— Мы должны отвезти торт и цветы в банкетный зал, — сказала Клер, загибая пальцы. — Украсить столы. Расставить тарелки и вилки. Приготовить пунш и обеспечить едой любителей плазмы…

— Ты ведь не серьезно.

— Расслабься — не мы ответственные за плазму. Этим занимается банк крови.

— Превосходно. Мои две пинты будут угощением на вечеринке.

— Не сбивайся с плана, Шейн. Что это на тебе надето?

— Расслабься, Полиция Моды. Я оденусь. У меня есть футболка смокинг и всё прочее. — Когда она открыла рот, в ужасе, он усмехнулся. — Да шучу я. Я буду выглядеть лучшим образом. О, и я надену свитер с высоким воротником, так что не придется париться из-за того, что синяки не сочетаются с моими ботинками или еще что. — Клер пришлось признать, что сегодня синяки были эффектней, однако его голос звучал нормальней. — Я обещаю, никаких лимонно-зеленых костюмов. — Он зевнул. — Думаю, мне лучше пойти постучать в дверь Майкла. Чуваку грозит опоздание на его собственную вечеринку, и тогда Ева воткнет ему кол прямо в сердце. Бардак.

Он взял свой кофе и не спеша удалился, а Клер осознала, что стоит и улыбается, как идиотка. Она не знала, когда это случилось, но что-то изменилось в Шейне — что-то важное. Не такое большое изменение, но сейчас он кажется… более ответственным. Всё меньше от бунтарского бездельника и больше от кого-то, кому нравилось так думать.

Прогресс.

Она допила свой кофе, быстро, и помыла кружки в раковине. Она была по запястье в теплой, мыльной воде, когда у нее за спиной раздался голос Шейна, зовущий ее по имени. Она оглянулась и увидела его, стоящего в открытых дверях. Он выглядел…

Странно — это было ее первой мыслью, но в следующую секунду, она поняла, что это страх. Она не так часто видела его напуганным.

— Шейн? — Она бросила свое занятие и потянулась за полотенцем, чтобы вытереть руки.

— Тебе лучше выйти сюда, — сказал он. — У нас гости.

— Кто…? — Не было еще и восьми утра, а уже кто-то пришел? Что-то не так.

— Шериф Мосес и Дик Морелл, — сказал Шейн. — С ними Майкл. Он так и не вернулся домой прошлой ночью.

— О Боже, — выдохнула Клер. — С ним все в порядке?

— Как сказать, — произнес он. — Пошли.

Она бросила полотенце на стойку, не беспокоясь, где оно приземлилось, и последовала за ним по коридору, затем в холл, и в гостиную, где ожидали Ханна Мосес и мэр Морганвилля Ричард Морелл. Ханна была одета в ее накрахмаленную голубую полицейскую форму, держа фуражку в руке; она была высокой афро-американской женщиной со шрамом на лице, который она заработала в бою в Афганистане, и она была одной из самых способных и практичных людей из всех, кого знала Клер. Ричард Морелл был в костюме и галстуке, но галстук был ослаблен, и в целом его вид походил на вчерашнюю одежду — по характерным складкам и темным кругам под глазами. Он и Ханна были вроде как молоды — около тридцати, по крайней мере — и хотя Шейн никогда не переставал воспринимать Ричарда как брата Моники, Клер считала его хорошим парнем.

Они оба кивнули Клер, когда она вошла в комнату.

Только не Майкл. Он сидел на одном из стульев, облокотившись на колени и согнувшись. Как и Ричард, он выглядел так, будто так и не переодевал свои джинсы и темно-синюю рубашку, которые он носил вчера. Он поднял голову, чтобы взглянуть на Клер, затем вернулся к изучению ковра.

— Что случилось? — спросила она, затаив дыхание. Она ожидала, что с Майклом что-то произошло, но его, казалось, точно не арестовали. Кроме того, наручники — это больше в стиле Шейна.

Ева зашла прямо следом за ней, все еще в черном шелковом кимоно, с вышитыми журавлями, а волосы собраны под полотенцем. Она подошла к Майклу и коснулась его плеча. Он поднял голову и слабо улыбнулся, положил свою бледную руку поверх ее, и выпрямился в кресле.

Ханна откашлялась. — Мне нужно задать вам всего несколько вопросов, — сказала она. — О пропавших без вести вампирах.

Клер увидела реакцию Шейна, и предположила, что у нее сделалось то же полувиноватое выражение. Должно быть, кто-то видел, что он шпионит, и слышал их разговор… но они не причастны к этому. Они этого не делали! Отлично, теперь нас считают виновными, даже когда мы ничего не делали.

— Нам ничего не известно, — сказала Клер, прежде чем Ханна продолжила. — Мы услышали об этом в магазине, вот и всё. Мы знаем только то, что какой-то вампир пропал две недели назад, и всё это время у них не подписываются чеки.

Ричард Морелл, нахмурившись, посмотрел на нее. Как и Ханна, чуть-чуть. — Что за магазин?

— Продуктовый Король? — Слишком поздно, Клер поняла, что она пошла совершенно неправильным путем. — Ох. Так… не он?

— Другой случай, — сказала Ханна, — но подобные обстоятельства произошедшего. Мы разбираемся с исчезновением мистера Барретта, но сейчас у нас есть более неотложная проблема. Он стал четвертым вампиром, пропавшим за последние три недели, и вот уже пятый случай.

— Это Наоми, — сказал Майкл. — Никто не видел ее с тех пор, как она наведывалась к нам. Мы — последние люди, кто видел ее. — Он не сказал «в живых», но Клер поняла, что он имел в виду. Существовала вероятность, что Наоми, как и четверо других вампиров, были убиты.

Неудивительно, что Ханна была напряжена, а Ричард не мог спать. Мертвые вампиры в Морганвилле были очень, очень серьезной проблемой… для людей.

— Мне необходимо, чтобы каждый из вас рассказал в деталях, где вы были с тех пор, — сказала Ханна, и вынула блокнот и ручку. — Ева. Ты первая.

Ева запахнула свой халат, хотя он был крепко завязан, и ее темные глаза расширились. — Ты думаешь, что я…

— Я ничего не думаю, за исключением того, что тебе необходимо восстановить все свои передвижения, таким образом, я смогу быстро тебя исключить. Ты знаешь, что если что-то происходит, Амелия обрушится на того, кто ответственен. Давай убедимся, что ты не числишься в том списке.

— Но я не…мы бы не…

— Просто скажи ей, где ты была, — сказал Майкл. — Ева. Все будет хорошо. Я обещаю.

Но глядя на него, на напряженное положение его тела и встревоженный взгляд его голубых глаз… Клер не была столь уверена.

Клер

Допрос — потому что это был именно он, неважно, кто что говорил — занял около часа. Один на один, Ева, Клер, и Шейн рассказали Ханне, где они были и что они делали, час за часом, с тех пор, как последний раз видели Наоми, сидящей в этой гостиной.

Ханна сделала пометки, но ее лицо оставалось бесстрастным; она не дала ни одного намека о том, что она думала обо всем этом, никому из них. Она задавала множество вопросов Еве, затем допрашивала Шейна или Клер, и после того как она ушла, Ева рухнула на софу, закрыла лицо руками и произнесла: — Они думают, что я это сделала.

— Нет, не думают, — возразил Майкл. Он сел рядом с ней и обвил ее своей рукой, — Это потому что ты… ты была довольно зла на нее.

— Они подозревают всех нас, — сказал Шейн. Его голос был плоским, а выражение столь напряженным, что его челюсть казалась заостренной. — Нас в частности, я имею в виду. А после нас, всех у кого есть пульс. Может быть, поэтому… — Он закрыл рот, глаза широко раскрыты, и Клер закусила губу. Он чуть было не выпалил всё.

Так и вышло, поскольку Майкл сказал, — Поэтому что?

— Поэтому они нервничают, — вставила Клер быстро. Возможно слишком быстро. — На счет свадьбы, я имею в виду.

Майкл уставился на нее, и она вдруг поняла, что он догадался о ее лжи. В первую очередь, ее пульс был слишком быстр. Как-то раз он сказал ей, что может сказать, когда она лжет, и даже если бы он разыгрывал ее, у него были инстинкты на эти вещи. Инстинкты убийцы. — С вами двумя что-то происходит, и не говорите мне, что я это придумал, — сказал он. — Сначала Шейн объявляется, задушенный до полусмерти…

— Чувак, это не плохо!

— … а теперь это. Вы что-то знаете. Вы что-то скрываете.