— Ладно. Готова?

Она кивнула. Он снова стал протирать ее подбородок. Она затаила дыхание и напряглась, но не дернулась.

— Итак, приступим.

Квин спустил лямку ее майки, чтобы протереть плечо. За семь дней тщательного изучения он еще ни разу не видел на Молли лифчика. Он открыл другую упаковку и занялся плечом. Стон просочился сквозь ее сжатые челюсти.

Надо бы отвлечь ее чем-нибудь, подумал он. Но, прежде чем придумал, что сказать, Молли спросила:

— Как там мой велосипед? Я не хочу терять залог.

— Не потеряешь. Я поправил цепь и руль. А пару-тройку царапин никто и не заметит. Не думал, что ты поедешь за покупками на велосипеде, — сказал Квин. — Почему не попросила подвезти тебя?

Он тут же пожалел, что задал этот вопрос. Молли опустила глаза. Они оба знали ответ. Никаких обязательств, никаких забот.

— Я хочу сказать, что мне тоже нужны продукты, продолжил он. — И ты можешь ездить со мной. В следующий раз обязательно тебя возьму.

Он перешел к разодранному локтю. Она отвернулась, но не мешала Квину обрабатывать раны. Он восхищался ее самообладанием. Должно быть, это чертовски больно.

— Не стоит беспокоиться, Квин, — произнесла она. — Ты вовсе не должен брать меня с собой, раз дорожишь своим уединением. А я справлюсь и на велосипеде.

Он хотел ответить, но не нашел подходящих слов. Как, черт возьми, она умудряется делать хорошую мину при плохой игре? Она же должна ненавидеть его за холодное отношение, за то, что он отреагировал на ее дружеские порывы как на нашествие татаромонголов. Любой другой уже давно бы послал его ко всем чертям. Любой другой, но не Молли.

И вдруг Квин понял, почему Фил был так привязан к ней. Это женщина, которой он мог командовать, женщина, которая никогда не попыталась бы взять руководство в свои руки. Возможно, он даже считал ее притягательно-безвольной.

Но это было не совсем так. Молли казалась Квину не столько безвольной, сколько спокойной и безмятежной. Интересно, как она ведет себя в кризисной ситуации?

И что он может сказать теперь о Филе? Было бы самообманом утверждать, что ему нравится этот парень. А Квин не любил обманывать себя. Однако он не мог не уважать его как бизнесмена, и даже восхищался им.

И что Молли нашла в нем? Квин хотел задать ей такой вопрос, но не осмелился. Как он может требовать, чтобы она не лезла в его личную жизнь, если сам пытается залезть в ее?

— А мои куриные котлеты выжили? — неожиданно спросила Молли.

— Боюсь, что нет. Упаковка открылась, и они высыпались. Также ты лишилась овощного салата. Зато хот-доги не пострадали. Пакет чипсов стал плоским, но не порвался. Диетические чипсы… можешь съесть сколько угодно и не потолстеешь, потому что теперь они крохотные-крохотные.

Она посмотрела, как он открыл последнюю упаковку платочков, чтобы обработать ее коленку, и отвернулась, как только он приступил к делу. Квин увидел в этом нечто располагающее.

— Что ж, устраивать барбекю я сегодня все равно не собиралась, — пробубнила Молли. — Наверное, просто открою баночку тунца.

Квин осторожно вытирал кровь на ее коленке, раздосадованный внутренней борьбой между здравым смыслом и… чем? Этого он знать не хотел. Но в конечном счете победу одержал отнюдь не разум.

— Знаешь, если ты не против лобстера, я приглашаю тебя поужинать.

Она долго пристально смотрела на него.

— Квин, я знаю, ты не хочешь…

— Просто скажи «да», черт возьми! — Он почувствовал, как краска приливает к его лицу. — Я все-таки не отшельник!

Она невольно хмыкнула.

— Я так давно не ела лобстера! Куриные котлеты должны были стать моим ужином.

— Молли, ты не можешь уехать отсюда, ни разу не поев лобстера. Есть такой закон, и, если я не ошибаюсь, он даже записан в книгах.

— Я тебя предупреждала, — с видом знатока произнесла Молли. — Это уже происходит. Ты начинаешь чувствовать это.

— Чувствовать что? Имеешь в виду пляж, закат, велосипедные прогулки, лобстера и другие штучки Кейп-Кода?

— Именно.

Он взял марлевую повязку, нанес на нее мазь и приложил к подбородку Молли.

— Подержи это, пожалуйста, для меня.

Она сделала, как ее просили, и Квин приклеил пластырь.

— А знаешь, ты слишком нахальна для человека, который хочет получить бесплатное ракообразное.

— С кукурузой.

— Теперь мы еще и кукурузы захотели!

— И моллюсков. Целое ведро. Ты любишь моллюсков?

— Нет, но что-то подсказывает мне: нельзя упускать шанс посмотреть, как ты будешь их есть.

— Лобстер! — Молли ликующе взвизгнула и подпрыгнула на кровати, не дав Квину перевязать ей локоть. — А потом мы будем смотреть на закат!

— Говорю тебе, я не вижу никакого лебедя! — Квин, нахмурившись, всматривался в темное небо.

— Просто подключи свое воображение.

— У меня его нет.

Молли стояла настолько близко к Квину, что чувствовала его тепло даже через легкую кофточку, которую накинула на плечи. Дул легкий вечерний бриз, приносивший аромат моря и трав.

Квин и Молли выключили свет, чтобы лучше видеть звезды. Над их головами простиралось ночное небо, таинственное и загадочное.

— Не пытайся сосредоточиться на образе, — инструктировала она Квина. — Просто улови очертания, понимаешь?

— Да, это очень помогает!..

Нотки сарказма в его голосе вызвали у Молли улыбку.

— Хорошо. Смотри. Вон Млечный Путь, видишь?

— Да, конечно.

Он поднял руку и указал на длинную полосу цвета индиго.

— А прямо посередине Млечного Пути, — указала она в небо, — находится Денеб, самая яркая звезда в созвездии Цигнус, что в переводе с латинского значит «лебедь».

— Так… Я вижу Денеб…

— Теперь переведи взгляд на звезду под ним. Потом смотри по обе стороны. Это крылья. Теперь вниз — его туловище.

Пока Квин всматривался в небо, Молли изучала его четкий профиль, освещаемый звездами. Интересно, догадывается ли он, насколько привлекателен, подумала она. Скорее всего, нет.

Сегодня днем ее охватили странные чувства. С одной стороны, ей, будто ребенку, хотелось довериться этому человеку. И в то же время она ощущала зов его плоти, привлекательного, мускулистого, загорелого тела. А голос! Обладатели такого, как правило, не склонны шутить. И глаза… опасные глаза, в которые нельзя долго смотреть. Они сводят тебя с ума, заставляют забыть обо всем на свете.

Молли глубоко вздохнула. Даже и не думай, предупредила она себя. Ему это не нужно. Да и ей ни к чему еще один рекламный агент.

Нет, это несправедливо по отношению к нему. Ведь она совсем не знает Квина. Единственное, что ей известно, — он трудоголик, слепленный из одного теста с Филом Оуэном. Возможно, ее влечет к ним рок. Лучшего не придумаешь: прожить жизнь с разбитым сердцем.

— Подскажи еще чуть-чуть, — взмолился Квин. — Что делает этот лебедь? — Он потер шею.

— Что делает?.. А! Он летит. — Она повернулась и раскинула руки в разные стороны, изображая лебедя.

Всматриваясь в мириады звезд, Квин вдруг замер.

— Я вижу его!

Он тоже раскинул руки, и Молли подумала, как смешно, должно быть, они смотрятся со стороны. Двое людей на террасе готовятся к полету.

— А говоришь, что нет воображения, — поддела она его.

— Иногда, как видишь, появляется.

Мягкая улыбка мужчины довела воображение до неимоверного предела.

— Какой твой знак?

— Знак зодиака? Неужели ты во все это веришь?

— Мы можем найти твое созвездие.

— Я Рак, — ответил он.

— Рак. Так. У тебя же скоро день рождения! Когда? Или уже прошел?

Квин только ехидно улыбнулся.

— Не хочешь говорить, да? Что ж, я люблю вызовы. — Она посмотрела на небо. — Жаль, но сейчас мы не увидим Рака. Надо подождать до осени или до зимы. Я Телец. Да и Быка мы сегодня тоже не сможем увидеть.

— Быка?

Она оперлась на перила, стараясь не встречаться взглядом с Квином.

— Я знаю, о чем ты сейчас подумал. Я упорно пробиваюсь через твою… броню. Прямо как бык.