— Но как же? Отчего вдруг такая напасть? И что же делать? — забросали доктора вопросами Анна Александровна и Адельгейда Александровна.

— Природа сего недуга неизвестна, а как с ним бороться… — Доктор помолчал. — Что же, надобно больше отдыхать по вечерам, но ранее вставать по утрам, не говорить о печальном и больше гулять, но ни в коем случае не ходить на кладбище! Такая прогулка при меланхолии может принести только вред! Надобно совершать прогулки пешие и верхом или в коляске. К тому же меньше пить кофею надобно. Устройте праздник для княжны, наконец.

— Благодарю вас, доктор, — ответила княгиня, подавая тут же эскулапу его плату.

— Ах, что за странные создания — доктора, — произнесла Адельгейда Александровна, едва тот вышел. — Столько слов наговорил, но ни единого действенного совета, кажется, не дал.

— Ну отчего же… Прогулки, сон… Устроим праздник, развлечем Лизу, — сказала княгиня.

Так и поступили. Прошло два дня, и Лиза поправилась совсем. Она радовалась солнцу и не тревожилась ни о чем. Маменька и тетушка назначили небольшое празднество на другой день, а нынче Лиза вновь увиделась с женихом.

Они сидели в небольшой гостиной, и Гвидо пожимал ее руку. Глаза его, как и в последний раз, ярко блестели и заслоняли от нее весь мир. Лиза внезапно ослабела, и только его глаза манили ее к себе. Она обвила руками шею Гвидо и почувствовала, как он наклоняется к ней. Все ближе и ближе были его губы… И вот как в прошлый раз он поцеловал ее. И столько в этом поцелуе страсти, столько блаженства! Неведомый восторг охватил Лизу, когда губы Гвидо прижались к ее шее. Она погрузилась в сказочный, упоительный сон…

— Ах, это ужасно! Да что же это? — причитания княгини и ее сестры разносились по всему дому. — Бедная девочка!

Лизу, вновь сделавшуюся без сознания, отнесли в ее комнату и около часу приводили в чувство. И только пробывший вновь доктор смог вернуть Елизавету Гавриловну в сознание.

Затем с Лизой оставили горничную, а князь, княгиня и княгинина сестрица закрылись с доктором в кабинете.

— Видимо, она совсем больна, доктор, — угрюмо сказал Гаврила Иванович. — Что вы посоветуете? Мы тут все сбились с толку.

Приглашенный вдругорядь доктор ответил:

— Не знаю, не знаю… Все настолько необычно. Внезапный недуг, сильная слабость. И второй раз за несколько дней…

— Да как же так! Как же вы не знаете, вы же доктор! Кто же нам объяснит, что с нашей дочерью, ежели не вы? — воскликнула княгиня.

— Но не все поддается науке, сударыня, — ответствовал доктор. — Здоровье человека есть вещь, ежели не полностью загадочная, то все же не вовсе ясная!

— Надеюсь только, что это не чахотка… — вдруг вступил в разговор Гаврила Иванович.

— Да Бог с тобою! — замахала руками княгиня. — Что ты такое говоришь!

— Будто кто-то лишил ее всех сил! — внезапно вмешалась Адельгейда Александровна. — Я бы сказала, что это похоже на колдовство! — экзальтированно прибавила она, прижав руки к груди и закатив глаза. — Может быть, увезти ее отсюда, сестрица? — Она оборотилась к княгине.

— Ну насчет колдовства я бы не стал утверждать, — тонко улыбнулся доктор, — да и чахотка… Нет, решительно нет! Симптомы сей болезни не совсем таковы, и я бы не ошибся в подобном случае. А вот поездка… Что же, это хорошо. Очень хорошо. Ежели через несколько дней княжна почувствует себя лучше, то непременно подумайте о поездке. А ведь жених княжны — итальянец, не так ли? — спросил он.

— Да, — ответила Анна Александровна.

— Так отвезите ее в Италию, — произнес эскулап. — Там климат весьма полезен для больных слабостью. Кстати, она увидит родину князя. Это должно быть ей интересно. Да и князю будет приятно. И, глядишь, тамошнее солнце поднимет живо княжну на ноги…

— Что за удачная идея! — вскричала княгиня. — Надобно непременно исполнить ее. Как ты думаешь, Гаврила Иванович? — Она ухватила супруга за руку и как следует встряхнула его.

— Что же, мысль недурна… — задумчиво протянул князь.

— Мысль великолепна! — поддержала сестру Адельгейда Александровна.

— Ну ежели вы все так считаете, — сказал Гаврила Иванович, — то…

Итак, все решилось. О поездке было уговорено и все ее одобрили. В этот раз Елизавете Гавриловне понадобилось четыре дня для того, чтобы оправиться от слабости и выйти из своей комнаты. Но едва она встала на ноги, как тотчас почувствовала стыд за свое нездоровье. И с удвоенным рвением стала говорить и мечтать о путешествии.

Князь Гвидо одобрил сей план с большим энтузиазмом. Он, казалось, сильнее прочих желал этой поездки.

— Я хотел бы показать вам мою родину, Елизавета Гавриловна, — сказал он как-то за чаем. — И вы, княгиня, должны ее тоже увидеть. Мой дом в Италии и мое состояние — все к вашим услугам. К тому же перед свадьбою это будет очень уместно — вам побывать в моей родной Лукке. Чтобы вы полностью убедились во мне, — улыбнулся Кавальканти.

— Ну что вы, князь, мы и не думали сомневаться в вас! — воскликнула Анна Александровна. — Гаврила Иванович! Что ж ты молчишь?

— Конечно, князь, мы и не думали в вас сомневаться, — согласно кивнул головой князь.

— И все же мне будет особенно приятна эта поездка, — произнес Кавальканти. — А вы, Елизавета Гавриловна, как думаете? Вы желаете этого путешествия?

— Я в восторге от этой идеи, — пылко сказала девушка. — Мне бы очень хотелось поехать в Италию, чтобы увидеть вашу родину, сударь. — Княжна нежно посмотрела на жениха.

Князь Гвидо улыбнулся невесте и тут… Тут Лиза задрожала, будто внезапным холодом на нее повеяло.

— Елизавета Гавриловна? — Князь Гвидо кинул на невесту озабоченный взгляд. — Что с вами?

— Что с тобой, дитя мое? — княгиня озабоченно обернулась к дочери. — Тебе холодно? Или опять дурно?

— Нет, маменька, со мною все в порядке, просто повеяло будто чем-то… Холодом, кажется…

Кавальканти со странным, но более озабоченным видом сидел против невесты и смотрел на нее.

— Не обращайте внимания, — смущенно ответила Лиза. — Я и сама не знаю, что со мной такое. Нервы, должно быть.

— Ну когда так, то поездка просто необходима. Путешествие, как ничто другое, лечит все нервы! — решительно сказал Гаврила Иванович.

Таким образом, все было решено окончательно. Чтобы подготовить дом для невесты, князь Гвидо отправился вперед. А Лиза с матерью должны были выехать чуть погодя. За это время силы девушки опять восстановились, и она с радостью собралась в путь. И только одно огорчало ее: она принуждена была тщательно закрывать свою шею платком, потому что ссадины, каким-то образом появившиеся на тонкой и нежной ее шее, ужасно портили весь вид.

Вскоре княжна с матерью поселились в Лукке, где рядом ласковое море согревалось лучами жаркого, южного солнца. В распоряжении дам оказалось не только целое palazzo [2] Cavalcanti, в котором жили только они одни с прислугою, но и вся Лукка и ее окрестности.

Кавальканти, как ни показалось это странным, в городе отсутствовал, уехав по неотложным делам в Рим. Но он все подготовил к приезду невесты и ее матушки, так что дамы ни в чем не испытывали неудобства.

Соотечественников в городе было мало, и Лиза не была обременена условностями. С наслаждением она отдавалась южному солнцу и италийской природе. Южные женщины восхищали ее своей яркой красотой и живостью языка и манер. К тому же Лиза вскорости уже хорошо знала итальянский язык, что еще более подарило ей впечатлений.

Через краткое время она почувствовала себя полностью здоровой, и никакие смутные предчувствия не тревожили ее более. Вместе с матерью Лиза обошла все окрестности, пока княгиня не взмолилась оставить ее в покое хоть на день и дать отдых измученным ногам. Но это не остановило Лизу, поскольку в Лукке она познакомилась с одной вполне достойной семьей, и вместе с не менее достойными ее отпрысками Марией и Лучано Виченца могла совершать как пешие, так и верховые прогулки уже без матушки, к большому удовольствию княгини.