Когда дон Мигел вернулся, они снова принялись обсуждать поездку. Решили, что отправятся в quinta Мигела в районе Миньо на самом севере Португалии.

— Но ведь ты будешь отдыхать? — Карлота с сомнением посмотрела на брата. — Знаешь, дорогой Мигел, ты всегда принимаешься за работу, когда мы приезжаем в какое-нибудь из твоих имений.

Он ласково улыбнулся. Они сидели после полудня в маленьком малиново-белом салоне и ждали, когда подадут чай. Мигел откинулся на спинку кресла. Он выглядел более загорелым, чем обычно. И казался более расслабленным.

— Но ведь тогда, дорогая, я приезжал, чтобы работать. А на этот раз собираюсь сделать перерыв.

— Хорошо! А мы туда поедем из-за festa[1]. — Она повернулась к Элинор: — Тебе очень понравится. Все происходит в городе Вьяна-ду-Каштэлу. Там самая веселая ярмарка. Женщины надевают традиционные костюмы… то есть юбки в черную полоску и передники с красивыми вышитыми сердцами, цветами, птицами. А болеро украшены золотой и серебряной филигранью, и, конечно, шали с красивой бахромой самых ярких цветов!.. — Карлота самозабвенно продолжала восторженный рассказ.

Немного погодя граф встретился взглядом с Элинор, улыбнулся и покачал головой. Элинор упрекнула себя за то, что позволила пульсу забиться так сильно. Но дон Мигел, без сомнения, тревожил ее сердце все сильнее и сильнее. В его присутствии она испытывала чудесное удовольствие и страшное напряжение, даже страх. Почему? Неясно. Но это чувство было слишком реальным. Элинор не могла не признать, что она, вероятно, рискует подвергнуть себя страданиям, от которых не скоро оправится.

Но эта мысль не смогла испортить приятное ожидание и волнение. Спустя два дня, заполненных покупками и приготовлениями, она сидела в большой машине со сверкающим гербом, которую вел шофер в безукоризненной форме. Они выехали из окрестностей Паласио и теперь направлялись к прибрежной дороге. Когда Элинор сказали, что она будет сопровождать графа с сестрой, ей не пришло в голову позаботиться об одежде. Она думала, что все будет как в Паласио. Но дон Мигел предупредил, что она будет ходить в гости вместе с ним и Карлотой, а также обедать с ними, когда они будут принимать гостей. Так что Элинор вовсю занялась покупками в Лиссабоне, где истратила почти все, что заработала. Она купила три коротких стильных платья и пару шикарных дневных нарядов, а кроме того — дорогой брючный костюм и несколько блузок и юбок. Ей казалось, что она берет слишком много одежды.

Карлота вошла в комнату, когда Элинор укладывала вещи, посмотрела на нее и спросила:

— Это все, что ты берешь с собой?

— Это только на неделю, — с улыбкой заметила Элинор.

— Конечно, — ухмыльнулась Карлота, — а я люблю все время переодеваться, так что беру вещей гораздо больше, чем ты.

Элинор засмеялась, представив, как Карлота теряется среди нескольких огромных чемоданов с одеждой.

Предстояло проехать больше двухсот миль, так что они, естественно, остановились перекусить. Это было в «Гранд-отеле» в Фигейра-да-Фош, где компания отведала местных деликатесов и насладилась вином из Миньо, куда они и направлялись.

Выйдя из отеля, Элинор робко сказала:

— Спасибо, дон Мигел, за прекрасный обед.

Он смотрел на море, но, услышав ее слова, обернулся. Взгляд его серых глаз быстро пробежал по ее милому лицу. Он смотрел на ее волевые черты, чистую, прозрачную кожу, не скрывающую голубых вен у висков. Ее светлые волосы, спускающиеся ниже плеч и завивающиеся на концах, сияли, как чистое золото. Большие честные глаза источали ласковый свет. Его глаза странно вспыхнули. Элинор быстро опустила голову и с трудом сглотнула, чтобы освободиться от непривычного кома в горле. Немного погодя она поняла, что ее так удивило, — с лица дона Мигела исчезло надменное выражение.

— Рад, что вам понравилось, Элинор, — произнес он глубоким голосом, всегда казавшимся ей необыкновенно привлекательным. — Но не благодарите меня. — Он почему-то внезапно развеселился. — Вы знаете, что должны получать стол и квартиру.

Она порозовела. Не от его последних слов, но потому, что он впервые обратился к ней по имени. Краем глаза она заметила, что Карлота слегка вздрогнула и странно глянула на брата. Естественно, она ничего не сказала. Они подошли к машине, и Грегорио открыл дверцу.

Некоторое время ехали молча. Но, почувствовав смущение Элинор, дон Мигел заговорил беспечным тоном. Элинор выслушала рассказ о его поместье среди живописных холмов высоко над побережьем. Он выращивал оливки и виноград, из которого получалось легкое, слегка щекотавшее нёбо вино «Виньо-Верде».

— Жаль, мы не увидим сбор винограда, — перебила брата Карлота, оторвавшись от созерцания пейзажа. — Элинор очень бы понравилось.

— Может, потом приедем еще. Сбор винограда начинается в октябре, — пояснил он Элинор.

— Приедем еще раз? — переспросила Карлота. — Замечательно! Мне нравится Соларе де Калвареш, потому что после Паласио кажется таким маленьким и без претензий. Не то чтобы я его предпочитала, — заторопилась она, увидев, что брат удивился. — Просто есть разница. Совершенно не похоже на Паласио.

— Да, — согласился он, немного подумав, — совершенно не похоже, и разница довольно приятная. Видите ли, — он повернулся к Элинор, которая сидела между ним и Карлотой, — такие небольшие усадьбы характерны для севера нашей страны. Они не такие великолепные и внушительные, как у вас в Англии.

— Их нет на юге? — спросила Элинор.

— Нет. Как я сказал, они характерны для севера Португалии. К тому же большинство наших традиций поддерживают на севере.

— Думаю, все винные празднества берут начало тоже на севере?

— На севере очень много празднеств, да. Но вообще-то у нас винных нет.

— Вот как? — удивленно посмотрела на него Элинор.

— Во время сбора винограда всегда очень весело, — ответил дон Мигел. — Все принимают в нем участие. Но вообще-то, как я сказал, винных празднеств у нас нет. Но у нас много других, — быстро добавил он, заметив, что Элинор несколько разочарована. — Мы в основном веселый, беззаботный народ. Любим праздновать все, что касается урожая.

— Да, — добавила Карлота. — Каждая ферма празднует сбор урожая.

— И у вас наверняка много религиозных празднеств?

— Да, Элинор, много… и их празднуют по всей стране.

Некоторое время все молчали. Элинор от души наслаждалась пейзажами за окном. Она восхищалась привлекательной простотой коттеджей маленьких деревень, чьи обитатели улыбались и приветственно махали проезжающей машине. Ближе к берегу картина сильно изменилась. Она видела могучие утесы, о которые разбивались океанские волны, и многолюдные пляжи с нежно-золотистым песком. Иногда попадались длинные песчаные полосы, имевшие вид одинокий и недружелюбный. Там виднелись редкие хижины рыбаков. Города тоже были разными. Некоторые — мрачными и неинтересными, а другие напоминали рисунок на открытке. Элинор с сожалением покидала их сверкающие заливы и высокие горы, заросшие дубами и соснами. Близился закат.

— Теперь уже недалеко, — сказала Карлота. — Ты устала, Элинор?

— Вовсе нет. Мне очень понравилась поездка. — Она встретилась взглядом с серыми глазами напротив и улыбнулась. Дон Мигел в ответ несколько долгих минут, не отрываясь, смотрел на нее. Потом отвернулся и уставился в окно. Элинор начала размышлять о том, что произошло, когда они остановились выпить чаю в маленьком кафе на берегу. Вставая, она ухитрилась растянуть себе лодыжку и, к собственному смятению, почувствовала, что падает. Граф тут же поддержал ее. Даже теперь она не могла понять, показалось ей или действительно он наклонил голову, вдыхая аромат ее волос. Она знала, что запах ее шампуня был восхитителен, она так и сказала парикмахеру. Довольный, он сообщил, что это новинка. Хотя Элинор сделала прическу вчера, аромат сохранился до сих пор, как и обещал парикмахер.

Наконец она решила, что ей показалось. Вряд ли человек, втайне оплакивающий любимую жену, стал бы вести себя так…