— Даже не знаю, как благодарить тебя, Джимми, — ответил Джордан.

— Не нужно благодарить, Джордан. Мы же старые друзья, а друзья обычно выручают друг друга.

— Верно, — рассеянно сказал Джордан. Он вновь думал о своем плане.

И взрослые мужчины, и мальчики направились в поля. Женщины, стоя на веранде, смотрели им вслед. Небо было затянуто низкими тучами, воздух был горяч и зловеще неподвижен. Уже после пяти шагов пот лил со всех градом. Люди шли вперед, полные уверенности, граничащей с безрассудством, и, казалось, совсем не думали о том, как мало шансов было у них успеть засеять поля в этот день, до того, как хлынет первый зимний дождь.

Впереди, прокладывая борозду, шел Саул, и огромный хомут плуга не казался слишком большим на его мощных плечах. Ночью прошел небольшой дождь, земля была влажная, и пыли почти не было. Джордан, Альберто и Джимми бросали семена в борозды, Фрэнки, Шао Цу и Джин Сон рассыпали удобрения, а Нибо и мальчики забрасывали семена землей. Канаки Джимми трудились на другом поле, где им помогали Джон и Ханс. Ной тачкой возил на поля удобрения, сгребал семена из лодок и нагружал фургон ими, а Билли отвозил семена на поля.

Время шло, люди акр за акром засевали поля. Чтобы дать отдохнуть Саулу, за плуг взялся Ной. От обильного пота тело гиганта блестело, будто смазанное маслом. К полудню Тин Ян приготовила сытный обед, но никто не стал отрываться от работы: все понимали, что сейчас нужно работать наперегонки с надвигающейся бурей. К середине дня стал накрапывать мелкий дождик: Ева со страхом смотрела на небо и молилась, чтобы дождь не усилился.

— Скоро им придется бросить работу, — озабоченно сказала Ева.

— Нет, — ответила Гэби. — Думаю, пока все не будет сделано, их ничего не остановит.

— Я пойду к ним на помощь! — воскликнула Ева, ожидая, что Гэби попытается ее отговорить. В ответ Гэби пристально посмотрела на Еву:

— Я пойду с тобой. Здесь мне все равно нечего делать. — Гэби взглянула на свое домашнее платье. — Нет ли у тебя еще одних брюк?

— Есть, — ответила Ева, — и рубашка найдется.

— Хорошо. Там, за дверью, кажется, висит еще чья-то шляпа, я прихвачу и ее.

Немного погодя Джордан и Фрэнки увидели, что к ним на помощь спешат женщины, одетые для работы в поле. Мужчины обменялись усталыми улыбками и вновь согнули ноющие спины.

Время от времени мальчики бегали к дому за лепешками. Тин Ян носила в поля питьевую воду, но, как ни старалась, не смогла уговорить никого прерваться и поесть. Передвигаться становилось все труднее — дождь понемногу усиливался, и размокшая земля постепенно превращалась в густую грязь, толстым слоем налипавшую на сапоги. Мелкий, теплый дождь почти не спасал людей от жары, но по крайней мере смывал пот и грязь с тел.

К середине дня все уже валились с ног от усталости, правда, и работа подходила к концу: оставалось засеять меньше одного акра. В небе непрерывно грохотал гром и сверкали молнии, дождь набирал обороты, но люди были полны решимости и продолжали трудиться. К вечеру небо совсем потемнело от туч. Закончив последнюю борозду, люди разогнули ноющие спины и устало посмотрели друг на друга.

Джордан стащил с себя шляпу и оглядел поля. Струйки воды бежали по его лицу. Ему вспомнилось, как много лет назад отец рассказывал ему, какую радость и гордость он испытал, в первый раз засеяв поля, и сейчас Джордан по-настоящему понял, что же чувствовал тогда его отец. Джорданом овладело радостное и гордое ощущение победы, подобного он никогда еще не испытывал. В эту минуту от усталости и волнения он не смог найти подходящих слов, чтобы поблагодарить всех тех, кто был рядом с ним, но знал, что должен попытаться сделать это.

— Слушайте меня, друзья… — начал Джордан.

— На реку, купаться! — закричал Джош, и мальчишки с криками понеслись к воде.

Все посмотрели им вслед. Джордан мельком взглянул на Еву: лицо ее сияло гордостью, но за последние часы Джордан не раз видел, что она только усилием воли превозмогает боль. Джордану не раз хотелось убедить Еву оставить работу или отдохнуть, но Ева была непреклонна, и он так и не решился сделать это. «Она вот-вот упадет с ног от усталости», — подумал Джордан.

— Идемте в дом, — скомандовал он. — Нам нужно помыться и поесть.

Все поплелись в дом, едва передвигая ноги от усталости. Разговоров не было слышно, только с реки доносился громкий плеск воды, смех и крики мальчиков. Джордан устало посмотрел на своих товарищей и неожиданно улыбнулся.

— Пошли к ним! — сказал он.

— Что? — удивленно переспросил Джимми.

— Давайте, поторапливайтесь! — закричал Джордан в каком-то сумасшедшем восторге. Сорвавшись с места, он побежал к реке и с разбегу бросился в воду. Альберто и Джимми, переглянувшись, последовали за ним.

Джордан вынырнул на поверхность и глотнул воздуха.

— Ну, давайте же! — громко смеясь, снова крикнул он. Стоявшие на берегу в изумлении смотрели на него.

— Вообще-то грязь можно смыть в доме, — сказал наконец Джон Кингстон, взглянул на Ханса и слегка пожал плечами.

Саул и Ной, а потом и остальные канаки последовали за Джорданом, и даже Нибо зашел в воду у самого берега. У дома остались лишь Ева и Гэби, в некотором замешательстве смотревшие друг на друга.

— А мы? — спросила Гэби. — Не знаю, как ты, а я чувствую себя ужасно неудобно…

— А почему бы и нет? — весело ответила Ева.

Через несколько секунд все они уже резвились в воде. Восхитительная прохлада воды смягчила и успокоила ноющую боль. Джордан, Альберто и Джимми дурачились и смеялись вместе с детьми: казалось, от трудностей и забот последних десяти лет сейчас не осталось и следа.

Тин Ян уже звала всех не допускающим возражений голосом к накрытому на задней веранде столу. Вокруг были расставлены причудливые китайские бумажные фонарики. Почуяв ароматы еды, люди поняли, как сильно проголодались, и вышли наконец из воды.

Джордан настоял, чтобы канаки ужинали вместе с европейцами. Отведав восхитительной китайской еды, все в один голос согласились, что никогда еще не пробовали таких великолепных блюд. Тин Ян, с самого утра трудившаяся на кухне, днем была весьма уязвлена тем, что никто не пришел обедать, но сейчас хлопотала, как наседка, суетилась, что-то щебетала по-китайски и сияла от счастья, видя, как одно блюдо исчезает за другим. Первое время люди ели молча — в тишине слышалось только сопение канаков. Все были так утомлены, что никто даже не снял мокрую одежду.

После обеда Джордан провел всех по дому и рассказал о своих планах. Хотя Фрэнки держался очень скромно и весьма неохотно говорил о своей работе, Джордан заставил его подробно рассказать, как он думает отделать комнаты. Вернувшись на веранду, все уселись пить кофе, прислушиваясь к шуму дождя по крыше и хриплому кваканью лягушек на реке.

— Не могу выразить, как я признателен вам за помощь, — сказал Джордан. — Еще вчера я считал, что у меня нет ни малейшего шанса посеять тростник до начала дождей.

— Удивительно, что же можно натворить, если найдутся ясные головы… — ответил Джимми, вставая. — Мне, пожалуй, нужно ехать, пока Дороти не подняла людей на розыски.

— И мне тоже, — сказал Альберто. — Я обычно помогаю жене уложить мальчишек, и она спустит с меня шкуру, если мы вернемся слишком поздно.

Луиджи, Педро и Паскаль, гонявшие в лужах лягушек вместе с Джошем и Биллом, услышали слова отца и громко заныли от досады.

— Да и мне пора, — произнес Джон Кингстон, поднимаясь на ноги.

— Я хочу особенно поблагодарить вас и Ханса. Еще вчера мы были незнакомы, но вы не колеблясь пришли мне на помощь. Если я могу что-нибудь сделать для вас в ответ — дайте мне знать, — сказал Джордан. Он понимал, что Джон и Ханс оскорбятся, если предложить деньги, и тут же замыслил кое-что другое.

— Друг Джимми есть и мой друг, — внезапно открыл рот Ханс. Говорил он медленно, с ужасным немецким акцентом. — И я намерен иметь много надежд, что из нашей работ придет много толк! Но этот сахарный фабрик берет у нас тростник по низкой цене, ужасно низкой. Если не поднимут, мне придется отказаться от аренды, а значит, и от мечты купить собственную ферму, да!