Уже пятнадцать минут Маколл пробирался сквозь завесу ливня, пока наконец не остановился в изумлении и не заставил себя забраться в укрытие вымокших корней дерева.

«Невозможно… это просто какое-то безумие». Бросив взгляд в небо, он поежился и сжался в своем укрытии. Он уже давно начал подозревать, что эта буря неестественного происхождения. Теперь же он знал, что она затуманивает его разум.

«Это Монтакс, — твердил он себе раз за разом. — Монтакс. Не Танит».

Тогда почему же последние двадцать минут он так спешил домой, к жене и сыновьям, на их ферму в нэловых рощах недалеко от Хебана?

Он вздрогнул от шока. Это было все равно что снова потерять Эйлони, хоть он и знал, что она умерла от лихорадки десять — или уже пятнадцать? — лет назад. Все равно что снова потерять Танит, а с ней и сыновей.

Он был уверен, что спешил домой с пастбищ кухланов и летняя гроза застала его в дороге. Уверен, что у него есть ферма, жена, семья. Жизнь, к которой можно вернуться. На деле он просто пробирался к руинам и окружившим их вражеским войскам.

Каким образом его разум оказался столь легко обманут? Что это было за колдовство?

Заставив себя встать, Маколл снова двинулся, но на этот раз в противоположном направлении. Ему оставалось только надеяться, что он движется к своим.

По приказу Лилит крупный отряд имперских войск начал продвигаться вглубь джунглей. Ее телохранители сомкнули ряды вокруг инквизитора. Рядом с ними в строю стояло не меньше танитских Призраков под командованием Гаунта — собранные в один отряд остатки первого, второго и седьмого взводов. Раненых отправили дальше, в тыл.

Жильбер поначалу возражал как против перспективы наступать, так и против сотрудничества с танитцами. Однако Лилит не потрудилась скрыть своего презрения к нему, когда отклонила все его протесты. Если произошло то, чего она боялась, то это было настолько же делом Гаунта, насколько и ее собственным. К тому же Призраки только что вернулись из глубины бури и знали, чего ожидать. И несмотря на весь хваленый опыт ветеранов элитной вольпонской Десятой бригады, Лилит хотела получить более серьезную боевую группу, способную выдержать потери и сохранить боеспособность. Всего около шестидесяти человек. Половина из них — элитная тяжелая пехота с приказом от самого генерала охранять ее. Другая — лучшие диверсанты-разведчики в Гвардии, возглавляемые их прославленным харизматичным комиссаром.

«Довольно мощная ударная группа», — решила Лилит. И все же она приказала своему астропату вызвать подкрепление. Генерал Тот поначалу не хотел удовлетворять ее просьбу, пока Лилит не воспользовалась полномочиями инквизитора и не упомянула, насколько серьезной может быть угроза. Теперь пять сотен Аристократов маршала Руаза и триста роанских Диггеров под командованием майора Алефа и комиссара Джахарна двигались следом, отставая примерно на час. Астропат погиб от перенапряжения при передаче сообщений через психическую бурю. Его тело просто бросили.

На первый взгляд это было кровожадным решением — отправлять подразделение в эпицентр бури, откуда бежали все остальные имперские части. А уж посылать за ними подкрепление казалось намеренным повторением этой ошибки. Однако Лилит очень хорошо понимала: как бы то ни было, ключ к победе на Монтаксе лежал в самом сердце урагана. И возможно, ее личный интерес в этом деле — тоже.

Лерод шел в авангарде. Он вызвался добровольцем, просто горя энтузиазмом. Гаунту это показалось настораживающим. Яэль, один из солдат седьмого взвода Лерода, рассказал комиссару о чудесном спасении Лерода под огнем вражеских пулеметчиков на берегу. Сержант теперь считал, что он заговорен.

Гаунт поразмыслил над этим. Ему уже приходилось встречать такие внезапные улыбки удачи, после которых люди начинали считать себя неуязвимыми. Последствия часто бывали плачевными. В итоге комиссар рассудил, что лучше дать Лероду испытать его «удачу» на передовой, чем отправить его в тыл и слушать, как он проклинает командиров. К тому же Лерод был отличным солдатом. Одним из лучших и весьма рассудительным.

Но что действительно было странным… все Призраки, включая Корбека, почему-то рвались вернуться в терзаемые гибельной бурей джунгли. Будто их что-то звало. Гаунту нечасто приходилось видеть, чтобы их охватывал такой энтузиазм. А потом, прислушавшись к себе, он понял, что и сам был готов рваться назад, в мясорубку стихии, объявшую джунгли. Он не мог точно сказать почему. И это пугало его.

Отряд Лилит двигался вдоль берегов озер и через потоки, преодолевая сопротивление ветра и дождя. Раскисшее болото превратилось в холмы — возвышения более-менее твердой почвы над затопленными болотистыми ямами.

Лилит отправляла группки по два человека вперед, чтобы разведать путь. Корбек, взяв несколько Призраков и Аристократов, догнал Лерода. Вместе они поднялись на грязную насыпь, подтягивая за собой тросы, привязанные к стволам деревьев. Над их головами танцевали молнии, то и дело поджигая верхушки наиболее высоких деревьев. Остальные силы шли за ними, поднимаясь по проложенным тросам.

Высоко на гребне насыпи Корбек закрепил конец одного из тросов на пне и стал наблюдать, как остальные поднимаются. Оказавшийся рядом Аристократ вдруг посмотрел на него и заулыбался.

— Кулцис?

— Полковник Корбек!

Корбек весело хлопнул вольпонца по бронированному плечу. Остальные Аристократы смотрели на них с подозрением.

— Где это было… Накедон?

— Да, на ферме. Я обязан вам жизнью, полковник.

Корбек только расхохотался:

— Я помню, ты сражался той ночью как зверь, Кулцис!

Молодой солдат расплылся в улыбке. Капли дождя срывались с козырька его шлема на лицо.

— Так, я гляжу, ты выбился в Десятую, а? — спросил Корбек, усаживаясь рядом с Аристократом и поднимая к плечу винтовку.

— Ваш военврач лестно отозвался обо мне, а ваш командир Гаунт упомянул мое имя в отчете. Потом, на Вандамааре, мне повезло заработать медаль.

— Значит, ты теперь ветеран? Элита Аристократов? Лучший из лучших, все такое?

— Все мы просто солдаты, сэр, — усмехнулся Кулцис.

Разбившийся на две колонны отряд медленно продвигался вдоль проложенных тросов, петляя между деревьями и побитой растительностью.

Земля раскисла до состояния вязкого меда. Ноги утопали в ней по голень, и грязь налипала на них гирями. Оставалось радоваться хотя бы тому, что буря разогнала назойливых насекомых.

Они двигались вдоль долины, разбившись на огневые группы, приближаясь к сердцу бури. Лилит приказала остановиться, пока она определяет их местоположение. Она достала свой инфопланшет, как раз когда все залилось ярким светом и оглушительным грохотом.

Молния ударила в ствол дерева в двадцати шагах позади отряда, разорвав его в клочья. Двое Аристократов погибли в электрической вспышке. Еще двое вольпонцев и один Призрак погибли, пронзенные тысячами деревянных щепок.

Майор Жильбер так спешил подняться к Лилит по склону, что врезался в нее.

— Мы должны отступить, инквизитор! Это безумие!

— Это необходимость, майор, — поправила она его и отвернулась к инфопланшету.

Гаунт стоял рядом с ней. Они сверили показания своих приборов, поминутно стирая капли дождя с экранов.

— Вот здесь ваш третий взвод, — произнесла инквизитор.

— Точнее, то, где вы его последний раз зафиксировали, прямо перед началом шторма, — заметил Гаунт. — Тогда они попали в самое око бури. Но можете ли вы определить, где они находятся теперь? Или где находимся мы?

Лилит беззвучно ругнулась. Гаунт был прав. Они были отрезаны от орбитальных локаторов, а буря творила нечто невообразимое со всеми их компасами и кодицерами. Оставалось уповать на собственную память и знание местности. Только ни тому ни другому теперь нельзя было доверять.

Гаунт отвел Лилит в сторону, чтобы Жильбер не мог их услышать.

— Мои люди — лучшие разведчики в Гвардии, но даже они идут вслепую. Если эту бурю породил псайкер, как вы говорите, то он явно сбивает нас с пути. Я не уверен, что мы сможем найти дорогу к последней позиции третьего взвода.