— Да, ее светлость ждет вас в своем будуаре. Если вы готовы, я провожу вас к ней.

— Да, я готова, — ответила девушка.

Она вышла вслед за горничной в широкий коридор, который вел в южное крыло замка, где, как было известно Девине, находились апартаменты герцогини. Они прошли через высокие дубовые двери, отделявшие южное крыло, и Девина увидела, что комнаты в этой части замка обставлены еще богаче и изысканнее, чем другие.

В южном крыле находились не только апартаменты герцогини, но и спальня молодого герцога, и Девине пришла на миг в голову мысль, что, возможно, здесь поселится когда-нибудь Нэнси-Мэй. Однако времени для размышлений не было, потому что горничная открыла перед Девиной дверь и пригласила ее войти.

Будуар, где герцогиня ожидала Девину, был обставлен французской мебелью, стену украшали картины в тяжелых дорогих рамах, а в вазах благоухали цветы, выращенные в оранжерее замка. Девушка с интересом обвела глазами комнату, но, увидев строгое лицо герцогини, поспешила ей навстречу.

Герцогиня Милнторп была одета в серое атласное платье, на шее у нее сверкало ожерелье из драгоценного крупного жемчуга, а седые волосы с серебристым отливом венчала диадема. Девина подумала, что внешний вид герцогини полностью соответствует ее высокому титулу и, по-видимому, должен вызывать у обычных людей уважение и благоговейный трепет.

Герцогиня жестом приказала горничной удалиться и обратилась к Девине:

— Я послала за вами, мисс Каслтон, потому что ни на минуту не перестаю думать о том затруднительном положении, в которое попала мисс Вандерхольц.

— Я очень… сожалею, — тихо сказала Девина.

— Одного сожаления мало! — резко возразила герцогиня. — Ваши действия заслуживают порицания! Вы были просто обязаны связаться с вашими хозяевами и сообщить, что их дочь — юную и неопытную девушку — пытается вовлечь в авантюру негодяй и проходимец!

— Я в полной мере… осознала свою вину.

— Я не вижу смысла в дальнейшем обсуждении вашего поведения, но хочу заметить, что впредь вам следует поступать более ответственно и разумно, — холодно произнесла герцогиня.

— Ваша светлость, больше это никогда не повторится, — заверила ее Девина.

— Я тщательно обдумала ситуацию, связанную с пребыванием в моем доме такой важной гостьи, как мисс Вандерхольц, и пришла к следующему выводу: во-первых, необходимо, чтобы вы не появлялись в обществе моей гостьи, а во-вторых, никто не должен знать, что произошло.

Девина с удивлением взглянула на герцогиню, и та, немного помолчав, продолжила:

— Единственная проблема — это гости, видевшие вас во время праздничного ужина. Но, к счастью, они все пожилые, и как мне подсказывает личный опыт, люди видят лишь то, что хотят видеть.

— Вы имеете в виду, что… — Девина начала догадываться, куда клонит герцогиня.

— Да, когда они в следующий раз увидят мисс Вандерхольц, то вряд ли заподозрят, что перед ними не та девушка, которую они видели раньше, а другая.

— Ваша светлость, я понимаю.

— Хорошо, что вы меня поняли. Следовательно, мисс Каслтон, сегодня вы отобедаете в своей комнате наверху, а завтра рано утром покинете мой замок. Это будет наилучшим решением всех проблем.

Девина промолчала, а герцогиня добавила:

— Я полагаю, вы собираетесь в Лондон? Экипаж доставит вас к поезду, которым вы уезжали сегодня утром.

— Да… я собираюсь в Лондон, — пробормотала девушка.

— Вот мы и договорились, мисс Каслтон. Надеюсь, миссис Вандерхольц оплатила ваши услуги? Но если вы нуждаетесь в деньгах…

— Нет, нет, — торопливо ответила Девина. — Меня щедро вознаградили, и я ни в чем не нуждаюсь.

— Тогда прощайте, и надеюсь, вскоре вы найдете для себя подходящую работу.

— Благодарю вас, ваша светлость.

Герцогиня не подала руки, а просто отошла на несколько шагов, давая понять, что аудиенция закончена. Девушка направилась к двери, но вдруг услышала голос герцогини:

— Думаю, вы понимаете, что я просто обязана сообщить обо всем случившемся миссис Вандерхольц, и, в частности, о вашем поведении, но надеюсь, это никак не отразится на вашем будущем.

— Я не собираюсь обращаться к миссис Вандерхольц за рекомендациями, ваша светлость, — ответила Девина, стараясь сохранять достоинство, и, тихо закрыв за собой дверь, покинула апартаменты.

Горничная герцогини проводила ее до северного крыла замка.

— Благодарю вас, — сказала ей девушка и направилась наверх.

Войдя в свою комнату, она принялась обдумывать беседу с герцогиней и пришла к выводу, что случилось, собственно, то, что и должно было случиться, Если бы мысли Девины не были постоянно заняты Гелвином Торпом и желанием провести хотя бы еще один день в его обществе, то ей следовало бы, проводив его и Нэнси-Мэй до маленькой станции замка Милнторпов, остаться там и, дождавшись обратного поезда, уехать в Лондон. Возможно, мисс Вандерхольц и мистер Торп стали бы уговаривать Девину вернуться вместе с ними в замок, но ей нужно было бы проявить твердость характера и не доводить ситуацию до крайности, когда ее, как провинившуюся горничную, хозяева выставили за дверь без рекомендаций.

Девина была далека от мысли, что герцогиня оскорбила ее — нет, она поступила совершенно правильно и разумно, а главное, в интересах важной гостьи — Нэнси-Мэй.

Девушка вспомнила своего отца и представила себе, как бы он огорчился, узнав, в какую нелепую историю попала его дочь!

«Я должна как можно скорее забыть обо всем!» — повторяла про себя Девина и в отчаянии думала о том, что забыть Гелвина Торпа ей вряд ли удастся.

Однако надо было готовиться к завтрашнему отъезду из замка и непременно попрощаться с Нэнси-Мэй. Девина немного походила по комнате, а затем спустилась вниз и, найдя француженку, сказала ей:

— Завтра рано утром я уезжаю. Роз. Покажи мне, куда ты упаковала мои вещи.

— Они в одном из дорожных чемоданов, мадемуазель, — ответила горничная. — Я скажу лакею, чтобы утром он отнес его вниз.

— Спасибо, Роз.

— В чемодане несколько платьев мадемуазель Нэнси-Роз, которые вы носили на корабле. Она сказала, чтобы вы их забрали с собой.

— Да, она говорила о них, но мне неудобно брать эти платья.

— Напрасно! Они вам пригодятся, — заметила практичная француженка. — И, откровенно говоря, у меня нет времени распаковывать чемодан и вынимать их обратно.

— Да, Роз, я понимаю, что ты устала. Сегодня был очень тяжелый день, — сказала Девина. — Но все-таки…

— Не беспокойтесь вы об этих платьях! — воскликнула горничная. — Мадемуазель Нэнси-Мэй так признательна вам за помощь! Если бы вы не спасли мадемуазель, этот мошенник заставил бы ее выйти за него замуж!

— Да, ты права, Роз.

— Забудьте о платьях! — посоветовала француженка. — И поторопитесь, а не то опоздаете к обеду.

— Я буду обедать у себя в комнате, — тихо сказала Девина и, не желая выслушивать вопросы горничной, быстро поднялась к себе на второй этаж.

Не успела она войти в свою комнату, как раздался стук в дверь, и появившийся на пороге лакей сообщил, что обед для мисс Каслтон накрыт в соседней гостиной.

Девина еще не бывала там прежде и теперь с интересом осматривала комнату, к которой с обеих сторон примыкали спальни. Очевидно, ею редко пользовались, поэтому и не украшали букетами цветов, как апартаменты герцогини.

Обед состоял из нескольких изысканных блюд, но у Девины не было аппетита после разговора с герцогиней, и она с трудом заставила себя немного поесть, понимая, что в ближайшее время ей вряд ли удастся снова отведать подобных деликатесов.

Девина пригубила вино, которое лакей налил ей в бокал, и, взяв чашку с кофе, направилась к себе в комнату. Там, сев у туалетного столика, она снова принялась уговаривать себя поступать разумно: забыть прошлое и думать только о будущем. Конечно, Девине трудно было смириться с мыслью, что такой роскошно одетой девушке, отражение которой она видела в зеркале, снова придется искать работу, чтобы обеспечить свое существование. Для дочерей из обедневших дворянских семей имелись лишь две возможности заработать себе на жизнь: устроиться гувернанткой в богатую семью, где есть маленькие дети, или же стать компаньонкой сварливой и придирчивой старой знатной дамы.