"Мы строим для будущего, - любил повторять Альба. - В наших городах поселятся люди будущего с их невероятно дерзкими идеями. Мы вдохновлять их должны своей архитектурой".

Вдохновения ради он разукрасил свои мексиканские стройки самыми фантастическими сооружениями - шарообразными, грибообразными, Т-образными, похожими на вешалку, на решетку, на башню из детских кубиков, на спиральную пружину. Смотришь на его проекты, только головой поматываешь: "Ну и ну! И это держится? И не рушится?"

Однажды рухнуло. Был у Альбы такой случай на Гвадалахаре. Но кажется, там и вулкан был виноват, не только архитектура.

Конечно, и для Гондванды Альба придумал нечто особенное - искусственные горные хребты. Природа обделила этот материк высокими горами, нет здесь склонов, на которых оседали бы снега, копились ледники, как у нас на Памире и Тянь-Шане, нет здесь клокочущих потоков, вытекающих из-подо льда. Но если природных гор нет, Альба предложил технические, надувные, этакий брезентовый плащ на каркасе. Когда требуется дождь, его надувают, влага оседает на склонах, стекает в канавы. Накопилось достаточно - воздух из горы выпускают, надувают другую или аккумуляторы заряжают.

- Бред! - шепнул мне Бебер. - Всерьез никто не примет. И зачем приглашают Альбу? Опять затеет спор ради спора.

- Может быть, надеются истину выявить в споре, - ответил я.

Альба предложил не только горы, но и дома пневматические. Опять вздыхал я: мне в голову не пришло. Мы в Монголии не применяем архитектурную пневматику, для зимы она не годится, но в мягком климате Гондванды очень даже удобна. В городах надо только фундаменты наметить и подвести к ним трубы. А дальше фундаментовладельцы действуют сами. Выбрали квартиру по каталогу, привезли, накачали - и живи! Не понравилось - спусти, сложи, отвези ненужный дом, поставь на тот же фундамент другой. Тесно? Добавь еще один к задней стенке.

- Временное жилье. Полевой стан для сезонников, - ворчал Бебер. - Не город - перекати-поле. Ни намека на архитектуру.

От Альбы мы перешли в зал Гасана - аравийского планировщика. В свое время я познакомился с ним заочно по его книге "Архитектура - это природа". Прочел в предисловии рассуждение о том, что человек - часть природы, что связь его с природой неразрывна, вне природы человек расчеловечивается, губя природу, губит себя, что жилище должно не отгораживать человека от природы, а связывать его с окружающей средой. Главное в доме не стены, не спальные ниши, а окна, террасы, балконы, двор и сад - выход в пространство. "Архитектура - это организация естественного пространства" - так утверждал Гасан.

Еще в той книге очень много говорилось о двориках, садовых скамейках, беседках, гротах, клумбах, аллеях, а больше всего о тени, о проектировании тени в городах, о сравнительной целебности тени виноградников, орехов, бананов и пальм, так что у меня заочно сложилось представление о Гасане как об очень полном, маслянисто-смуглом, восточном сибарите, дремлющем над кальяном. На деле же Гасан оказался худым, мускулистым спортсменом, любителем верховой езды. Лично для себя в природе он искал простор, безлюдье, пустоту, первозданную пустыню. Просторы, чтобы мчаться во весь опор с арканом за антилопами, сохраненными ради охоты. Просторы - для настоящего мужчины, для ленивцев - ухоженные садики. Чем-то напоминал он моего отца. Тот же мотив: для вас - благоустройство и уют, для меня - нехоженая дикость.

О сбережении дикости и беспокоился. Гасан в своем проекте. Планировал парки, сады, заповедники, о пустыне думал больше, чем о городах. Но и лозунг нашел подходящий. Над своими подрамниками вывесил плакат: "Гондванда была и будет Гондвандой".

- Если в жюри сидят кенгуру - победа будет за Гасаном, - съязвил Бебер.

Я же подумал, что он прав отчасти: все зависит от установки жюри. Если самое главное - сохранить гондвандийское в Гондванде, жюри предпочтет Гасана. Если хотят соревноваться с музейной Европой, победит Бебер. Если торопятся, стремятся выиграть время, поскорей устроить переселенцев, тогда примут за основу план Дэн Ши. Если же, как оно и полагается, пекутся об удобном жилье для работника, тогда все шансы у меня. Я-то больше всех думал об удобствах.

Так что есть у меня шансы, есть! А прочее от меня не зависит. Каков настрой у жюри, заранее установку не знаешь.

Ну вот обошли мы впятером пять наших залов, вежливо отметили достоинства, про себя запомнили недостатки, критиковать не стали, мы не участники обсуждения. И кто-то из нас, Альба кажется, предложил:

- Давайте посмотрим молодых.

Молодых соперников мы не очень опасались. Знали: у молодых задор, идеи, талант... но опыта нет, глаз не наметан. Есть профессии, где опыт не играет решающей роли; бывали гениальные юные поэты, математики, музыканты, гениальные молодые эмоционалы, сказал бы я. Не припомню гениальных молодых теоретиков философов, или психологов, или даже врачей. Обобщение требует опыта, опыт времени.

Планировка - это обобщение.

Так что пошли мы к молодым, настроившись на снисходительность.

Что предполагали, то и увидели. Был блеск, был юмор, задор и напор, были идеи, краски яркие. Шли мы из зала в зал, улыбались добродушно: молодо-зелено!

Шли, шли и дошли до зала Нкрумы.

И замолчали. Раз обошли, другой.

- Мдамм, - сказал я. (Ничего выразительнее не придумал.)

Альба пожал плечами:

- Банально! Старо!

- Безграмотно, - проворчал Бебер.

- Это не Гондванда, - заметил Гасан.

- И не по условиям конкурса,- заключил Дэн Ши.

Я же ничего не добавил к нечленораздельному "мдамм". Потому что понял, что премию дадут именно этому неведомому Нкруме. Дадут потому, что он один сделал все, что мы пятеро, вместе взятые, но только гораздо интереснее; дадут, несмотря на неопытность, банальность, безграмотность, отклонение от условий (огрехи найдутся у каждого); дадут потому, что талант.

- Провалился! - сказал я себе. - Можно улетать.

Но все равно надеялся. Надеялся, как студент, запутавшийся на экзамене. Да, он разволновался, ошибся, забыл... Но: "Спросите еще что-нибудь! Я же так старался". Если педагог опытный, сам сдавал когда-то, должен же он понимать, что на самом деле я старательный, я прилежный. Ну вот он задумался (ага, колеблется!), берет ручку, взвешивает, сейчас поставит отметку... Неужели минус?