Вот так. Самовнушение – великая вещь.

Секунда, я уже под ним. Руки бродят по моему телу, вполне профессионально, между прочим, а мои - гладят его спину. При этом языки наши не забывали играть друг с другом, переплетаясь и отступая. Непроизвольно я застонала и даже не сразу поняла, что Рагуил приглушенно прорычал в ответ.

А потом все резко закончилось. Губы исчезли, руки уперлись по обе стороны от меня, тело приподнялось. Неохотно открыв глаза, увидела, что он пришел в себя, и снова закрыла их. Только вошла во вкус, а он… А он смотрел на меня непонятным взглядом, и я уже не в первый раз пожалела, что не слышу его мыслей.

-Ну, чего ждешь? Можешь назвать меня шлюхой, я переживу.

Он не отозвался, и я рискнула открыть глаза. По-прежнему странно глядя на меня, Рагуил не шевелился и молчал.

-Ну что же? Да, я, вся такая нехорошая, пользуюсь твоим столбняком и нагло соблазняю. Еще что-нибудь? Может, обвинишь в..

Мне нагло закрыли рот. Глаза широко распахнулись, потому что Рагуил, вроде как осознавая, что делает, целовал меня. А я что? Я не возражала. Да, была в шоке, но оцепенение не продлилась долго, и я воспользовалась случаем насладиться им.

Красивый… и не мой.

Кореатида злилась.

В мире творилась что-то странное, но она не могла понять, что именно, лишь ощущала чем-то глубоко внутри себя. Возможно, это сердце сжималось, предчувствуя беду? Все кардинально менялось, а боги даже не знали в чем дело. Вроде и не от демонов шла угроза, но что она была, Тида знала точно. Беда лишь в том, что даже если бы остальные боги прислушались к ее ощущениям – чего бы не было, вероятно, - она все равно не знала, что следует предпринять. Чувствовала неладное, но…

Да еще с этим покушением на Аполлона ничего не понятно. Вроде как витало невысказанное обвинение, но Макс то ли не понимал, что его подозревают, то ли ему было просто плевать. Тида была за второй вариант. Макс просто перестал появляться на небесах, проводя все время в своей лачуге в Богом забытом месте, и ничего у него не чесалось.

О, дьявол!

Небольшая вазочка на столике, подаренная сестрой, обиженно тренькнула и рассыпалась на кусочки. Тида подавила новое проклятие. Этот ответ силы на настроение временами очень нервировал. Да и вазу жалко…

В приступе тоски Тида опустила на колени рядом с разбитой вещицей и неожиданно расплакалась. Все это так навалилось на нее… Эта проклятая сущность Добродетели, скачки настроения, непроизвольные выбросы силы… Да все это! Почти неосознанное стремление к порядку, сподвигшее ее на роль главы среди богов, только добавляло головной боли. Необходимость следовать традициям, полное безразличие остальных, короткие свидания с сестрой, нападения на Аполлона… Ей что, больше всех надо?! Да пошло оно все к черту!

Слезы иссякли. Кореатида поднялась. К черту, значит? Действительно, почему нет? Боги могут вмешиваться в судьбы других, портя им жизнь, а за порядком должны следить ангелы. И как это раньше она не думала об этом? Да пусть что угодно творится, это дело ангелов – разобраться! Ангелов, и их непосредственного начальства. Точно. Ей нужен главный архангел.

Повинуясь ее желанию, на столик легла книга. Прикоснувшись к ней, Тида с удивлением узнала, что недавно ее просматривала Ника. Но ведь здесь сведения об устройстве Верхнего мира, зачем они посреднице?

Пообещав себе подумать об этом, Кореатида закрыла глаза, держа руку над книгой. Страницы переворачивались одна за другой, но Тида искала одно слово: архангелы. И нашла. Мельком проглядела статью об этих «великих и могущественных защитниках мира сего» и, наконец, нашла список.

Так-с, Михаил отпадает, падение бывшего архистратига помнили все боги, и даже Тида, хотя тогда была совсем еще мелкой. Следующий Рагуил… Интересно. Имя архангела вызвало в голове поток довольно отчетливых воспоминаний о том времени, когда богиня жила с матерью и проходила учение.

…На улице светило яркое солнце. Кореатида лежала на сочной зеленой траве и довольно болтала ножками, наслаждаясь каждой минутой проведенного времени. У Раши было хорошее настроение, и она позволила дочери небольшой отдых, сама же беседовала с незнакомой девочке женщиной. Обе стояли на берегу реки, Раша – в легком, развевающемся на ветру длинном платье золотистого цвета с глубоким вырезом сзади. Красивые золотые с белыми камушками украшения красиво спускались вниз по груди, изящно оплетая шею. Ее мать, точнее, учитель, всегда выглядела красиво. Даже убивая. Кореатида тоже хотела уметь так, но ей претила сама мысль лишить кого-то жизни, и девочка, из-за своей чрезмерной жалостливости, только продлевала мучения жертвы, которую ей выбирала мать.

Вторая, на вид чуть моложе, задумчиво глядела на бегущую воду. Одета она была просто: недлинный сарафан приятного голубого оттенка с разбросанными по нему контурами цветов смотрелся, однако, очень хорошо на ее фигуре. Но Тиду не волновали такие глупости, она заметила красивую бабочку и осторожно подползала к ней, забавно сопя и краем уха слушая разговор.

-Слышала новость? Говорят, архангел пал.

-Архангел? – в голосе Раши звучало сомнение. – Разве архангел вообще может пасть?

-Подробностей не знаю, но, вроде, он полюбил смертную и решил прожить с ней жизнь.

-Архангел и смертная? Забавно. Но разве Михаил согласится отпустить брата?

-Тут уж совсем сплетня, но ходит слух, будто Михаил чуть ли не благословил его.

Раздался мелодичный смех.

-Ах, какой невероятный казус. Неужели наш мистер Святой решил избавиться от брата?

-Не знаю. Но архангел пал, а знают об этом единицы. Мы можем предполагать, но правду нам вряд ли расскажут. Непонятно, как все было, но Рагуил пал.

-Рагуил? Какое интересное имя… Он самый младший, что ли? Не помню такого архангела.

-О нет, он вроде как второй по старшинству.

-Сразу после Михаила, значит. Ну точно испугался браток конкуренции… Рагуил… Какое соблазнительное имя, однако.

…

Дальше воспоминания становились расплывчатыми, но Кореатида была уверена, что именно о Рагуиле говорила ее мать. Соблазнительно имя… Вот почему оно засело в ее голове. Мать редко удостаивала хоть что-то положительной оценки. Впрочем, неважно. Итак, Рагуил тоже не подходит.

Далее Гавриил и Рафаил. Ну, тут просто, о падении самого безнравственного архангела тоже судачили немало. Итак, Гавриил. Она слышала когда-то, что тот – образец святости. Такой не должен был пасть.

Странички зашелестели и замерли, показывая Тиде портрет этого самого Гавриила. Надпись под картинкой была полустерта, но богиня доверяла своим силам, а потому, держа в голове внешность архангела, переместилась.

В первое мгновение она не поверила тому, что увидела. Во второе пришла в шок. Ну а в третье решила, что определенно ошиблась. Существо, спящее сейчас на диване, не могло быть архангелом.

Лицо его, вроде, было таким же, как на портрете, но в то же время совершенно другим. Платиновые волосы были подняты вверх и держались волосок к волоску, да и еще и поблескивали, будто бы на них вылили ведро лака. Красивые длинные ресницы отбрасывали тень на расслабленное лицо, но губы кривила ухмылка, отчего татуировка на правой половине лица искажалась и теряла всю красоту. Левая рука от плеча до кончиков пальцев была закована в тяжелый даже на вид доспех с шипами и острыми краями. Грудь была голой. Облегающие джинсы начинались настолько низко, что виднелась поросль волос в месте, которое нормальные люди скрывали от посторонних взглядов. К тому же он был босой.

Но более того, на столике перед ним и на полу рядом с диваном валялось несметное количество банок пива, упаковка и остатки кальмаров, чипсов, фисташек, и даже вяленой рыбы! Из работающего телевизора доносились стоны и вскрики; мельком глянув туда, Кореатида сразу отвела глаза.

Она определенно ошиблась.

Тихонько, на цыпочках, повернувшись, богиня бесшумно отправилась вон из комнаты. Когда же к ней пришла здравая мысль о перемещении, она поняла, что опоздала, потому что негромкий вкрадчивый голос над ухом произнес: