— Не знаю, — сказал Шейн. — Но на этот раз, я предлагаю не спрашивать, потому что это прямой путь к лишению нашего финансирования. — Он поцеловал ее в лоб, потом двинулся вниз, чтобы поцеловать в губы. — Боже, ты такая аппетитная.

— И об этом ты думаешь? После всего случившегося?

— Когда я нервничаю, я сосредотачиваюсь на позитивном. Например, на тебе. — Он взял ее за руку и повел обратно в гостиную, где усадил ее на диван, а сам сходил за двумя стаканами чая со льдом (Ева сделала его, по какой-то причине), и включил фильм на плеере. Она была слишком напряжена, чтобы расслабиться, в отличие от Шейна — он растянулся на диване, и несколько мгновений спустя, Клер, почувствовав себя глупо, устроилась рядом с ним. Его теплая, тяжелая рука обвилась вокруг ее талии, притягивая ее ближе.

Она понятия не имела, что это был за фильм, и в считанные минуты, ей стало все равно. Горячие поцелуи Шейна на ее шее гарантировали это. Как и хитрые, замечательные движения, что он проделывал своими руками.

Не прошло и часа, как они вместе уснули, свернувшись калачиком под теплым покрывалом, под всё ещё идущий фильм.

Они проснулись от звука гремящих на кухне тарелок и запаха пиццы. Клер пошевелилась первая, а ее потягивание и зевота привели к тому, что Шейн счастливо что-то пробормотал и ближе прижался к ней, но она улыбнулась и выскользнула из-под его руки.

Шейн слегка разомкнул глаза и произнес, — Не честно, ты уходишь.

— Ну, это пицца, — сказала Клер. — Вставай или тебе ничего не останется.

Пицца была почти такой же магической приманкой, что и тако, поскольку за тридцать секунд он вскочил на ноги, тряся головой, пытаясь уложить волосы в привычном «мне нет до этого дела» стиле.

О Боже, его шея выглядела ужасно. Такое не замаскируешь. Клер подошла к нему поближе и прошептала, — Мы не можем им рассказать. Ты ведь помнишь, да? Оливер сказал…

— Да, потому что я так хорош в выполнении приказов ходячих клыкастиков, — прошептал Шейн в ответ. Даже его шепот звучал грубо и болезненно.

— Шейн, ты не можешь!

— Прекрасно. Я ничего не скажу. Ты это объяснишь.

Это лучшее, что он был готов предложить, так что Клер толкнула дверь в кухню, с сомнением поглядывая на него, и обнаружила Майкла и Еву, стоящих за стойкой и накладывающих на тарелки пиццу из коробки. Там были две большие, Шейн направился к одной со всеми наполнителями. Он схватил кусок и начал есть его стоя.

Ева закатила глаза и опустила тарелку на столешницу. — Честно, тебя что, воспитывали в загоне для пони или еще где? Тарелки! Выучи это, полюби это… — Ее голос стих, а на лице отразился шок. — Что, черт возьми, с тобой произошло, Шейн?

Майкл поднял взгляд от своей собственной тарелки и тоже это увидел. Его голубые глаза расширились. — Черт, — сказал он. — Ты в порядке?

Шейн молча поднял два больших пальца.

— Шейн! Что случилось?

Он указал на горло, выглядя несчастно. Ах да, конечно. Он на полном серьёзе сваливал все это на нее, поняла Клер. У нее не было выбора, кроме как вмешаться. — Он не может говорить, — сказала она. — Ну, он может, но это больно. — Чистая правда. — Он подрался. — Тоже верно, хотя это была не столько драка, сколько нападение. — Хорошая новость — он выиграл.

— Чувак, кто-то пытался задушить тебя. Это отличается от большинства боев, — сказал Майкл. Он был искренне обеспокоен. — Это из-за листовок?

Это было вполне разумное объяснение, но Клер не могла не вздрогнуть от его использования. Прежде всего, поскольку Майклу и Еве уже было достаточно плохо из-за напряженности в городе. — Я так не думаю, — сказала она. — Это… что-то личное.

— Знаешь, тебе действительно надо прекратить попытки завести новых друзей, Шейн. Ты катастрофически плох в этом. И разве нас тебе не достаточно? — Ева похлопала ресницами и улыбнулась, но Клер могла точно сказать, что она все еще встревожена и волнуется. — Вот. Выпей колы. Это ведь хорошо для горла, верно?

— Хорошо для всего, — прохрипел Шейн и взял протянутую холодную банку со спокойной грацией. — Спасибо.

— Ты должен мне доллар, — сказала Ева. — Хотя, я добавлю его к тем пяти тысячам, что ты уже должен мне.

Он послал ей поцелуй, а она показала ему язык, и это был конец разговора, к счастью.

Они сидели вместе за столом и ели, в основном говорили Майкл и Ева. Шейн, конечно, молчал в силу обстоятельств, а Клер просто не могла придумать, что сказать, потому что сегодняшние события вытеснили все ее навыки непринужденных разговоров, и она боялась сказать что-нибудь, страшась сболтнуть лишнего. Оливер совершенно четко дал понять каким будет наказание за это. О, Боже, мы уже сказали Еве, что Мирнин вел себя странно, вспомнила Клер — они обсуждали это в кафе, но, по крайней мере, они не выложили больше никакой информации. Если считать экстренной новостью странное поведение Мирнина, то… ну, никто не стал бы прерывать запланированного вещания передач. Надеюсь.

— Земля вызывает Клер! — Ева щелкнула пальцами перед ее лицом. Она моргнула, отскочив назад, и торопливо откусила остывшую пиццу. — Ух ты. Видишь, что происходит, когда ты спишь в середине дня? Мозговые клетки находятся в спящем режиме.

— Прости. Так что ты говорила?

— Я спрашивала, планируешь ли ты помочь завтра. Мне может понадобиться твой совет в выборе торта, цветов и прочего.

— Я… — На мгновение мозг Клер абсолютно опустел. Должно быть, дала о себе знать теория Евы о спящих мозговых клетках. — Мне нужно сдать тест завтра утром, — она, наконец, вспомнила. — И когда-нибудь я действительно должна показаться в лаборатории.

— Значит, это — нет, — сказала Ева, и повернулась к Майклу.

— Уроки игры на гитаре, — сказал он. — Если я тебе нужен для…

— Нет. Потому что я знаю одного бездельника здесь, у которого нет никаких планов. Так ведь, Шейн?

Он жестом изобразил, как разрубает что-то. Ева покачала головой. — О, нет, тебе не надо. Я проверила график работы. Ты не работаешь до понедельника. Даже не пытайся.

В ответ он откусил слишком большой кусок пиццы. Майкл похлопал его по плечу. — Мне нравится этот план, — сказал он. — Ты и Ева, выбирающие торт и цветы, и ты не сможешь даже и слова произнести. Будут тонны веселья.

Шейн чуть не задохнулся и бросил на Майкла косой взгляд. Майкл в ответ послал ему улыбку на сто ватт — без клыков, что, вероятно, было к лучшему.

В целом, это был не плохой вечер, особенно когда все они свернулись калачиком на диване для ночи плохих фильмов. Было немного непривычно без придирчивых комментариев Шейна, но отдых рядом с ним, в его объятиях, заставил Клер почувствовать, что всё в мире должно быть в порядке, в конце концов.

«Нет, это не так», настаивала какая-то предательская, рассудительная часть ее мозга. «Ничто не правильно. Ты в опасности».

Если Амелия испугалась до такой степени, что попыталась убить Шейна, даже если это была какая-то ужасная ошибка, предчувствие Клер было почти наверняка правильным.

Клер

Утро пятницы выдалось ясным, все дождевые тучи рассеялись; воздух был свежим, сухим и холодным, и ветер — который никогда и не стихал — гонял облако песка, и Клер, кутаясь в теплую куртку, шарф, шапку и перчатки, шла выпить кофе в кафе "Встреча". Ева ненавидела вставать рано, так что этим утром за стойкой была девушка по имени Кристи, жизнерадостная невысокая блондинка, которая возможно была чирлидершей старшей школы Морганвилля в прошлом году, или пару лет назад. "Встреча" делала отличный бизнес, готовя кофейные деликатесы для людей, не спешащих на работу, и студентов, посещающих утренние занятия. Клер не сразу смогла найти столик, но в конце концов заняла один, придвинутый к стене, как только другой посетитель освободил его.

Она потягивала свой мокко и проверяла электронную почту на телефоне, когда кто-то с глухим стуком бросил маленькую клетчатую сумочку на стол. Клер подняла взгляд и увидела Монику Морелл, опускающуюся на стул напротив нее. Погода для Моники не имела никакого значения. На ней были белые гольфы, клетчатая плиссированная мини-юбка и белый топ с глубоким вырезом. Никакой верхней одежды.