Первого мая в восемь часов утра Джерри с душевным трепетом отправилась в поместье Тейлора Биг Скай Моунтэйн, где согласно приказу должна была разыскать в здании офиса мистера Уильяма Вагнера. Она въехала по гравиевой дороге, проходящей между четырьмя столбами кирпичных ворот в частные владения, попетляла по трем рощам сахарных кленов, пересекла шесть проржавевших мостиков, а затем спустилась на некое подобие плато, где среди кучки строений высилось, подобно наседке рядом с выводком, громадное здание из ошкуренных бревен. Царила почти полная тишина – и это молчание показалось Джерри любопытным, хотя и слегка обеспокоило ее. На террасе, которая кольцом охватывала усадьбу, она задержалась на несколько минут, чтобы полюбоваться пейзажем. Ее поразили горные пики вдалеке, они казались отсюда удивительно воздушными, словно облака снега на тех японских картинах, что висели в офисе Дона. Как забавно сочетаются в единое целое природа и искусство, подумала Джерри.

Дородный мужчина в черном костюме и жилете в белую полоску вышел на террасу. Он поклонился Джерри, достал сигару, не торопясь, разорвал обертку, обрезал кончик и закурил. Дым, который он старательно выпускал в небо, был приятен, но еще приятнее было наблюдать почти детское удовольствие, проглядывавшее в его глубоко посаженных серых глазах.

– Нет ничего лучше хорошей сигары, – сказал он. – Полагаю, вы и есть мисс Дорсетт?

– Да, сэр.

– А я Уильям Вагнер. Вы необычайно хороши, мисс Дорсетт. Да. Но нам придется подкормить вас чуть-чуть. Всего чуть-чуть, вы понимаете. Но ваша красота ласкает глаз, и это факт.

Джерри сумела сказать без тени улыбки:

– Вы очень щедры, сэр.

Такая скромность понравилась ему. Вынув изо рта сигару, он подвел Джерри к металлическим перилам.

– Я никогда не устаю любоваться этим видом, – признался он. – Знаете ли, он никогда не бывает одинаковым, меняется каждую минуту, каждый год. Многие художники соглашаются, что это превосходный вид. Сюда и в самом деле приезжают художники – писать пейзажи.

– Я могу понять почему, сэр.

– Но все это вы узнаете сами, мисс Дорсетт. Насколько я понял, вы та самая секретарша, которую обещал мне мистер Тейлор. Он заверил меня, что вы весьма компетентны в своем деле и полностью заслуживаете доверия. Могу ли я спросить вас, как велик ваш опыт?

– Я была доверенным секретарем мистера Рэгсдейла из компании «Рэгсдейл Инвестмент Каунселорз» в городе Нью-Йорке, мистер Вагнер. У меня есть резюме всей моей работы, я принесла его с собой. Однако говорил ли вам мистер Тейлор, что мой бывший хозяин находится сейчас в тюрьме за кражу и мошенничество?

– Да, мне кое-что известно об этом. Я, знаете, время от времени по-любительски балуюсь акциями, так что читал о деле Рэгсдейла. Странное это дело, мисс Дорсетт. Можно только удивляться, почему уважаемый член делового мира счел возможным опуститься так низко.

Джерри, уже сообщившая о себе самое худшее, ничего не ответила.

– В любом случае, – продолжал мистер Вагнер, – его проблемы нас не касаются, не так ли? Я с нетерпением ожидаю дня, когда смогу сложить всю рутинную работу в офисе на вас, мисс Дорсетт. Менеджер такого предприятия, как это, не может позволить себе заниматься всякими мелочами. У нас обширная клиентура. Люди платят огромные деньги за привилегию остановиться у нас, они ожидают от нас сервиса на высшем уровне, самых лучших условий проживания, лучшей еды, отличных напитков и, развлечений. Я предпочитаю посвящать все мое время подобным проблемам.

– Я понимаю, сэр.

– Вам будут помогать. У нас всегда есть кому помочь. Вы будете своего рода администратором, мисс Дорсетт. Но…

Тут он резко замолчал, увидев, как к дому свернул длинный черный лимузин. Отдав Джерри свою сигару, он бросился вниз по ступенькам лестницы и приветствовал мистера Джеффа Тейлора улыбками, поклонами и тщательно подобранными словами. Холодный взгляд прошел сквозь него, и Тейлор загремел:

– Прекратите шаркать и кланяться передо мной, Вагнер. Вы можете плевать мне в глаза, пока приносите прибыль. Если же из-за вас я ничего не наживу, все поклоны и шарканья не спасут вашей головы.

Тейлор жестом приказал Джерри следовать за ним. Они прошли через громадный, со вкусом отделанный вестибюль, затем через большой зал в глубине дома и вышли в коридор, куда выходили двери офисов. В помещении, которое оказалось конференц-залом, Тейлор махнул рукой, указывая Джерри на стул, и закрыл дверь. Несколько минут он сидел во главе огромного стола, очевидно, разговаривая сам с собой. Вид у него в клетчатой рубахе, джинсовой куртке и ковбойской шляпе был на редкость нелепый. Однако, когда он начал разговор, голос его звучал так же деловито, как и у любого из бизнесменов, с которыми Джерри доводилось встречаться раньше.

– Вагнер – никудышный организатор, – заявил Тейлор. – Мне нужен кто-то вроде вас, чтобы снять груз административной работы с его плеч и в то же время не давать ему почувствовать, что он уже больше не босс. Иными словами, мне нужен секретарь высшего класса, который знает, какую ответственность приносит с собой запах больших денег.

– Да, сэр.

– Не поймите меня превратно, дела в офисе идут превосходно. У нас есть бухгалтерия, отдел кадров, отдел снабжения и так далее. Но сейчас, когда Вагнер ведет дела спустя рукава, у нас отсутствует координация в работе. Займитесь этим. Собирайте все бумаги раз в неделю, составляйте мне еженедельный отчет, следите за всеми упущениями, несоответствиями и так далее, – Есть и такое?

– Вагнеру нужно только указать на проблему, и он быстро разрешит ее. Но он слишком занят, чтобы замечать проблемы. Это будет частью вашей работы… Я буду с вами откровенен, мисс Дорсетт. Умелое администрирование и координация всей работы дала бы возможность выжать из нашей деятельности еще тридцать или сорок тысяч в год.

Вид у Джерри явно был недоверчивый.

Тейлор расхохотался.

– Минимальная плата за проживание здесь, мисс Дорсетт, составляет тридцать пять баксов в день. Мы можем разместить до двухсот человек. Считайте сами.

Теперь, должно быть, вид у нее был потрясенный.

– Вы собираетесь работать на крутого человека, – похвастался Тейлор. – Никогда не забывайте об этом. Все, за что я принимаюсь, или начинает приносить большую прибыль – или я продаю это.

Джерри кивнула, начиная понимать. Следующий вопрос застал ее врасплох.

– Мисс Дорсетт, – спросил Тейлор, впиваясь в нее глазами, – что там задумал Бэкли? Я имею в виду, насчет Китти?

– Прошу прощения?

Он грохнул кулаком по столу.

– Я знаю, что делаю с Китти, мисс Дорсетт. Если Бэкли не нравятся мои методы, это его дело. Если они не нравятся вам, это тоже ваше личное дело.

– Они мне не нравятся, мистер Тейлор.

– Прискорбно. Очень прискорбно.

– Я не говорю, что вы полностью заблуждаетесь, высказывая мнение, что в нашей стране дети слишком долго пребывают в состоянии младенчества. Я знаю взрослых людей, которые ведут себя так, словно для них футбол и бейсбол – самые важные в жизни занятия. С другой стороны…

– Вы хотите, чтобы я вас уволил?

– Мистер Терлор, вы не можете запугать меня подобным образом. Я знаю, что работу всегда смогу найти. Но я не собираюсь покупать право на нее или на обеспеченное положение молчанием, особенно когда не имею права молчать.

– Китти – это не ваше дело.

– Чушь. Это все равно что сказать о разоружении Германии – тоже не мое дело. В таком случае, один из сыновей, которых я надеюсь когда-нибудь все же родить, вполне может быть убит немцами во время очередной вспышки мании величия в Германии. А Китти! Продолжайте делать то, что вы с ней делаете, а я поищу себе работу в госпитале или приюте для умалишенных, где она окажется через несколько лет.

Глаза его, казалось, полностью исчезли. Он встал и хрипло проговорил:

– Вы уволены. Убирайтесь отсюда, пока я ,не щелкнул вас по носу.