Дайана Кобичер

Неужели это он?

Пролог

Ветер с моря насквозь продувал темные и пустые улочки вечернего Остенде. Старенький автомобиль неуверенно катил по дороге, пока не выехал за пределы сонного городка. Здесь шоссе прижималось почти к самому берегу, впереди светились окна одинокого двухэтажного строения.

Машина притормозила у невысокой ограды, и дверца открылась. Молодой человек выбрался наружу. Растерянно оглядываясь, он подошел к парадному крыльцу. Красивая бронзовая табличка слева от входа гласила: «Дом-музей Джеймса Энсора». Чуть ниже висело объявление на трех языках: английском, французском и фламандском: «В связи с окончанием туристического сезона экспозиция закрыта. Просьба пользоваться служебным входом». Парадным входом, судя по огромному замку, не пользовались уже по крайней мере месяц.

Спотыкаясь в темноте и проклиная все на свете, молодой человек обошел дом вокруг, пока не оказался перед простой деревянной дверью. Вместо звонка у двери висел старомодный колокольчик, в который он после некоторого размышления и позвонил. Дверь немедленно открылась, и на пороге показалась молодая женщина.

— Простите, ради Бога, я ищу дом менеера ван дер Блоома и, похоже, опять куда-то не туда заехал. Хотя мне так и объясняли в Брюсселе: двухэтажный дом почти на берегу моря, сразу за городом.

— Вы не в ту сторону свернули, когда въехали в город, — сказала девушка приятным грудным голосом. Зайдите в дом — я вам покажу по карте.

— Спасибо вам огромное, — обрадовался молодой человек, входя в небольшую комнатку, служившую гостиной.

— Кто там, Домино? — услышал он мужской голос откуда-то из коридора.

— Все в порядке, па, — отозвалась девушка. — Турист заблудился, ему нужно посмотреть карту.

— Я вообще-то не турист, — улыбнулся молодой человек. Улыбка у него была просто очаровательная. — Я работаю в Брюсселе в одной фирме, а ван дер Блоом ее представитель в Остенде. Меня отправили к нему под начало. Но долго я тут не задержусь — через пару месяцев они меня позовут назад, вот увидите.

— Вы, наверное, устали и замерзли, — улыбнулась девушка. — Хотите чаю, пока я найду карту?

— Честно говоря, было бы здорово! Я Поль... — сказал он, протягивая ей руку.

— Доминик... Доминик ван Блоом. — Она застенчиво пожала ему руку.

Пока Доминик возилась с чаем, Поль смог ее украдкой рассмотреть. На вид ей было года двадцать два. Лицо округлое, не особо примечательное. Глаза, правда, большие, светло-карие, но застывшее в них выражение робости делало их тусклыми. Волосы темно-русые, с красивым каштановым отливом и, наверное, густые, однако об этом можно было только догадываться, так как они были гладко зачесаны назад и стянуты узлом на затылке. На девушке был рабочий халат, живописно покрытый пятнами масляной краски самых разнообразных цветов.

— Вы тут работаете? — поинтересовался Поль, когда Доминик подала ему чай и тарелку с сандвичами.

— И работаю и живу, — отозвалась она, роясь в ящиках стола в поисках дорожной карты. — Мой отец — директор музея, я ему помогаю.

— Этот Энсор, он что, какая-нибудь местная шишка?

— Он был художник, — улыбнулась Доминик. — Очень хороший. Хотите, как-нибудь зайдите — посмотрите его картины. Правда, мы сейчас закрыты, но вам я могу все показать.

— Да, надо будет как-нибудь заглянуть, — сказал Поль без особого энтузиазма. — Слушайте, а куда вы ходите отрываться?

— Простите? — не поняла Доминик.

— Ну, где вы проводите свободное время: тут же должен быть ночной клуб или хотя бы дискотека, — нетерпеливо объяснил Поль.

— У меня не так много свободного времени, — спокойно ответила она. — Иногда хожу с подругами в кино.

— И что? — удивился Поль. — Это все?

Доминик подняла голову, какое-то мгновение молча смотрела на него, видимо решая, говорить или нет, потом робко произнесла:

— Я люблю гулять.

— Отлично, я тоже... — одобрил он. — И где вы тут гуляете?

— По пляжу.

— Сейчас? Но там же холодно и нет никого.

— Я люблю гулять одна.

— Понятно, — протянул Поль, хотя абсолютно ничего не понял.

Доминик нашла карту, расстелила ее на столе и довольно толково объяснила ему, куда ехать. На этом можно было бы и распрощаться, но Поль отчего-то медлил.

— Вам не скучно здесь? — спросил он.

— Я привыкла, — просто ответила девушка.

— Что ж, спасибо за чай и за помощь, — Поль поднялся из-за стола. — Пожалуй, мне пора.

Уже в дверях он обернулся и сказал, широко улыбаясь:

— Я вот думаю, может, завтра сходим куда-нибудь?.. Кроме вас, у меня никого тут нет. — Улыбка у него в самом деле была чудесная.

Доминик нерешительно глянула на него, медля с ответом.

— Если хотите, я могу показать вам город, — сказала она.

— Отлично! Тогда до завтра?

— До завтра, — улыбнулась девушка, закрывая за ним дверь.

Проводив Поля, она опрометью бросилась в соседнюю комнату, окна которой выходили прямо на шоссе, прижалась лбом к стеклу и не отрываясь следила за машиной Поля, пока та не скрылась в темноте.

1

Был сумрачный октябрьский полдень, свинцовые облака проносились низко над берегом, окрашивая море в тоскливый серый цвет. Волны с монотонным грохотом обрушивались на пустынный пляж. Унылый пейзаж оживляла лишь одинокая девичья фигурка, бредущая вдоль самой кромки воды. Время от времени девушка останавливалась и грустно глядела за край горизонта. Иногда она подбирала какой-нибудь камешек и бросала в море, стараясь закинуть его как можно дальше. На фоне безбрежного моря и бесконечной ленты пляжа Доминик показалась себе такой маленькой и беззащитной, что слезы сами потекли из глаз. Никто не мог ее видеть, так что эмоции можно было не сдерживать.

Так она и шла сквозь бушующее пространство, ветер сдувал слезы с ресниц, и она даже не пыталась вытирать мокрые то ли от слез, то ли от соленых морских брызг щеки. Так лучше! Сейчас она немного поплачет, и ей станет легче и боль пройдет.

Когда пришло время возвращаться, Доминик тщательно вытерла глаза и нос, заправила под косынку выбившиеся из-под нее непослушные пряди и попыталась придать своему лицу обычное беззаботное выражение, вернее то, что она сама считала беззаботным выражением.

Впрочем, она могла и не стараться так сильно. По дороге домой она не встретила ни одного человека: сезон окончился и город тихо погружался в зимнюю спячку. Владельцы многочисленных сувенирных лавочек не спешили их открывать рано утром, как это было летом, а на пустых стоянках сиротливо ждали своих хозяев пикапы окрестных фермеров, заехавших в город по делам.

Войдя в дом под привычный звон дверного колокольчика, она первым делом стянула с головы промокшую косынку, и ее каштановые локоны свободно рассыпались по плечам.

— Это я, — радостно проговорила она, заглядывая в отцовский кабинет. — Привет, па. — Она чмокнула в розовую лысину менеера ван Блоома. — Ну что, муниципалитет согласился увеличить нам ассигнования?

— От них дождешься! — с досадой произнес ван Блоом, бросая на стол письмо от городских властей.

Земляки великого Энсора при жизни ни в грош не ставили его талант, а после его смерти не слишком щедро отпускали средства на содержание музея. Менеер ван Блоом пытался зарабатывать самыми разными способами, ибо денег не хватало ни на экспозицию, ни семье на жизнь. Два небольших зальчика рядом с кабинетом солидно назывались «Коммерческий отдел», и там были выставлены картины, приобретенные по дешевке на различных распродажах.

Мефрау ван Блоом хлопотала в крохотной кухне. Услышав шаги Доминик, она подняла голову и ласково улыбнулась.

— Ты как раз к чаю, Домино. Поставишь воду на огонь? Ну как, хорошо погуляла?

— Замечательно. Холод, конечно, страшный, зато на пляже ни души... Пусто, спокойно...

— Вы с Полем сегодня вечером куда-нибудь собираетесь?


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: