Но тут силы покинули ее, и она, рыдая, упала ему на грудь.

Он терпеливо ждал, глядя на озеро.

Через какое-то время ее всхлипы стали затихать. Она подняла голову и посмотрела по сторонам, будто не понимая, где находится.

— Вы готовы пройти в дом? — спокойно спросил Чарльз.

Она провела рукой по лбу.

— Д-да. Но не... с вами. Я... уже успокоилась.

— Как пожелаете, сударыня, — он слегка поклонился, да так и замер.

Его внимание привлекло то, что было у нее на груди. Она попыталась запахнуться накидкой, но он стремительным движением перехватил ее руку.

— Что это? — спросил он, прежде чем она успела что-то сказать.

— Э-это? — она опустила глаза и увидела серебряную брошь в виде ананаса, приколотую к лифу платья. — Я... не знаю... это не мое.

— Я не сомневаюсь, что это не ваше. Могу я узнать, кто дал вам эту вещь?

Под его холодным пытливым взглядом Давина замялась.

— Д-джед Баркер, — прошептала она.

Чарльз сжал челюсти.

— Джед, — задумчиво произнес он. — Ну конечно же.

— Я его об этом не просила, и она мне не нужна, — пробормотала она.

— В таком случае могу ли я взять ее, сударыня?

— Берите, если хотите! — вскричала Давина. — Заберите ее у меня!

Чарльз протянул руку. На миг их глаза встретились, на краткий миг, в течение которого его пальцы зависли над ее грудью, а она прокляла кровь, которая бросилась ей в лицо. Блеснув, брошь легла ему на ладонь, и все вернулось на круги своя.

«Какая разница, я ненавижу его! — еле сдерживая слезы, шептала она себе, подходя к стеклянным дверям. — Какая разница?»

Однако, открывая дверь, она не удержалась и повернулась, чтобы еще раз посмотреть на его высокую фигуру, которая теперь отчетливо вырисовывалась на фоне восходящей луны. Из всего, что случилось с ней сегодня, это — наихудшее. Несмотря на вероломство этого мужчины, его беспутный нрав, тело ее все же запылало огнем от удовольствия, когда его руки оказались так близко.

Нет, сердцу за такое предательство не будет ни прощения, ни оправдания.

Вся дорога к дому была освещена факелами. На то, чтобы изготовить их достаточное количество, у слуг ушел почти целый день. Теперь огни подрагивали на ночном ветру, как светлячки, выстроившиеся в две шеренги.

По всему первому этажу были расставлены канделябры со множеством свечей. Этим вечером только на верхних этажах горели масляные лампы.

Комнаты внизу благоухали запахами розы и кедра, которые источали вазы с ароматическими смесями из сухих лепестков и огромные поленья, полыхающие в каминах.

Во время ужина лорд Шелфорд, как и полагается, сидел во главе стола, Давина — напротив. При свете свечей ее щеки мерцали как мрамор, а волосы блестели как шелк. Глаза ее казались огромными, а зрачки глубокими и загадочными. Взгляды гостей, по большей части, были устремлены на прекрасную невесту.

Лишь двое мужчин избегали смотреть в ее сторону.

Жених, Говард, сидел, низко опустив голову, уставившись в тарелку перед собой или, еще чаще, обращаясь к бокалу. Весь вечер он избегал оставаться с Давиной наедине. Было очевидно, что он не хочет обсуждать вчерашнюю драку в лесу, свидетелем которой ей случилось стать. Глаза у него были воспалены, и вообще он производил впечатление человека, который не чувствует себя здесь комфортно. На вопросы соседей он отвечал коротко и грубо, поэтому вскоре они оставили его без внимания.

Тем временем Чарльз, стиснув зубы, смотрел из-под прикрытых век прямо перед собой. Когда к нему обращались, он отвечал вежливо, но так, словно думал о чем-то своем. Время от времени его рука поднималась к груди, словно там таилось нечто такое, что мешало ему свободно дышать.

Регина, которая потратила столько сил на подготовку этого события, чувствовала, что вокруг стола витают какие-то непонятные флюиды. Что происходит между Давиной и Говардом? Со стороны может показаться, что они совершенно посторонние друг другу люди! А Чарльз? Он вообще сидит как мумия. По крайней мере герцог в хорошем настроении: оказалось, что преподобный Джи, который сидит слева от него, тоже очень интересуется скотоводством.

Согласно заранее составленному плану, после ужина должны были следовать музыка и танцы. Когда гости уже были готовы встать из-за стола, лорд Шелфорд обменялся взглядом с Чарльзом и попросил всех присутствующих джентльменов зайти на несколько минут в библиотеку.

Дамы тем временем направились в зал, перешептываясь под прикрывающими рты веерами.

— Я слышала, что появилась какая-то новая информация, которая может навести нас на организатора этих нападений, — донеслись до Давины слова тети Сары, которая прошла мимо нее с леди Кристон.

Оказавшись в зале для танцев, Давина опустилась в кресло. Звуки музыки не долетали до ее сознания.

Она пыталась понять, могла ли та брошь, которую она отдала лорду Дэлвертону, как-то повлиять на ход расследования. При этом она была уверена, что он никому не рассказал об их встрече на террасе.

Если бы рассказал, отец или Регина обязательно бы спросили ее, где она была и почему вернулась в таком плачевном виде.

А слуги вообще были слишком заняты, чтобы заметить ее отсутствие.

Все же за ужином она не могла не заметить, как рука лорда Дэлвертона постоянно поднималась к груди, где, скорее всего, была спрятана брошь. Ей вспомнилось его восклицание, когда она сказала, кто дал ей брошь: «Джед Баркер? Ну конечно же!» Щеки Давины заполыхали огнем, когда ей вдруг пришла мысль о том, что в его устах могли означать эти слова.

Лорд Дэлвертон подозревает, что у нее с Джедом Баркером любовная связь!

Ее страстное желание избавиться от этой броши он мог принять за следствие какой-нибудь ссоры, происшедшей между влюбленными.

Давина подняла глаза, когда распахнулись двери и в зал вошли мужчины.

Лица у всех были мрачными и решительными. «Интересно, о чем они говорили в библиотеке?» — подумала Давина. Ее любопытство было удовлетворено, когда Регина, после короткого разговора с отцом, подошла к ней.

— Найдена принадлежащая супруге сэра Винсента брошь, которая была похищена во время нападения, — взволнованно поделилась она.

— К-как же ее нашли? — с дрожью в голосе спросила Давина.

— О, ее нашел лорд Дэлвертон, но он не говорит, где и как.

Давина облегченно закрыла глаза, хотя не понимала, почему лорд Дэлвертон решил не выдавать ее. Она же, в конце концов, даже не попыталась скрыть свою неприязнь к нему!

— Как бы то ни было, — продолжила Регина, — лорд Дэлвертон теперь уверен, что знает, кто стоит за всеми этими нападениями. Сейчас за этим человеком отправляется специальный отряд.

— К-какой отряд? — побледнела Давина.

Регина рассмеялась.

— Нет-нет, папа настоял, чтобы никто из наших гостей в этом не участвовал. Не мог же он лишить нас партнеров для танцев! Нет, едут только несколько конюхов, для которых это не более чем развлечение. Ну да ладно, хватит об этом... Ты же не собираешься просидеть тут весь вечер? Где Говард? По-моему, я его только что видела. Ах, лорд Дэлвертон! Вы-то мне и нужны. Поскольку ваш брат куда-то пропал, вы должны пригласить на танец свою будущую невестку.

Чарльз на секунду опешил, потом с поклоном протянул руку. Лицо его оставалось таким же каменным.

— Сударыня, — сказал он.

Под испытующим взглядом сестры Давина не посмела отказать.

Они молча заскользили по паркету.

Чарльз старательно отводил глаза в сторону, а Давина не отрываясь смотрела на свою руку, которая покоилась на его широком плече. То, что сейчас происходило, было для нее полной неожиданностью. Для себя она решила, что будет избегать этого человека, которого теперь считала беспринципным и непорядочным, но все же... но все же сердце продолжало убеждать ее в обратном.

Всего несколько секунд она пробыла в его руках, но ей уже казалось, что она парит в небесах. Кровь устремилась к пальцам, которые касались его пальцев; там, где его рука держала ее за талию, тело под корсажем горело огнем. Ей хотелось вырваться и убежать, но так же сильно ей хотелось, чтобы музыка никогда не кончалась.