Возможно, они слишком расслабились и обленились. Майор Роун утверждал, что они уже уничтожили последние войска противника и теперь тратили время и нервы, проникая все глубже в безлюдную глушь. Комиссар хотел закончить операцию по всем правилам, но даже он потерял терпение и удвоил дальность патрулей. Недавно он сказал Маколлу, что через пару дней они бросят это занятие.

В этот ветреный, холодный день, под вечный шепот папоротников, разведчики зашли еще глубже в холмистые пустоши. Два прошлых патруля не нашли никаких следов противника. Маколл замечал, что менее упорные солдаты вроде Девра начали уставать и становились невнимательными.

Но сам он видел вещи, которые заставляли быть настороже и двигаться дальше. Он докладывал обо всем Гаунту, убеждая его продолжать обыскивать леса: проломанные в лесу дороги, протоптанные поляны, хаотичные просеки в зарослях. Что-то все еще бродило здесь.

Разведчики пересекли долину и добрались до не освещенного солнцем края, где колеблемые ветром папоротники превращались в волнующееся море теней. Каждые десять шагов Девр наступал на колючку, сухую коробочку с семенами или задевал камень, как бы ни старался двигаться тихо. Он проклинал каждый звук. Он так хотел показать Маколлу, на что способен. И до сих пор он не мог понять, как же Маколл двигается так тихо, словно парит.

Папоротники шелестели на ветру.

Маколл остановился, сверился с мини-картой, солнцем и компасом. Через четверть часа они должны были соединиться с Рафелом и Ваедом, двигавшимися зеркальным маршрутом в их сторону.

Внезапно Маколл вскинул руку — и Девр замер на месте. Сержант дважды махнул рукой, приказывая своему ведомому найти укрытие. Гвардеец опустился на одно колено возле ближайшего толстого ствола папоротника, пригнулся и поднял к плечу лазган. Механизм оружия забился пылью, и Девр протер его. Потом ему пришлось протереть еще и глаза от той же пыли. Он осмотрелся и прицелился, прикрывая двигавшегося вперед Маколла.

Сержант прошел еще несколько метров и обнаружил еще одну проломанную в зарослях широкую тропу — три человека в ряд свободно пройдут. Папоротники были вырваны с корнем или переломаны пополам. Маколл осторожно прикоснулся к толстому, мясистому обломку папоротника. Ствол был толщиной с человеческую ногу, а кора — прочная как железо. Танитец не смог бы так чисто перерубить его даже топором. Он осмотрел землю. Следы — широкие и глубокие, словно здесь прошел гигант. Тропа шла ломаной линией в обе стороны. Маколл поднял три пальца и описал ими круг в воздухе. Девр поднялся и направился к нему.

Юноша посмотрел на тропу. Он было открыл рот, чтобы задать вопрос, но взгляд Маколла остановил его: «Ничего не говори». Стояла тишина, нарушаемая только шелестом папоротников на ветру. Девр опустился на колени и сам осмотрел тропу. Что-то… или кто-то… прошел здесь, не разбирая дороги. Его пальцы наткнулись на что-то твердое, торчащее из пепла, и гвардеец поднял свою находку. Почерневший металлический обломок размером с кулак. Разведчик протянул его Маколлу. Сержант с интересом оглядел предмет, затем спрятал в набедренный карман. Беззвучным кивком он похвалил Девра за внимательность. Гвардеец ощутил такую гордость за этот короткий миг, какой не чувствовал никогда прежде в своей жизни.

Они двинулись вперед по тропе, следуя направлению, в котором были сломаны стволы. После шестидесяти метров просека начинала подниматься на холм. Маколл остановился и снова протер оружие.

Крик, острый, как серебристый танитский клинок, вспорол воздух, заставив танитцев замереть. Он быстро оборвался, но это был, без сомнения, человеческий крик. Маколл мгновенно сорвался с места, двигаясь к источнику крика. Девр следовал за ним, стараясь поспеть за сержантом и одновременно не шуметь. Они сошли с тропы и углубились в заросли. Растительность вокруг изменилась. Под гребнем холма раскинулись колонии толстых колючих кактусов. Бока этих ворсистых шарообразных растений пересекали твердые гребни, каждый из которых был утыкан длинными иглами. Здесь были тысячи этих кактусов, одни не выше колена, другие — больше и толще человека. Целый лес шипов.

Новый, уже более слабый крик. Так мог вскрикнуть человек, проснувшийся от кошмара и осознавший, что это просто сон. И еще один звук, последовавший немедленно за криком. Глухой мокрый хлопок, словно кто-то выплевывал куски фруктов.

Рафела они нашли лежащим среди кактусов. Тропа ярких кровавых пятен на пепельной почве рассказала им, где он упал и сколько еще смог проползти. Его тело пронзило не менее десятка игл, некоторые почти в полметра длиной. Одна из них прошла через глазницу прямо в мозг. Перепуганный Девр хотел что-то сказать, но Маколл резко развернулся и прижал ладонь к его губам. Сержант указал на ближайший кактус, показывая, что один из рядов колючек на нем отсутствовал, остались только источающие сок отверстия.

— Повторяю, рядовой Рафел! Какова ваша позиция? — раздалось из коммуникатора мертвого гвардейца.

Маколл врезался в Девра, отталкивая его подальше от трупа. В этот момент три ближайших кактуса вздрогнули и изрыгнули очередь игл. Снова этот глухой кашляющий звук. Подобно стрелам, шипы пронзили тело Рафела или просто ударились о землю.

Один из шипов пробил голень Девра. Гвардеец чуть не закричал, но смог перебороть себя. Сначала острая боль, потом — тупая, ноющая. Нога начала холодеть. Маколл перекатился ближе к нему. Девр жалобно указал на свою ногу, но сержант, похоже, не обратил внимания. Он быстро переключил что-то в передатчике на воротнике, потом дотянулся до коммуникатора Девра и выключил его.

Только тогда он занялся раной. Он вынул нож и срезал ткань вокруг раны, перерезав ремни, державшие кольчужные обмотки. Игла прошла через кольчугу, прошив некоторые кольца насквозь и разорвав другие. Маколл перехватил нож за лезвие и бесцеремонно вставил рукоять в зубы Девру. Гвардеец инстинктивно прикусил ее, и Маколл выдернул иглу.

Крови почти не было. Плохой знак. Кровь быстро сворачивалась и желтела. Липкая жидкость на игле свидетельствовала, что кактус вырабатывает яд. Хорошей новостью было то, что игла только вошла в плоть. Силы, с которой ее выбросило растение, вполне хватало, чтобы раздробить кость.

Еще несколько секунд Девр сжимал зубы на рукояти кинжала. Боль ослабла, как ослабла и его хватка, и нож выскользнул на землю. Маколл поднялся. Он собирался взять аптечку Рафела и обработать рану. Ведь Рафелу она больше не понадобится. Сержант развернулся. Шип под его ногой хрустнул. Всего на мгновение он отвлекся, беспокоясь о напарнике. Реагируя на звук, один из кактусов выпустил иглу. Шип насквозь пробил приклад лазгана, остановившись в паре сантиметров от живота гвардейца.

Застывший было Маколл выдохнул и вынул шип из приклада. Он подошел к телу Рафела и снял с его пояса медицинский подсумок, прибитый к трупу еще одной иглой. Вернувшись к Девру, он обработал и перебинтовал рану.

Девр почувствовал головокружение. Это было ощущение невесомости, полета, словно все проблемы исчезли в один миг. И лишь слегка беспокоило странное ощущение, поднимающееся от голени к бедру. Но оно было даже приятным.

Маколл увидел, что глаза его товарища стремительно стекленеют. Сержант немедленно схватил марлевый бинт и грубо затолкал его в рот гвардейца, накрепко привязав импровизированный кляп. В бреду разведчик мог перестать контролировать себя и начать шуметь.

Он уже собирался закинуть Девра на плечи, когда услышал новый звук. Звук ударов и ломающегося папоротника. Треск вылетающих игл, запущенных потревоженными кактусами. Что-то приближалось, привлеченное последним вскриком Рафела. Что-то огромное.

Когда оно ворвалось на поляну, все кактусы, как один, обрушили на него шквал ядовитых шипов. Колючки отскакивали от его металлического панциря и ног. Маколл прикрыл Девра собственным телом, и гвардейцы застыли на земле под градом шипов.

Гидравлические ноги дредноута Хаоса остановились, шипя и извергая пар. До Маколла донеслась горячая вонь и волна электромагнитной энергии, от которой зашевелились волосы на затылке. Дредноут возвышался в четыре человеческих роста, вширь превосходил троих. Его корпус был покрыт ожогами и копотью, будто он только что прошел через огненный ад. Пламя слизнуло с него последние следы краски и опознавательных знаков, обнажая голый металл. Воздух наполнился ощущением чего-то богохульного, источаемого боевой машиной. Такой механизм был страшен сам по себе, но его аура зла… Маколл почувствовал, как к горлу подступает тошнота, и стиснул зубы. Девр, похоже, потерял сознание.