— Я сама. Тебе лучше принести оставшиеся мешки, прежде чем подойдут бычки. Земля покрыта снегом, и они наверняка голодные и злые.

Шумные бычки не заставили себя ждать. Они появились на площадке для кормления и окружили Эмили. Пробираясь сквозь голодное стадо, Эмили щедро насыпала корм в деревянное корыто.

Когда мешок опустел, она направилась к следующему корыту, около которого Купер уже успел поставить следующий мешок.

Голодные бычки поспешно окружили ее. Эмили оттолкнула нескольких из них, освобождая себе путь, но, прежде чем осознать угрожающую ей опасность, растянулась на земле.

Купер, увидев, что Эмили падает, в ту же секунду сбросил с плеч очередной мешок и поспешил к ней. Она лежала лицом вниз, а в нескольких футах от нее валялась ее шапка, уже втоптанная в грязный снег.

Купер опустился перед ней на колени и нежно коснулся ее затылка.

— Эмили! Боже мой, ты цела?

Застонав, она постаралась подняться с замерзшей земли. Ей казалось, что в легких полыхает огонь, а перед глазами все мелькает, как калейдоскоп.

— Думаю… я…

Купер осторожно перевернул ее на спину, а затем аккуратно приподнял голову.

— Постарайся медленно дышать, — инструктировал он ее, — сейчас дыхание восстановится.

Наконец ее пострадавшие легкие задышали спокойно и легко. К Эмили стали возвращаться чувства. Она взглянула сначала на окружившее их пестрое стадо, а затем посмотрела Куперу в глаза.

— Что произошло?

Нежно он убрал с ее лица прядь спутавшихся светлых волос.

— Бычки сбили тебя с ног. Как ты сейчас? Ничего не сломано?

Сломано? Боже, ребенок! Как он перенес падение?

Кровь отхлынула от ее лица.

— Не знаю! — в панике проговорила она. Он нахмурился.

— Что значит, ты не знаешь? Разве ты не можешь определить наверняка — пострадала ты или нет?

— Я не пострадала.

На лице Купера появилось заметное облегчение.

— Тогда постарайся подняться.

Эмили отрицательно покачала головой, а к глазам подступили непрошеные слезы. Ребенок был всем для нее. Она не может потерять его сейчас!

— Я боюсь, — прошептала она.

— Какая-то бессмыслица. Чего ты боишься? Я задержу скот.

Покачав головой, она закусила губу и отвела взгляд. Надо сказать ему. Сейчас она не имеет права скрывать от Купера свое состояние. Ей может понадобиться врач.

— Я боюсь… за своего ребенка.

Купер недоверчиво уставился на нее.

— Ребенка? Бог мой, ты хочешь сказать, что беременна?

— Да.

С каменным лицом Купер молча поднял ее на руки и понес к машине.

— Эмили, самое лучшее, что ты можешь сейчас сделать, это поехать домой, отдохнуть и постараться не волноваться. Результаты ультразвука позволяют мне говорить, что сердце ребенка бьется нормально и никаких нарушений не видно.

Запахнув хлопчатобумажный халат, Эмили с беспокойством взглянула на доктора Беллами. Ему около семидесяти, у него абсолютно белые волосы и доброе лицо, которое могло успокоить любые тревоги. Он работал вместе с тетей Джастиной почти двадцать лет. За это время доктор успел дважды принять роды у самой Джастины, когда она рожала Кэролин и младшего брата Эмили, Этана. Он принимал и Иви — дочку тети Хлои.

— Падение не повредило ребенку?

Улыбаясь, он нежно опустил руку на ее плечо.

— Именно это я и говорю.

Она постаралась расслабиться.

— Но до этого у меня был выкидыш, — приглушенным от волнения голосом сообщила она. — Разве это не означает…

Доктор скрестил руки на груди.

— Просто это означает, что с той беременностью были какие-то проблемы, но совсем не обязательно, что то же самое произойдет с этой, — перебил ее доктор. — А сейчас одевайся и езжай домой. Если ничего непредвиденного не произойдет, в чем я почти не сомневаюсь, увидимся, когда ты придешь на следующий плановый осмотр.

Эмили кивнула в знак того, что повинуется, поблагодарила его, и он направился к выходу из смотровой. Она нашла Купера в приемной. По непроницаемому выражению его лица было невозможно определить, о чем он думает. Тем не менее, заметив ее, он вскочил и поспешил ей навстречу.

— Я готова ехать домой, — сообщила ему Эмили.

— Что сказал доктор? — небрежно, как ей показалось, осведомился Купер. С того момента, как он узнал о беременности, она чувствовала, что теряет его, так и не обретя.

— Он велел ехать домой и отдохнуть. Со мной все будет в порядке.

Эмили прошла к вешалке в холле и взяла пальто. Надев его и застегнувшись, вернулась к Куперу.

— Можем идти. Мне здесь больше нечего делать.

— Тебе можно ходить?

— Я могу делать что угодно, нельзя только поднимать тяжести.

Показывая, что вопрос исчерпан, Эмили повернулась и направилась к выходу.

В машине краем глаза Эмили наблюдала, как он заводит двигатель и выезжает с парковки.

С тех пор как несколько часов назад они покинули «Алмазное», Купер произнес немногим более десятка слов. Несколько о погоде и еще меньше о ее самочувствии. Теперь, по дороге домой, она не ожидала от него и этой малости. Что ж, ее это даже устраивает, ей и самой не хочется говорить с ним о ребенке. Ей вообще не хочется говорить с ним о чем бы то ни было. Подходящее для этого время прошло много лет назад.

— Мой брат знал, что ты беременна?

Выпалив этот вопрос, Купер заметил, как тень тревоги пробежала по ее лицу.

— Разумеется, — ответила она. Купер не отрывал взгляд от дороги.

— Я подумал, что, может быть, ты узнала о своем положении совсем недавно. Ты такая худенькая…

Проигнорировав слова, касавшиеся ее внешнего вида, Эмили сказала:

— У меня уже три с половиной месяца.

Изумившись, Купер начал подсчитывать в уме месяцы. Она родит через пять с половиной месяцев! Уже скоро у нее появится живот. О чем только она думала, когда утверждала, что сможет сама справиться с работой на ранчо? Неужели она настолько ненавидит его, что готова наговорить что угодно, лишь бы избавиться от него?

— Я полагаю, Кеннет был взволнован тем, что станет отцом?

Ни за что на свете Эмили не допустит, чтобы Купер узнал, насколько враждебно Кеннет отнесся к ее беременности. Отведя взгляд, она сказала:

— По-моему, основное, что он испытывал, это удивление.

На несколько секунд воцарилось молчание. Тайком взглянув на него из-под опущенных ресниц, Эмили заметила, что он хмурится.

— Он ведь хотел ребенка, правда?

Эмили вздохнула. Зачем Купер начал копаться в этом? Кеннета больше нет. Он же никогда не станет отцом ребенку, которого она носит. Так что какая сейчас разница?

— Мне кажется, что глубоко в душе он хотел ребенка. Но обстоятельства сложились так… ну, наше финансовое положение не располагало к этой неожиданной беременности.

— Вы не планировали ребенка?

Планировали — это не совсем точное слово. Это правда, что она не предохранялась, но после многих лет неудачных попыток забеременеть она и не видела в этом необходимости. Когда доктор Беллами сообщил ей новость, она была потрясена неожиданно свалившейся на нее радостью. Кеннет же испытал шок.

Она нахмурилась.

— Забудь, — пробормотал Купер. — Ты не обязана что-либо говорить мне. Просто я немного удивлен, что Кеннет не радовался предстоящему отцовству.

— У Кеннета было много проблем, — пробормотала она. — Моя беременность только продолжила список.

— Итак, он никогда по-настоящему не хотел детей?

Эмили опустила глаза. Она все еще была одета в свою рабочую одежду, с засохшими пятнами грязи, прилипшей к джинсам во время падения. Она знала, что выглядит ужасно, и впервые за долгое время стыдилась своего внешнего вида.

— Сначала Кеннет хотел ребенка. Но я… у нас не получалось. И спустя несколько лет он отчаялся.

— Но не ты!

— Нет, я не отчаивалась.

Остаток дороги молчали. Эмили испытала облегчение, когда наконец показалось ранчо. День выдался нелегким, и теперь хотелось просто прилечь и отдохнуть.