками. — Даже жаль, что я не могу начать все сначала. Это были замечательные три года, мисс Кроссленд, и я вам очень благодарна за все.

Ее собеседница только улыбнулась в ответ. Она сказала Элинор много теплых слов, с большим одобрением отозвалась об участии девушки в общественной деятельности колледжа и даже заставила покраснеть от щемящей искренности напутственных слов:

— Вы настоящее сокровище, мисс Солуэй. Думаю, в любой школе, где вам доведется преподавать, это сразу оценят и полюбят вас. — Она встала. Элинор последовала ее примеру.

Мисс Кроссленд пожала ей руку.

— Еще раз спасибо, мисс Кроссленд… — Элинор не договорила и быстро-быстро замигала, боясь, что сейчас зальется слезами. — С-спасибо.

В дверях она обернулась. Директриса все еще стояла, с улыбкой глядя вслед своей воспитаннице, в широком черном одеянии, исполненная достоинства. Элинор закрыла за собой дверь.

— Ну, что там было? — студенткам, дожидавшимся своей очереди, не терпелось ее расспросить.

У Элинор только и хватило сил сказать:

— Я растрогалась до слез… перехватило дыхание!

— Тряпка! — воскликнула Сьюзен. — Ты, наверно, согласилась бы остаться студенткой на всю жизнь.

— Очень бы хотела… еще хоть на год, — призналась Элинор, уступая Сьюзен место у двери.

— Только не я! Господи, какую же нам задали работу! Ни за что на свете не согласилась бы еще раз через это пройти! Скорей бы закончить колледж и начать зарабатывать деньги.

Элинор бесцельно бродила по колледжу. Она вошла в библиотеку, постояла немного, размышляя о том, как ей посчастливилось стать ее читательницей на три прекрасных года. Она заглянула в несколько аудиторий, затем в комнату отдыха, где студентки болтали, сидя группами. Первокурсницы и второкурсницы… Как она им завидовала!

В столовой уже собралось большинство третьекурсниц, и все поприветствовали Элинор, как только она вошла.

— Сначала выпью кофе.

Она направилась к улыбающейся буфетчице, которая напомнила ей первый день в колледже, когда Элинор чувствовала себя такой одинокой! Элинор с чашкой в руках подошла к столу, где сидели ее подруги.

— Разве не ужас?

— Эта атмосфера? — Дорин Эванс улыбнулась и пожала плечами. — Ужас продолжался неделями… когда мы знали, что все скоро закончится. Расставание, сладостная печаль и все такое.

Девушки закивали. Элинор внимательно посмотрела на подруг. Они занимали важное место в ее судьбе. С ними жизнь становилась радостней. С ними она подружилась в первый месяц занятий. А теперь будет переписываться… некоторое время. У каждой своя жизнь, и в конце концов им станет не до писем.

— Мы не должны терять друг друга из виду… никогда! — воскликнула Джейн Хале.

Сейчас она верила в то, что утверждала, — как и все они, полные радужных устремлений и надежд. Вот и Мэри Осберн горячо поддержала Джейн. Им очень хотелось, чтобы такие близкие подруги, как они, не забыли друг друга.

— Что мы здесь делаем? — примерно через полчаса спросила Джейн. — Мы могли уйти сразу после беседы с мисс Кроссленд. Так почему же мы все еще здесь?

— Потому что пытаемся продлить эти драгоценные минуты, — ответила Элинор под дружное поддакивание сокурсниц, вернее, теперь уже выпускниц.

А выпускницам на следующий день предстояла лишь служба в соборе. Неудивительно, что им хотелось до последней минуты остаться в колледже. Но наконец они направились в раздевалку, где разошлись каждая к своему шкафчику. Хотя это были уже не их шкафчики. Вчера они сдали ключи, но сегодня еще раз, самый последний, ими воспользовались.

Элинор пошла к выходу вместе с Дорин и Джейн. Им было по дороге до автобусной остановки. Встретившаяся им преподавательница доброжелательно помахала рукой:

— До свиданья, девочки. Желаю удачи! — она взглянула на Элинор и с любопытством спросила: — Вы видели доску объявлений?

Элинор покачала головой. Сегодня объявлений не ждали. Третьекурсницы пришли только для собеседования с директором. И, разумеется, пришли не все. Ведь собеседования продолжались больше недели, а группа Элинор была чуть ли не последней в списке.

— Для меня есть объявление?

— От мистера Кершоу, — произнесла преподавательница бесстрастным тоном. — Он хочет вас видеть.

— Спасибо, мисс Йейтс. — Элинор нахмурилась.

Мистер Кершоу преподавал математику. Кажется, он был единственным преподавателем в колледже, кого она терпеть не могла. Математика была у них на первом курсе. И когда закончилось последнее занятие, у Элинор даже вырвался вздох облегчения. Но Кершоу продолжал ей докучать. И хотя другие студентки его жалели и порой упрекали Элинор за бессердечие, она считала мистера Кершоу досадной помехой. При каждом удобном случае он старался сесть рядом и завести разговор о ее красоте. А еще постоянно напоминал, что никого не смог бы полюбить кроме Элинор. При других обстоятельствах она прогнала бы его и навеки охладила столь страстный пыл. Но ей приходилось обращаться с ним уважительно, поскольку он был преподавателем, а она — студенткой.

— Если бы я вышла раньше, чем она меня увидела! — сердито сказала Элинор, как только мисс Йейтс покинула зал. — Мне совсем не хочется идти смотреть его объявление.

Девушки рассмеялись.

— Думаю, он собирается сделать предложение, — высказала свое мнение Джейн.

Элинор нахмурилась.

— Тебе придется пойти, — вздохнула Дорин. — Ведь мисс Йейтс обязательно скажет, что поставила тебя в известность о послании.

Элинор нетерпеливо пожала плечами, попрощалась с подругами и направилась к лифту. Вскоре она оказалась в комнате Терри Кершоу. Он восхищенно на нее смотрел, но разговор не начинал, намеренно заставляя ее ждать.

— Скажите, что вы хотите, — резко произнесла девушка, — и я смогу поехать домой. Я очень занята сегодня.

Его глаза сверкнули. Терри Кершоу был неприятен Элинор. Она считала его поверхностным молодым человеком, особенно из-за того, что он начал нарушать профессиональную этику, выделяя ее среди студенток. И ей были неприятны его жестокие, узкие губы и слишком близко посаженные глаза.

— Вы можете со мной так разговаривать, поскольку покидаете колледж. — Голос был такой приторно приятный, что Элинор немедленно заподозрила неладное. Но она и представить не могла, что настолько… — Может, вам будет интересно узнать, что мне предстоит стать вашим директором…

— Моим директором! — она непонимающе уставилась на Кершоу. — Вы уходите из колледжа?

Он торжествующе молчал и, казалось, наслаждался ситуацией.

— Вы будете работать в школе Эшфорд-Парк. Вы знаете, что ее директор увольняется через месяц. В июле. Ведь вам наверняка говорили?

— Конечно. Я узнала об этом на собеседовании.

— Так вот, Элинор. Я подал заявление на эту должность и получил ее. Как видите, нам не суждено расстаться. В сентябре, когда вы приступите к работе учителя, я составлю вам компанию.

Элинор никак не могла забыть разговор с неприятным мистером Кершоу. И даже на следующий день во время службы в соборе он не выходил у нее из головы. Кершоу станет ее первым директором! Это означало, что год стажировки будет полностью испорчен. После этого она могла покинуть школу и найти себе работу где-нибудь еще. А пока ее ждали одни неприятности, поскольку ей предстояло быть в обществе ненавистного математика.