Клер начала обследование трубопровода, который вел к пружине, затем к сложной серии шестерней и рычагов, которые вели к пузырящейся льдисто-зеленой жидкости в герметичной камере… Только она не пузырилась. Там вообще ничего не происходило, даже когда она повернула выключатель питания. Она отчетливо помнила, как он объяснял, что она должна пузыриться. Она понятия не имела, почему это было важно, но она подумала, что, возможно, кипение вызывалось каким-то давлением, которое… делало что?

Отчаявшись, она ударил пальцем по этой штуковине. Она начала кипеть. Она, моргая, смотрела на все это какое-то время, решая, не собирается ли она взорваться или продолжит кипеть, и пошла назад, туда, где Шейн делал вид, что храпит на другой стороне портала.

— Крепись, бездельник! — сказала она, и бросила еще один неоновый шар в него, сильно.

Реакция Шейна была очень, очень хорошей — он открыл глаза и поднял руки в то же время… и мяч крепко влетел в его руку.

Шейн уставился на него, потом сорвал с себя маску, вертя его в пальцах. — Все в порядке? — Спросила Клер, затаив дыхание. — Как…

— Чувствует себя прекрасно, — сказал он. — Черт. Невероятно. — Он метнул его обратно ей, и она поймала его. Он ощущался точно таким же — даже не теплее или прохладнее. Она швырнула его обратно, и он ответил, и так до тех пор, пока они смеялись, кричали и чувствовали себя невероятно головокружительно. Она подняла мяч над головой, прыгая по кругу, точно как Ева, отчего у нее закружилась голова.

Она обернулась, нетвердо остановившись, и Шейн подхватил ее. Потому, что он был здесь, с ней в лаборатории, вместо того, чтобы находиться на другой стороне портала. Ее мозг посылал сообщение «О, он чувствует себя так хорошо», как спустя полсекунды отозвалась логическая часть. Клер отпихнула его назад, потрясенная и напуганная.

— Что, черт возьми, ты делаешь?

— Что? — Шейн спросил. — Что я такого сделал?

— Ты… ты прошел через портал?

— С мячом ведь все в порядке.

— Мяч не имеет внутренних органов! Мягких тканей! Как ты мог быть настолько сумасшедшим? — Ее теперь буквально трясло, сильно испугавшись, что он сейчас взорвется в облако пыли, раствориться, умрет в ее объятиях. Как он мог быть настолько безумным?

Шейн посмотрел слегка обескуражено, словно он не ожидал такого приема, но он оглянулся на портал, груды пыли, и сказал:

— О. Да, я понял твою точку зрения. Но я в порядке, Клер. Это сработало.

— Откуда ты знаешь, что ты в порядке? Шейн, ты мог погибнуть! — Она бросилась к нему, обняла его, и теперь она почувствовала, как его сердце учащенно забилось. Он обнял ее и держал, пока она пыталась взять свою панику под контроль, и нежно поцеловал ее в макушку.

— Ты права, это было глупо, — сказал он. — Стоп. Расслабься. Ты сделала это, о'кей? Ты заставила его работать. Просто… дыши.

— Нет, пока ты не сходишь к врачу, — сказала она. — Тупица. — Она все еще была напугана, все еще дрожала, но пыталась заставить старую Клер вернуться, ту, кто могла бы противостоять рычащему вампиру. Но это было другое. Что, если она только что его убила? Сломала что-то внутри него, что не срастется обратно?

Мирнин вышел из задней комнаты, неся кучу книг, которые он бросил с грохотом на пол, чтобы взглянуть на них обоих.

— Простите меня, — сказал он, — но когда это моя лаборатория превратилась в место для поцелуев и объятий?

— Какое место? — Шейн спросил.

— Смехотворное отображение неподобающей любви передо мной. В грубом переводе. И что вы здесь делаете? — Мирнин был искренне обижен, поняла Клер. Не хорошо.

— Это моя вина, — сказала Клер в спешке, и шагнул из-за Шейна, хотя она продолжала держать его руку. — Я… Он помогал мне с экспериментами.

— В чем, биологии? — Мирнин скрестил руки. — Мы работает в секретной лаборатории или нет? Потому что, если ты собираешься позволить твоим друзьям заглядывать в любое время, пожалуйста…

— Отвали, приятель; она сказала, что сожалеет, — сказал Шейн. Он наблюдал за Мирнином и его холодным взглядом, одним из тех, что был реальным признаком угрозы. — Это не ее вина, в любом случае. А моя.

— Так ли? — сказал Мирнин тихо. — И как это вы не понимаете, что здесь, в этом эта девушка принадлежит мне, а не вам?

Клер вся похолодела, потом ее бросило в жар. Она почувствовала, что ее щеки вспыхнули красным, и она с трудом узнала свой голос, когда она крикнула:

— Я не принадлежу тебе, Мирнин! Я работаю на тебя! Я не твой… твой раб! — Она была в такой ярости, что она даже не тряслась больше. — Я починила твои порталы. И мы уезжаем.

— Ты уезжаешь, когда я… Постой, что ты сказала?

Клер проигнорировала его и взяла свой рюкзак. Она пошла вверх по лестнице. Три ступеньки вверх, она оглянулась. Шейн все еще не двигался с места. Он все еще смотрел на Мирнина. Все еще находясь между ней и Мирнином.

— Подожди, — сказал Мирнин совершенно другим тоном. — Клер, подожди. Ты говоришь, что успешно переместила объект?

— Нет, она говорит, что успешно переместила меня, — оборвал Шейн. — И мы уходим сейчас.

— Нет, нет, нет, подождите… вы не можете. Я должен провести тесты, я должен взять образец крови. — Мирнин отчаянно ковырялся в ящике стола, вынул древний набором для забора крови, и подошел к Шейну.

Шейн посмотрел через плечо на Клер.

— Я всерьез собираюсь убить этого парня, если он попытается проткнуть меня этой штукой.

— Мирнин! — вскрикнула Клер. — Нет. Не сейчас. Я веду его в больницу, чтобы пройти обследование. Я прослежу, чтобы ты получил свой образец. Теперь оставь нас в покое.

Мирнин остановился, и даже выглядел оскорбленным. «О, прекрати», — подумала Клер, все еще будучи в ярости. Я не пинала твоего щенка. Она была почти на верху лестницы, а Шейн был позади нее, когда она услышала, как Мирнин сказал тихим голосом, что было похоже на прежнего Мирнина, того, кого она действительно любила:

— Прости меня, Клер. Я не хотел… мне очень жаль. Иногда я не знаю… Я не знаю, что я имею в виду. Я хотел бы… Я хотел бы, чтобы всё могло бы быть как раньше.

— Я тоже, — пробормотала Клер.

Она знала, что так не будет, однако.

Отвести Шейна на прием к врачу, было сложнее, чем она думала. Клер не смогла точно объяснить в отделение неотложной помощи, так что после полного провала в скорой помощи, она отправилась на поиски единственный врач, кого она знала лично — Доктор Миллс — кто лечил ее до этого и знал о Мирнине. Он на самом деле помог создать лекарство против вампирской болезни, так что он был достаточно надежным. Она все еще не могла объяснить о порталах, но он не нажимал. Он был хорошим парнем средних лет, немного усталый, как и большинство врачей, как правило, выглядели, но он лишь кивнул и сказал:

— Дай мне взглянуть на него. Шейн?

— Я не стану снимать штаны, — сказал Шейн. — Я просто подумал, я бы сказал, что там, впереди.

Доктор Миллс рассмеялся.

— Только общий осмотр, хорошо? Но если Клер беспокоится, я тоже обеспокоен. Давай убедимся, что ты здоров.

Они отправились к нему в кабинет, оставив Клер в зале ожидания с грудой древних журналов, в которых все еще обсуждали смогут ли Брэд Питт и Дженнифер Энистон остаться вместе. Не то, чтобы она читала подобные вещи, в любом случае. Много. Она все еще была сердита на Мирнина, но теперь она поняла, что это было, в основном, потому что она была такой усталой и измотанной. Он не вел себя хуже, чем обычно, на самом деле. И насколько сильно это засосало? Это не имеет значения, сказала она себе. Я сделала что-то удивительное, и никто не пострадал. Она знала, что им обоим очень повезло, однако. У нее до сих пор всё холодело внутри от мысли, что могло случиться, все потому, что она и не думала говорить Шейну не проходить через портал, независимо от того, насколько надежным он казался.

Посещение врачей всегда, казалось, длилось целую вечность, и пока Шейн проходил обследование, Клер ерзала и думала о том прогрессе, которого она достигла, и — что больше всего ее беспокоило — прогресс, которого достиг Мирнин. Очевидно. О чем он думал?