Талос запоздало отсалютовал Атраментарам, стоявшим на платформе рядом с троном Возвышенного. Люкориф формальностями себя утруждать не стал и начал расхаживать по мостику, пугая смертную команду пристальным взглядом. Плачущие окуляры на разрисованном лицевом щитке следили за происходящим с неотрывным вниманием.

— Привет, — он плотоядно посмотрел на одного из офицеров. Даже на четвереньках Люкориф был ростом с обычного человека, а благодаря доспеху и прыжковому ранцу — еще и в четыре раза массивнее.

— Здравствуйте, милорд, — ответил уже немолодой офицер, в седеющих волосах которого намечалась лысина. Он был артиллерийским старшиной и носил форму Имперского военного флота, лишенную всех знаков отличия и выцветшую со временем. Полжизни он прослужил легиону, полжизни провел рядом с Возвышенным, но личное внимание одного из хозяев заставляло нервничать даже самых стойких.

— Я Люкориф, — проклекотал раптор, — из Кровоточащих Глаз.

— Я… знаю, кто вы, милорд.

Раптор подполз ближе; казалось, что в линзах плачущих окуляров светится жестокая радость. Офицер инстинктивно отшатнулся.

— Не надо бежать. Это было бы неблагоразумно. С людьми, которые поворачиваются ко мне спиной, происходят всякие неприятные вещи.

Офицер сглотнул:

— Чем могу служить, милорд?

— Ты чужеземец. У тебя глаза неправильные.

— Меня забрали, — офицер прокашлялся, — забрали во время налета много лет назад. Я верно служу легиону, милорд.

— Ты чужеземец, — прошипел Люкориф, — а значит, никогда не слышал, как кричит нострамский кондор, преследуя добычу. — Голова раптора дернулась, на что доспех отреагировал механическим рычанием.

Над офицером нависла вторая, более высокая тень. Старшине хватило самообладания отсалютовать:

— Лорд Талос, — пробормотал он.

Люкориф развернулся к воину, чей доспех украшали черепа и шлемы Кровавых Ангелов:

— Ловец Душ?

— Пожалуйста, не называй меня так. — Талос указал на офицера: — Этого человека зовут Антион. Он служит нам уже двадцать три стандартных года и за это время принял участие в уничтожении восьмидесяти семи имперских судов, а также в таком количестве рейдов, что я и не упомню. Я прав, артиллерийский старшина Антион Касель?

— Все верно, милорд, — вновь отдал честь офицер.

Талос кивнул и посмотрел на Люкорифа:

— Мы не играем жизнями тех, кто нам служит, раптор. — Его рука опустилась к магнитному зажиму на бедре, где был закреплен болтер Малхариона. — Из соображений целесообразности.

— Смертный и я просто разговаривали. — По голосу Люкорифа чувствовалось, что под своей демонической маской он улыбается.

— У этого смертного есть обязанности. Если нам придется открыть огонь, я бы предпочел, чтобы все артиллерийские старшины занимались делом, а не болтали с тобой.

Люкориф фыркнул и уполз прочь, скрипя доспехом.

— Спасибо, милорд, — тихо сказал офицер и снова салютнул.

Спасибо. Опять это слово, уже второй раз за год. Талос чуть не улыбнулся такой арифметике.

— Возвращайся к своим обязанностям, Касель.

Отвернувшись от офицера, он двинулся к платформе, на которой стоял трон Возвышенного. На ретинальном дисплее мигнула руна: входящее сообщение, идентификационный глиф указывал, что это Малек из Атраментаров. Талос моргнул, активируя руну.

— Хорошая работа, — передал Малек по воксу.

— Рапторы, — отозвался Талос. — Этих зверей надо держать на цепи.

— И в намордниках, — поддакнул Малек. — Брат, хочу предупредить: Возвышенный нервничает. Гурон здесь, в Зенице.

— Понятно. — Талос прервал связь и остановился на ступенях, которые вели к трону. Только Атраментарам и самому Возвышенному позволялось стоять на самой платформе.

— Ауспекс-сканирование завершено, — доложил начальник вокса.

Глаза Возвышенного были закрыты. Его сознание вышло за пределы холодной громады корпуса и чувствовало, как «Завет» корректирует курс маневровыми двигателями и как соответственно меняется направление варп-ветра. Фрегаты эскорта разорвали строй и отошли к остальным патрульным кораблям.

«Что-то…» Возвышенный чувствовал, что там, в пустоте, есть нечто. «Нечто знакомое…»

— Говори, — приказало существо. Его черные глаза открылись. — Названия и типы отдельных кораблей неважны. Скажи мне только самое главное.

— Милорд, вражеский флот…

— Они нам не враги, — отрезал Возвышенный. — Пока еще нет. Продолжай.

— Флот Корсаров представляет внушительную силу, но у него необычный корабельный состав. У многих крейсеров нет кораблей поддержки, а некоторые фрегаты и эсминцы, судя по всему, действуют автономно. Здесь собрались несколько флотилий: судя по эмблемам, тут присутствуют корабли по крайней мере девяти фракций. В основном это ордена-отступники Адептус Астартес и ренегаты из Имперского военного флота.

— Нет, — зарычал Возвышенный. — Здесь скрывается нечто большее.

Демон пристально вгляделся в оккулус, когтями нажимая кнопки в подлокотниках трона. На обзорном экране сменились несколько картинок с разных ракурсов.

— Вот оно, — оскалившись, рявкнуло существо. — Несмотря на эмблемы, этот корабль — не из флота Красных Корсаров.

— Он значится как «Пагубное наследие».

Возвышенный вновь покачал головой, отягощенной рогами и бивнями:

— Нет. Смотри глубже. Убери слои ауспекс-обманок.

— Провожу направленное сканирование, милорд.

Не в силах оторваться от оккулуса, Возвышенный сузил блестящие глаза. Корабль во всем своем готическом великолепии был того же типа, что и «Завет крови»: их конструкция была одинаковой, одинаковым было и мастерство их строителей. Корпус «Завета» был заложен в самом начале Великого крестового похода, еще до того, как началась унификация с помощью марсианских СШК; флот же Корсаров был построен по системным принципам, которые Марс установил за последние десять тысячелетий.

«Пагубное наследие» строили без оглядки на подобные ограничения. Его создали или в те несколько столетий самоуверенного процветания, которые пришлись на сам Крестовый поход, или в кровавое, полное ненависти десятилетие Ереси Хоруса. Как бы то ни было, корабль явно был родом из других, более древних времен, чем остальной флот.

— Милорд? — В голосе офицера слышалась тревога.

— Говори.

— Транспондерный код корабля был изменен. В его идентификационных сообщениях видны следы криптографических преобразований.

— Взломай их шифры. Сейчас же.

— Так точно, милорд.

Возвышенный снова закрыл глаза, полагаясь на шестое чувство. Это скрытое восприятие бесплотными, обманчиво мягкими прикосновениями обследовало корпус корабля, охватило психической силой все его контуры. Да, это старый — даже древний — корабль, гораздо старше других, собравшихся здесь, и благородного происхождения. Он странствовал среди звезд со времен Великого предательства десять тысяч лет назад.

— Здравствуй, охотящийся в пустоте, — прошептал Возвышенный кораблю. — Ты не должен служить этим слабакам Корсарам. Ты древнее, ты сильнее, и некогда ты был чем-то несоизмеримо большим, чем сейчас.

Нечто в сердце корабля, какое-то холодное пламя разума, хищно огрызнулось в ответ. Это сознание принадлежало огромному левиафану, и его чувства были слишком чужеродны для человеческого и даже демонического разума. Психическое вторжение извне привлекло его внимание лишь на секунду.

— Изыди, смертный червь, — приказало его громадное сердце.

Этой секундной связи оказалось достаточно. Возвышенный рывком вернулся в тело, в котором обитал, и открыл глаза, чтобы снова посмотреть на мостик.

— Милорд, шифр был примитивным, мне удалось его взломать. Этот корабль…

— Я знаю, что это за корабль, — рыкнул Возвышенный. — Точнее, чем он был раньше. Ты установил его прошлое название?

— Да, милорд.

— Произнеси его так, чтобы слышали все.

— Согласно первоначальному опознавательному коду, корабль назывался «Эхо проклятия».

Атраментары, стоявшие у трона, замерли в напряжении; Люкориф прошипел целый поток нострамской брани. Возвышенный почувствовал, как внутри него душа Вандреда зашевелилась в ответ на это имя, и глухо, влажно хохотнул.