— Ненавижу-ненавижу-ненавижу! — выкрикивала она.

Однако не вырывалась из его объятий, не уклонялась от поцелуев и ласковых прикосновений. Прижимая к себе ее нежное гибкое тело, он говорил себе, что на свете есть и другие женщины... Хотя и не представлял, что сможет уйти навсегда. И не ушел, но только в то утро. И страсть, и ярость вернулись — и были исчерпаны. И снова тот же разговор.

— Не могу поверить, что ты меня бросишь...

— Не тебя. Я ухожу от твоего отца.

— Ты хочешь сказать, что...

— Мелинда, я повторяю это уже не в первый раз. Я уезжаю. Бросаю работу у твоего отца. Но ты здесь ни при чем. Если захочешь остаться с отцом, значит, ты бросаешь меня.

Он повернулся к ней спиной, спокойно и сосредоточенно одеваясь. Он ни разу не обернулся — ему это было просто необходимо.

— Я ненавижу тебя!

Ее слова опалили его словно пламенем.

— Мелинда!

— Если уходишь, то уходи! Убирайся! Быстрее!

Он снова потянулся к ней, но она отодвинулась так стремительно, словно хотела вдавиться в стенку.

— Уходи... — зло прошипела она.

И он ушел. И все же, пока Рок спускался по трапу на палубу, он молил бога, чтобы она выбежала за ним, остановила его. Пусть бы она вопила, кипела от гнева и возмущения, пусть бы не оставляла за ним право выбора. Лишь бы уговорила его остаться...

Но Мелинда не побежала за ним.

Два дня спустя судно ее отца вышло в открытое море. Мелинда была на борту.

С той поры Рок больше ее не видел, но, конечно, слышал о ней. Она сделала несколько собственных открытий и каждый раз при этом упоминала фамилию отца. Журналисты любили Давенпорта и его красавицу-дочь. Все восхищались несравненной морской русалкой...

Когда Рок оторвался от воспоминаний и вернулся от прошлого к настоящему, солнце уже почти село.

Его команда разложила большой костер на песчаной косе, и желтые языки пламени соперничали с красноватыми закатными красками. Рок нахмурился, глядя поверх костра.

Джо установил гриль над пылающими углями в песчаной яме, Конни и Марина клали на решетку кусочки разделанной рыбы и цыплят. Питер взбалтывал какое-то варево в кастрюльке, пристроенной на краешке гриля. Брюс растянулся на полотенце с банкой пива в руках. Он покровительственно наблюдал за остальными.

Мелинды нигде не было. Рок подошел к костру.

— Где она? — спросил он мрачно, сведя брови над переносицей. Ему вдруг стало тревожно и даже страшно.

Брюс вздрогнул от неожиданности, уловив беспокойство в голосе капитана. И вся команда разом повернулась, пристально глядя на него.

— Пошла прогуляться по острову, — сказал Брюс. — Ей здесь просто некуда деться, Рок. Она ни с кем не может отсюда связаться и что-нибудь сообщить о нас.

— Дело не в том. Эта идиотка может полезть в воду, — мрачно произнес Рок. — В каком направлении она ушла?

Брюс махнул рукой налево, в сторону песчаной косы.

— Море здесь спокойное, большого течения нет, а бухточка на той стороне хорошо защищена, — успокоила капитана Марина.

Он кивком поблагодарил ее, повернулся и широкими шагами направился к песчаной косе. Красноватые полосы на небе отступали перед темно-серой пеленой по-южному быстрой ночи.

Его команда просто не знала Мелинду. Именно из-за непредсказуемости ее поступков чаще всего они ссорились. Других она поучала не плавать и не нырять в одиночку себе же казалась неуязвимой. И всякий раз, когда бывала расстроена, Мелинда шла к морю. А ночью ныряльщиков подстерегает так много опасностей... Это совсем не то, что дневное погружение. В эти воды заплывают макасы, лимонные и голубые акулы, рыбы-молоты, опасные прожорливые хищники.

Рок ускорил шаг, потом побежал.

Ее нигде не было видно. С гребня песчаной дюны он увидел тихую бухточку, защищенную кустарником и песчаными дюнами. Сумерки густели, и чертовски быстро!

Черт бы ее побрал! — мысленно выругался он, страх сжал его сердце. Он взглянул на небо, внезапно взорвавшееся лунным всплеском. Большая круглая луна озарила сумерки, сменившие уходящий день, и неожиданно спряталась за плывущую темную тучу.

Наконец-то он увидел ее.

Мелинда сидела на берегу и смотрела на море. Печальная и одинокая... Подбородок, как всегда, гордо вздернут. Такой она была и в последнюю ночь их прощания, уже одинокой, решив выдержать противостояние с ним, своим мужем.

И, как тогда, он страстно желал ее.

Нет, вовсе не так. В эти минуты он желал ее более неистово, чем в ту прощальную ночь... Глупец! Он думал, что все оставил позади.

Рок опомнился, когда обнаружил, что молчаливо спускается с дюны. Он остановился за спиной Мелинды. Легкий бриз чуть шевелил золотистые волосы, блузка едва прикрывала обнаженные плечи. Одной рукой он невольно коснулся их, другой приподнял копну тяжелых волос. Он приник губами к изгибу шеи и жадно вдыхал запах ее тела. Она словно окаменела.

Вероятно, сейчас она повернется и влепит ему оплеуху...

Но она не поворачивалась.

Его губы изменили маршрут, он уловил легкую дрожь, пробежавшую по ее телу и усилившую его любовное томление.

— Рок, — мягко пробормотала она, отодвигаясь.

— Нет. — Он не хотел слушать ее протесты.

Пальцы Рока нашли эластичные завязки на блузке и потянули вниз, обнажив груди. Он осторожно взял их в свои шершавые ладони и стал нежно ласкать соски. Она тихо постанывала, когда он медленно и сладостно проводил ладонями по ее гладкой шелковистой коже. Словно не ладонями, а какими-то таинственными эротическими щетками. Потом он спустил блузку пониже, нащупал ремешок на ее голубоватых шортах, нашел пуговку, расстегнул молнию-застежку. Сильная и нежная рука скользнула вниз по ее животу, ниже, ниже, и вот уже чуткие пальцы коснулись мягкого золотистого треугольника...

Она слегка вскрикнула. Он прижал ее спину к себе, покрывая поцелуями мочки ушей и шею.

— Не отталкивай меня... — прошептал он осипшим от возбуждения голосом, ощущая, как дрожит ее тело, как растет его желание, как внутри все полыхает огнем.

— А если нас увидят?

— Они не придут сюда, не бойся, — прошептал Рок.

Она замолчала. Он отбросил ее блузку, стянул с нее шорты и трусики и швырнул их на песок. Мелинда замерла, переступая босыми ногами. Лунное сияние серебрило ее плечи.

Она медленно повернулась и оказалась в его объятиях.

— Это ошибка... — начала она серьезно. В ее потемневших глазах сверкнуло смятение и... желание. — Мы...

— Это я наделал массу ошибок и глупостей, — прервал он ее.

И опять потянулся к ней, крепко обнимая сильными руками и осторожно укладывая на прохладный песок. Его руки обвились вокруг ее талии, он целовал ее страстно, нежно, будто пробуя губы Мелинды на вкус и настойчиво подпитывая пламя страсти в обоих. Ее дыхание участилось, груди соблазнительно поднимались и опускались, неправдоподобно прекрасные в призрачном лунном озарении.

— А потом ты снова бросишь меня? — мягко упрекнула она.

— Нет, — сказал он чуть хрипловато, не сводя с нее глаз.

— Может быть, мне сделать это первой? — предложила она негромко.

— Помолчи, прошу тебя!..

И снова его губы страстно прижались к ее губам.

7

Конечно, она сразу услышала его шаги по песку и почувствовала, что он стоит у нее за спиной. Стоит, ждет, размышляет.

О чем? О том, что она вернулась в его жизнь? Что нарочно запуталась в рыбацких сетях, чтобы проникнуть на судно и шпионить за ним?

Хотя вряд ли сейчас он думает об этом. Сейчас другое. Она чувствовала, как разгорается в нем страсть, и уже знала: здесь спорить они не будут. И ждала, замерев, как мышка. Внутренний голос предупреждал — не доверяй Року! Но она так мучительно долго ждала его...

Когда руки Рока упоительно нежно дотронулись до ее тела, когда жадные губы прижались к ее затылку, потом коснулись шеи, бесконечно нежно и пронзительно, она словно пробудилась от долгого сна. Неужели все эти три года она ждала этого человека?