— Не знаю, что здесь готовят — нас или мясо.

Саванна лукаво улыбнулась отцу, подмигнула Глории.

— Папа способен потащить с собой этот гриль аж на экватор. Когда он колдует над мясом — ему все равно, сколько градусов: десять, сто…

— Но сегодня-то как раз, сколько надо, — засмеялся Тормен. — А вы, девочки, стойте тихонько и ждите, меня не задирайте. Гриль — мое оружие. Не могу же я допустить к мясу Глорию: попадет в ее ручки — превратится в кожаные подметки.

Глория сморщила нос и игриво пригрозила мужу:

— Ладно-ладно! Раз так — посмотрим, кто утром приготовит тебе завтрак.

Саванна улыбнулась сама себе: она рада за отца, что он счастлив в браке. Стройная, миниатюрная Глория, со своей милой живостью и густыми темно-каштановыми волосами, в пятьдесят выглядит привлекательно и моложаво. И что еще важнее — она ласкова, покладиста, обожает Тормена и делает все, чтобы он чувствовал себя нужным и любимым.

Как жаль, как больно думать, что при жизни мамы, Джоан, все было иначе. Вечно недовольная, она желала другого, большего, но ни разу не смогла заставить себя хоть что-нибудь предпринять, чтобы достичь желаемого. А Тормену, при всех его стараниях, редко удавалось доставить ей радость.

Саванна выросла и дала себе слово — жить по-другому, чем мать. Решила что-нибудь предпринять, чего-то добиться в жизни — действовала в этом направлении в полную силу. Иногда обстоятельства вынуждали ее на время отклониться от задуманного, но никогда она не оставляла своего обета — самой сделать для себя все, чтобы стать счастливой. Но ей рано пришлось познать на своем опыте неопровержимую истину — жизнь часто опрокидывает все радужные мечты, и ничего тут не поделаешь.

В старшем классе школы она влюбилась, была помолвлена и сразу после окончания собиралась выйти замуж. Но за несколько дней до свадьбы Брюс уехал из города с другой девушкой. Предательство оставило в ее душе глубокий след, больно унизило. И все же Саванна выстояла, не позволила себе раскиснуть и усвоить скептический, горький взгляд на любовь и замужество. Следующей осенью Саванна поступила в колледж. Рана в сердце затянулась, и вскоре на одном из курсов она встретила молодого человека. Терри был очарователен и, казалось, искренне ее любил. Спустя несколько месяцев она уверилась — вот ее истинное счастье. Они обручились и строили планы на будущее. Но судьба приготовила для Саванны еще одно испытание: Терри погиб в автомобильной катастрофе за месяц до свадьбы.

Саванна была опустошена не только потому, что потеряла человека, которого любила: смерть Терри перевернула ее представление о собственном будущем. Замужество, семья — это, видимо, не для нее; не суждено. Месяцем позже умерла мама. И тогда мысли о любви и своей доле вообще потеряли для нее всякий смысл. Отец и она — у них общее горе, и они нужны друг другу больше, чем когда-либо.

Так прошло пять лет, и, хотя время сгладило боль потерь, Саванна не была готова к тому, чтобы вновь лелеять мечту о браке, о близком человеке. Любить и быть любимой — это вовсе не гарантия прочного будущего. Сегодня ты вне себя от счастья, а завтра… весь твой мир безжалостно обрушивается.

Что ж, она все-таки не последует по маминому пути — она непременно будет довольна тем, что ей дано, даже счастлива. Только сейчас она намерена найти свое счастье в чем-нибудь более предсказуемом, чем любовь и замужество. Вот что думала Саванна, пока сервировала стол. Через несколько минут, когда готовое мясо было разложено по тарелкам, Тормен участливо поинтересовался:

— Как прошел у тебя первый день на работе, дорогая, — удачно?

Саванна наполнила стакан содовой.

— Да уж не знаю, как и сказать. Может, правильнее спросить — как я все вынесла.

— Так плохо? — Глория сочувствовала ей. — А я-то надеялась — эта работа тебя заинтересует. Как насчет нового босса — приятный он человек?

Перед глазами Саванны вдруг возникло лицо Джо Маккенна. Она глубоко вздохнула — и задумалась со стаканом в руке. Действительно, приятный или нет? Целый день она всем существом чувствовала — босс сидит совсем рядом. И каждые несколько минут ловила себя на том, что, забыв о работе, наблюдает за ним. Еще хуже, что каждый раз, как она на него смотрела, Джо Маккенн поднимал голову — и взгляды их встречались. Просто невыносимо… этот обмен взглядами: будто электрическая дуга возникала между ними. А он всего лишь иногда как будто пытался слегка улыбнуться ей… Вот она несколько часов уже дома и никак не может отвлечься от мыслей о нем. Она и боится завтра вновь встретиться с ним, и ждет — поскорее бы утро… Настоящее безумие!

— Если и приятный — он это тщательно скрывает. Пожалуй, скорее, слишком правильный.

— Смотри, детка, если тебе этот человек настолько несимпатичен, — не надо тебе работать с ним. Я вполне в состоянии тебя поддержать, пока не подыщешь что-нибудь приемлемое.

Саванна давно отказалась от финансовой помощи отца, но он так мил — всегда предлагает.

— Спасибо, папа, но я, вообще-то, не собираюсь уходить. Знаешь, нефтяной бизнес куда больше меня занимает, чем я думала. Что я о нем знаю? Только что бурением нефти и газа занимаются люди разных специальностей — ну, там геологи, сейсмологи… рабочие, водители, буровики. Кто-то из богатых финансистов все это инвестирует. А тут у меня будет прекрасная практика, возможность разобраться во всем процессе добычи нефти.

— Ну что ж, раз так… Знаешь, может, у твоего босса просто день сегодня плохой. А завтра уже все будет по-другому — расслабится человек, — выразила надежду Глория.

Чтобы Джо Маккенн расслабился? Саванна все утро на это надеялась, но тщетно.

— Не знаю, Глория, вряд ли. По-моему, для мистера Маккенна все дни плохие.

— Э-э-э… да тогда ты подберешь к нему ключи, когда рак на горе свистнет, — пошутил отец.

Саванна посмеялась вместе с ним, — это не исключено. А впрочем, отступать уже поздно. Да, день начался неудачно; да, шеф у нее не очень-то приветлив. Но все же она осталась, приступила к работе. Уклоняться от своих обязанностей, бросать начатое — это не в ее правилах. Только бы Джо Маккенн не заставил ее очень уж сожалеть о бодрой решимости у него работать и с ним поладить.

На следующее утро Саванна выехала на работу с таким запасом времени, что никакая спущенная шина не помешала бы ей добраться вовремя. Компания «Маккенн дриллинг» находилась, собственно, в нескольких милях от ее жилья, на западной окраине Оклахома-Сити. В результате она прибыла так рано, что дверь самого здания оказалась запертой, а Джо не оценил рвения новой секретарши по той простой причине, что еще отсутствовал.

Не сидеть же ей в своем «фольксвагене», поджидая, пока появится босс. Она решительно вышла из машины и перешагнула через цепное ограждение. Какое огромное: начинается у этого конца здания и тянется Бог знает куда. Вон там, не более чем в ста ярдах от нее, несколько человек уже трудятся: грузят на платформу тягача чудовищную громадину — часть буровой вышки.

Рабочий двор занимает по крайней мере пять акров земли. Не надо быть специалистом в нефтяном бизнесе, чтобы составить четкое представление: деятельность «Маккенн дриллинг» не слишком оживленная.

Замерли длинные ряды бело-голубых грузовиков; высятся недвижные горы буровых труб; покоятся в бесплодном ожидании разобранные буровые вышки; величественные моторы-мастодонты (такие, видимо, нужны в процессе бурения?), кажется, забыли о своем почетном назначении… Интересно, как давно все это здесь стоит без употребления?..

— Сегодня вы, я вижу, добрались благополучно.

Его голос… Саванна очнулась от своих размышлений и машинально переступила через ограждение обратно. Вот он, идет ей навстречу… Едва его завидела, как сердце забилось в темпе турецкого барабана. Одет сегодня в сугубо рабочий костюм из плотной специальной ткани голубого цвета. Брюки, безукоризненно чистые, заметно выцветшие по сравнению с рубашкой, как перчатка облегают длинные, мускулистые ноги. Рукава рубашки опять подвернуты, на запястье левой руки плоские золотые часы.