Я быстро добавила:

— Я не упрекаю вас за то, что вы сделали. И теперь, когда вы все объяснили мне, я понимаю вас.

Я действительно понимала ее. Передо мной возник образ молоденькой женщины, закрученной в водовороте обстоятельств, при которых и более сильные люди теряют над собой контроль. Потрясенная бомбежкой, напуганная до смерти, она могла защититься, только удалившись от жизни и замкнувшись в самой себе. Я не могла любить ее, она была для меня все еще чужим человеком, но у меня появилось к ней чувство сострадания.

Несколько минут мы сидели молча, глядя на огонь в камине. Затем я сказала:

— Сара…

Странно было слышать, что я называю ее по имени, но я знала, что матерью ее никогда не назову. Моей матерью была Лейла.

— Сара, я хочу увезти тебя отсюда.

Она отрицательно покачала головой.

— Слишком поздно, Дженни. Я уже не смогу жить рядом с людьми.

— Вновь научишься. Поедем со мной в Лондон.

— Нет, мой дом здесь.

Я содрогнулась.

— Здесь?! В этом ветхом доме, наполненном сквозняками? Да здесь просто невозможно жить!

— А мне здесь даже нравится. Несмотря на то, что протекает крыша и водопровод практически не работает.

— Но теперь, когда я разыскала тебя, я не могу вот так просто взять и уехать, оставив тебя здесь одну!

— Может, ты сможешь время от времени навещать меня, Дженни? Хотя понимаю, что не имею права просить об этом.

Я завороженно смотрела на искорки, взметавшиеся вверх и исчезавшие в трубе. Мне страстно хотелось сблизиться с ней, узнать ее получше. И даже не столько ради себя, сколько ради нее. Я была уверена, что смогу помочь ей, если только она позволит мне.

— Сара, — повинуясь внезапному желанию, проговорила я. — Можно мне сюда переехать на некоторое время?

Она пораженно взглянула на меня.

— Но… Но я не верю, что тебе хочется это сделать! Ты не сможешь тут жить, в таком неудобстве!

— Конечно, я с удовольствием пожила бы в другом, более комфортабельном месте, но раз ты не хочешь поехать со мной, я решила переехать к тебе.

Она порывисто наклонилась и взяла меня за руку, которую на этот раз я не отдернула, наоборот, я постаралась через это прикосновение передать всю теплоту моего сердца. Я чувствовала, что она невероятно одинока и что между нами есть связь, которая не прервется никогда. Эту связь не выбирают. Кроме меня, у нее больше никого не было. Кроме нее, у меня тоже никого нет.

— Дженни, если бы ты пожила со мной, это было бы так хорошо! — Слезы обильно покатились у нее по щекам, но она не стала вытирать их. — Я… Я не заслуживаю той доброты, какую ты проявляешь по отношению ко мне.

Только сейчас мне пришла в голову мысль, что, оставаясь здесь, я приговариваю себя на дальнейшие встречи с Джефом, на дальнейшие муки… И каждый раз я буду вспоминать о том, как он предал меня, буду горько жалеть о столь бесславном конце нашей дружбы. Я чувствовала, что до сих пор не могу отделаться от его чар, и поняла, что поступила глупо, предложив Саре пожить здесь вместе с нею. Но было уже поздно. Она и без того достаточно несчастна, не стоит добавлять ей горя.

— Когда ты переедешь ко мне, Дженни?

— Немедленно. Я только вернусь в отель сложить вещи, — с улыбкой ответила я. — О Господи, я же совсем забыла о шофере! Бедняга, наверно, до сих пор ждет меня во дворе.

— У ирландцев много терпения, — сказала Сара.

Я поднялась с кресла и натянула перчатки.

— До свидания, Сара. Я постараюсь не задерживаться.

Я подошла к ней и неловко поцеловала ее в щеку. Она отчаянно прижалась ко мне на мгновение, будто боялась, что я сейчас исчезну, как призрак.

— Я вернусь, — заверила я ее.

— А я тем временем приготовлю тебе обед. Кстати, Кевин Салливан, который работает у меня управляющим, ест всегда со мной. Он очень милый молодой человек. Думаю, он тебе понравится. Кроме него, у меня практически больше нет друзей.

— Кажется, это его я видела здесь вчера.

— Ты можешь с ним даже подружиться, Дженни.

Я пожала ей руку и ушла. До двери она меня не провожала.

Вернувшись в «Юную русалку», я первым делом отыскала миссис Лангтон и сообщила ей о том, что съезжаю.

— Нам очень огорчительно это слышать, Дженни, — сказала она искренне.

— Я останусь на какое-то время в Балликейвене. Переезжаю к миссис О'Мара.

— Переезжаете к миссис О'Мара?! Почему?! — недоуменно воскликнула она.

— Выяснилось, что она все-таки моя мать.

— Но вы же говорили… — она устремила на меня вопросительный взгляд.

— Вчера она сказала мне неправду. Я появилась в ее жизни неожиданно, и это вызвало у нее большое потрясение. Она растерялась и…

Во взгляде миссис Лангтон появилась задумчивость.

— Дженни, милая Дженни, вы абсолютно уверены в том, что она ваша мать?

— Да. Она привела тому не одно доказательство. Я видела ее брачное свидетельство и письмо, которое моя приемная мать когда-то писала ей. Это очень длинная история, но когда-нибудь я вам ее расскажу полностью. Тогда, надеюсь, вам будет легче понять Сару О'Мара. Она заслуживает сострадания. Перед тем как попасть сюда, она слишком много натерпелась в жизни.

— И все-таки мне это не нравится, Дженни. Мне кажется, что вам не следовало приезжать сюда.

— Спасибо вам за ваше неравнодушное отношение ко мне, но беспокоиться, право, не стоит. Если бы вы сегодня были там со мной, вы бы поняли.

— Дженни, милая девочка, знайте, что вы всегда у нас желанная гостья. Я хочу, чтобы вы считали нас своими друзьями. Так что без всякого стеснения обращайтесь к нам, если… если все вдруг повернется не так, как вы ждете. Или если вам просто понадобится добрый дружеский совет…

Я порывисто наклонилась и поцеловала ее в щеку, а потом побежала собираться, хотя знала, что оставляю ее в недоумении и растерянности.

Быстро упаковав вещи, я спустилась в холл. Такси ждало у крыльца.

— Неужели вы не дождетесь Джефа? — взмолилась миссис Лангтон. — Он может вернуться с минуты на минуту.

— Я еще увижусь с ним, ведь ферма миссис О'Мара всего в нескольких милях отсюда.

Пока водитель складывал мои вещи в багажник машины, На подъездной аллее показался зеленый «хилман». Это был Джеф. Я стала ругать себя за то, что так замешкалась с отъездом.

Он резко затормозил рядом и выскочил из машины, даже не позаботившись закрыть дверцу.

— Дженни! Куда ты?

Глянув мельком на таксиста, который запихивал в багажник чемодан, он повернулся ко мне с выражением упрека.

— Ты собиралась уехать, даже не попрощавшись!

Он был искренне потрясен.

— Я лишь переезжаю на ферму моей матери.

— На ферму твоей матери?!

— Да, я буду жить пока у Сары О'Мара.

— Но ты же сказала вчера, что она не мать тебе!

— Так это вчера. Наверно, я должна быть тебе признательна, Джеф, потому что, если бы не ты, она никогда не сказала бы мне правду. Но… я не могу благодарить тебя за то, что ты сделал. Язык не поворачивается.

— Черт возьми, о чем ты?! Я ничего не понимаю! — все еще в полном недоумении и уже начиная горячиться воскликнул Джеф.

— Ты видел сегодняшнюю газету?

— Нет еще, — тут же ответил он.

— Посмотри, у твоей матери есть номер. В ней есть одна очень любопытная статейка.

— Господи, может, ты все-таки скажешь мне, что стряслось?

— Ты прекрасно знаешь, что именно стряслось. Я доверилась тебе, а ты все разболтал Рейчел, чтобы у нее появился наконец интересный материал для газетенки! Ты даже пошел на то, чтобы выкрасть у меня фотографию! Теперь всему городу известно, что я приехала сюда увидеться с Сарой О'Мара. Не думаю, что когда-нибудь смогу простить тебе это, Джеф.

Я села в машину и с яростью захлопнула за собой дверцу. Он стоял и тяжело смотрел на меня, потом сквозь недоумение на его лице блеснул лучик озарения, он упрямо вскинул подбородок и, кинув на меня взгляд, в котором, как мне показалось, была враждебность, зашагал к дому.