Билли Маккей и Роб Уиллис, поработав больше двух десятков лет в столичной полиции, считались её ветеранами. Хотя они были всего лишь на несколько лет старше Мика, казалось, что они были довольны своей нынешней работой и не стремились к большему; они оба получали удовольствие от своих обязанностей патрульных. И хотя инспекторы, такие как Мик, имевшие право носить на работу повседневную одежду, стояли выше по служебной лестнице, они удостаивались меньшего доверия и уважения со стороны населения, чем полицейские в форме.

Билли и Роб серьезно относились к своим обязанностям, но это не мешало им разыгрывать своих товарищей. На самом деле можно было даже сказать, что они были печально известны из-за своих шуточек. Мик прочувствовал это в первый же день своей работы в полиции. Ему едва исполнилось восемнадцать, когда он вступил в должность, и в этот день его форма была натёрта листьями ядовитого плюща. В отместку Мик высыпал на форму шутников чихательный порошок, и с того момента они подружились.

– Отличная работа, парень, – заметил Билли, пока Мик усаживался. – И сколько выговоров ты получил за арест сына графа?

– Ты не думаешь, что в честь своего дня рождения тебе следовало сделать что-нибудь более сенсационное? – спросил Роб. – Полагаю, разоблачение одной из племянниц королевы как воровки, специализирующейся на драгоценностях, подошло бы лучше.

– Действительно, – согласился Билли. – Ты мог бы даже попасть на страницы дешёвых газетенок.

– Газеты в любом случае напишут об этом, – заверил их Мик. – По дороге сюда я проходил мимо «Головы вепря» и видел карикатуриста из «Дейли телеграф»[25], зарисовывающего сцену, – он сделал большой глоток и слизнул пену с верхней губы. – Но хватит об этом. Я хочу узнать о другом.

– О чем другом? – губы Роба скривились под тёмно-коричневыми седеющими усами. – Ты хочешь сказать, что сегодня ты сделал еще одну глупость, подобную аресту сэра Роджера Эллертона?

– Это была не глупость, – стал защищать себя Мик.

– Он родственник министра внутренних дел, – сказал Билли.

– Сейчас я это знаю, – ответил Мик. – Но я не знал этого тогда. Кроме того, меня не интересует, чей он родственник. Он заслужил арест за нападение на офицера полиции, –Мик сделал очередной глоток эля и поставит стакан на стол. – Достаточно разговоров об Эллертоне. Я хочу узнать о женщине.

– О какой женщине? – воскликнули в один голос Билли и Роб. Они обменялись взглядами, а затем Билли перегнулся через стол и поинтересовался, – Ты встретил очередную женщину? Поздравляю! – и хлопнул Мика по плечу.

– Чёрт возьми, Билли! – Мик потёр ноющее плечо. – Тебе обязательно было делать это?

– Болят плечи? – Роб посмотрел на Билли. – Он стареет.

– Тридцать шесть – это не старость, – сказав это, Мик понял, что он уже очень устал произносить эту фразу. – Это из-за той пули, которую я схлопотал, когда расследовал дело Ламбета, и ты знаешь об этом.

– Извини, старичок, – слова и тон, которыми они были произнесены, ясно демонстрировали, что Билли нисколько не раскаивается. – Расскажи нам об этой женщине, которую ты встретил. Как ты думаешь, твое увлечение ею продлится дольше недели?

– Что ты имеешь в виду, говоря это? – спросил Мик. Замечание Билли в очередной раз отвлекло его внимание от мисс Софи Хэвершем.

– Он имеет в виду, что ты постоянно влюбляешься, – ответил Боб. – Но только все твои отношения заканчиваются очень быстро.

– Я не понимаю, о чём ты говоришь. Всё это вздор.

– О нет, ты понимаешь, – ответил, смеясь, Билли. – Ты меняешь женщин, как перчатки. Большинство мужчин так поступают с сигарами, перебирают одну за одной. Каждый день новая женщина, новое удовольствие. Ты просто не принадлежишь к тем людям, которые могут довольствоваться одной женщиной.

– Неправда, – возразил Мик. Слова Билли задели его за живое. – Я просто ещё не встретил подходящую девушку.

– Всё это куча дерьма собачьего, вот что это такое, – Билли покачал головой. – Ты регулярно знакомишься с новыми дамами. А они постоянно вешаются на тебя, и, скажу тебе, нам было тяжело наблюдать всё это на протяжении многих лет. Я тебе чертовски завидовал.

– Что? – Мик изумлённо уставился на него. – Кэти – восхитительная женщина, и тебе повезло, что она твоя жена. Если бы у меня была жена, похожая на Кэти…

– Сейчас, когда мы с моей Кэти вместе, – перебил его Билли, – я больше не обращаю на это внимания, но до того, как мы поженились, видеть, как женщины на тебя реагируют, было иногда дьявольски тяжело.

– Но в этом, так же, заключались и свои преимущества, – заметил Боб. – Я провел одну или две ночи, утешая его бывших возлюбленных.

– Верно, – согласился Билли. – Ты даже женился на одной из них.

– Ты настоящий счастливчик, Боб, – заявил Мик. – Если бы я понял, какая Бриджит добрая и любящая женщина, я бы никогда её не отпустил.

– Именно об этом мы и говорим, – Билли взял свою кружку и сделал глоток. Поставив локти на стол, он посмотрел на Мика поверх края своей кружки с неожиданно серьёзным выражением лица. – Ты никогда не понимаешь.

Мик откинулся на спинку стула; он был слишком удивлён этим утверждением, чтобы отвечать на него. Но через секунду он сказал:

– Вы оба встретили подходящих женщин. И когда каждый из вас встретил свою женщину, вы сразу же поняли, что она единственная. Я всё ещё жду, когда то же самое случится и со мной.

– Нас ты не обманешь, мальчик Микки, – произнес Билли. – Мы слишком давно тебя знаем. Роб и я, мы знаем большинство тех, за кем ты ухаживал на протяжении этих лет. И все они были прекрасны, каждая по-своему, но ты не понимал этого. У каждой, абсолютно у каждой ты находил какой-то недостаток, с которым не мог смириться. Правда же заключается в том, что ты не хочешь быть связанным, не хочешь, чтобы наши субботние вечера с покером стали единственными вечерами, когда ты сможешь побыть вне дома, и ты определённо не хочешь хранить верность одной-единственной женщине.

– Ты бредишь, – возразил ему Мик. – Я отдал бы всё на свете, чтобы моя жизнь была похожа на вашу. Любящая жена, к которой с радостью возвращаешься после тяжелого рабочего дня, и парочка детишек, забота о которых является не заботой, а удовольствием. Я хочу остепениться, – он вперил хмурый взгляд в свою кружку эля, чувствуя себя даже старше, чем он был на самом деле. – Я, правда, хочу остепениться.

– Извини, Мик, – ответил Билли, качая головой. – Но я не верю тебе ни на минуту. Тебе нравится твоя жизнь точно такая, какая она сейчас.

– И я тебе не верю, – сказал Роб. – Ты слишком любишь свою свободу, чтобы с ней расстаться.

Мик знал, что они просто не могут понять.

– Отстаньте, вы оба. В любом случае моя личная жизнь – это не ваше дело.

– Парень несколько враждебно настроен, согласен? – спросил Роб.

– А всё потому, что ему исполнилось тридцать шесть лет, в этом всё дело. Ты заметил, что он сбрил усы?

– О да, я заметил, я действительно заметил это. Знаешь, они у него начинали седеть. Возможно, именно поэтому он их и сбрил. Он не хочет, чтобы женщины думали, что он старик.

Мику не требовалось, чтобы его лучшие друзья сыпали соль на его раны сегодня.

– Мы можем поговорить не обо всех женщинах в общем, а об одной женщине в частности – той, которую я встретил сегодня?

– Валяй, – поторопил его Роб. – Расскажи нам о ней всё. Она симпатичная?

– Вы должны знать. Вы же ее наняли.

Приятели посмотрели на него с недоумением, и Мик продолжил:

– Это был отличный деньрожденьевский розыгрыш, но вот что меня интересует, так это кто из вас двоих придумал его?

Роб и Билли всё так же непонимающе смотрели на него.

– Да ладно, ребята, кому пришла в голову эта идея? И где вы её нашли? Девушка – высший класс.

Выражения лиц друзей не изменились, и неожиданно к Мику закралось сомнение. Было ясно, что они не понимают, о чём он говорит. Если бы это была их проделка, они бы уже сознались в этом. Они бы не устояли перед искушением хорошенько посмеяться над ним.