— Ты уверена в этом? — спросил отец.

— Абсолютно, — ответила она.

— Тогда нужно просто продолжать поиски. В конце концов, я не вечный, и мне страшно оставлять тебя в этом огромном мире одну, без мужчины, который заботился бы о тебе.

— Папа, папа, я вижу, ты пытаешься меня разжалобить, — сказала Ровена, стараясь заставить полковника улыбнуться. — Ты в полном здравии и проживешь еще как минимум лет сорок-пятьдесят.

Отец поднял руки.

— Боже упаси! — воскликнул он.

— Глупости, — сказала Ровена. — Ты будешь радоваться каждому мгновению, а я сделаю все возможное, чтобы тебе угодить. Но я не выйду за мужчину, которого интересуют исключительно твои деньги, а не я.

— Думаю, ты сделаешь счастливым любого мужчину, но мне все-таки хотелось бы увидеть на твоей голове дворянскую корону.

Ровена рассмеялась и поцеловала отца.

Отправляясь спать тем вечером, она все же подумала о том, что рано или поздно ей придется выйти замуж.

Отец не успокоится, пока не увидит, что огромное состояние, которое он нажил, перейдет в руки здравомыслящего человека со знатным именем.

Счастливое время мирной жизни вдвоем с отцом не продлится долго. Девушка чувствовала, что битва вот-вот начнется. И была права.

На следующий день они получили от лорда Стэнтона приглашение на «маленький прием», который он устраивал на борту своего судна, чтобы встретиться с «очень высоким гостем».

— Папа, — с благоговейным трепетом спросила Ровена, — это?..

— Тише, дорогая. Просто постарайся выглядеть сегодня как можно лучше.

Вскоре было понятно, о ком именно шла речь. У миссис Килтон, камеристки Ровены, имелось с собой роскошное вечернее платье из атласа цвета слоновой кости, щедро украшенное кружевами. Талия была точеной, турнюр поражал воображение. Платье было сшито по последней парижской моде, но прислали его слишком поздно, чтобы Ровена успела покрасоваться в нем во время сезона.

Пока миссис Килтон возилась с застежками на спине, Ровена думала о том, что вырез слишком глубокий, почти нескромный.

— Подождите минутку, и вы поймете почему, — успокоила ее миссис Килтон.

На глазах у изумленной Ровены камеристка открыла большую ювелирную шкатулку, достала жемчужное ожерелье в три нити и надела его на шею девушки. Потом миссис Килтон закрепила в золотистых волосах Ровены жемчужную диадему, еще две тяжелые жемчужины оказались у девушки в ушах. Довершил картину роскошный жемчужный браслет в пять нитей.

Девушка поразилась собственному великолепию. Из зеркала смотрела поистине благородная леди, вот только Ровена не узнавала в ней себя.

— Мне определенно знакомы эти жемчуга, — сказала она. — Я видела их на одном из портретов в Хэверуике.

— Верно, мисс. Это фамильные жемчуга Хэверуиков. Ваш папа велел почистить их специально для вас.

«Значит, помимо всего остального, семье пришлось продать и драгоценности», — подумала Ровена. Ей стало неприятно, что ее великолепие зиждется на чужом несчастье.

Она сказала об этом отцу, когда тот пришел за ней.

— Но ты обязана прекрасно выглядеть, дорогая. Иначе мы оскорбим Его Королевское Высочество.

Ровена уже встречалась с принцем. После смерти Альберта, принца-супруга, королева Виктория обратилась в затворничество, и дебютанток представляли принцу и принцессе Уэльским. Но церемония закончилась в мгновение ока. Теперь Ровене интересно было увидеть Его Высочество в более узком кругу.

Экипаж доставил их туда, где стояло на якоре судно лорда Стэнтона. Ровена видела взгляд, которым отец окинул корабль, и разгадала его мысли: эта яхта серьезно уступала «Искателю приключений». Однако лорд Стэнтон может пригласить к себе на корабль принца Уэльского, а он — нет.

Тем не менее, когда они вошли в великолепный салон под палубой, принц очень тепло поприветствовал полковника как одноклубника по «Клиперу»:

— Торнхилл, дружище. Рад тебя видеть.

Принцу было чуть больше тридцати пяти. Капризные черты его пухлого лица скрывала борода. Он был женат, имел четырех детей, но вел холостяцкий образ жизни, занимаясь чем душа пожелает в окружении верных друзей, готовых исполнить любую его прихоть. Пьянствовал ли он без меры, играл ли в азартные игры, развлекался ли в обществе уступчивых дам — он всегда мог рассчитывать, что его похождения скроют от мира и, по возможности, от жены тоже.

В то же время он был настолько обаятельным, что ему невозможно было не простить эту слабость. Прошло всего несколько минут с тех пор, как принц обратил на Ровену внимание, и ей уже казалось, что такого восхитительного человека не найти во всем мире.

— Сегодня собрались только самые близкие из моих друзей, — уверил он девушку. — Некоторые, разумеется, не знают друг друга, поэтому я с удовольствием познакомлю их. Но, быть может, вы уже встречали герцога Венфилда?

Ровена уверила принца, что нет. Она промолчала, что после разговора с Джейн заинтригована человеком, который «не желает играть в светские игры».

— И вы дебютантка года? — поддразнил принц. — Вы обязательно должны познакомиться с Марком, ибо никто не разбирается в красоте лучше, чем он. Кроме, разве что, меня самого. — Он подмигнул Ровене и позвал: — Марк, иди сюда, познакомься с мисс Ровеной Торнхилл.

Девушка подняла взгляд и улыбнулась приближавшемуся мужчине. Он был красив, но от его красоты веяло холодом. В следующий миг улыбка сползла с лица девушки, а сердце гулко застучало в груди.

Это был ее злой гений, мужчина, который появлялся ниоткуда и открыто заявлял, что он невысокого о ней мнения. Во всем мире не было человека, знакомиться с которым ей бы настолько не хотелось.

— Мисс Торнхилл, — сказал Его Королевское Высочество, — позвольте представить вам моего хорошего друга Марка, герцога Венфилда. Марк, это полковник Торнхилл и его дочь Ровена.

— Сэр, — проговорила Ровена, склонив голову.

В ответ герцог поднес к губам ее руку и пробормотал:

— Польщен.

Посмотрев ему в глаза, девушка поняла, что не ошиблась в минуту первого потрясения. Перед ней действительно стоял человек, которого она встретила на балу и который так неучтиво стащил ее с лошади.

Из первой встречи, когда Ровена видела его только в полумраке, она вынесла лишь ощущение его силы и властности. Кроме того, она уверена, что на нем была простая одежда, а не изысканный бальный наряд. Когда они встретились верхом на лошадях, он был одет в белую рубашку и простые брюки, что никак не подтверждало его высокого статуса.

Тогда он бесцеремонно схватил ее и прижал непристойно близко к себе, так что она могла ясно разглядеть правильные черты его лица. Если бы она не злилась на него, то назвала бы даже красивыми его темные выразительные глаза и чувственными изящно очерченные губы. Но, будучи разгневанной, она заметила только, какой упрямый у него подбородок.

Ровена не могла определить возраст герцога. У него было лицо молодого человека, но кое-где на висках серебрилась седина, а в манере держаться чувствовалась зрелость. Герцог явно не относился к числу неоперившихся юнцов, которых она так часто встречала.

Одет он был изысканно, как и полагалось другу принца Уэльского. Казалось, он был создан, чтобы носить парадный фрак. Теперь не оставалось никаких сомнений, что он аристократ и гордый, даже высокомерный человек. Ровена почувствовала, что герцог нечестно обошелся с ней, скрыв это в их первые встречи.

Но, быть может, он забыл о ней или сделает вид, что забыл. Так, на ее взгляд, должен был поступить джентльмен.

За спиной ждали гости, которые хотели быть представленными принцу, поэтому пришлось отойти в сторону.

— Мне говорили, у вас замечательный корабль, — заметил герцог полковнику Торнхиллу.

— Прошу, чувствуйте себя свободным прийти и осмотреть его, когда вам будет угодно, — тут же откликнулся полковник.

— Благодарю. Я воспользуюсь вашим приглашением. А вы, мисс Торнхилл, вы любите море?

— Я не слишком много плавала, но то, что успела увидеть, мне нравится, — сказала Ровена, стараясь сохранять спокойствие.