НО что бы вот так.

Как кукла.

Гипноз.

Я не понимаю. Ничего не понимаю.

Эти искренние переживания, искренняя боль в словах Ромула.

А что если я очередная такая игрушка? Кукла? Что, если он обратил меня так быстро, без моего согласия, без ведома… Что если все это теперь он сделал из предосторожности. Перестраховался, что бы не увели?

Что, если он играет теперь моим сознанием? Что если и меня поддавал своим коварным штучкам?

Что, если он поменял во мне что-то насильно?

Что если мой Готье не такой уже святой со мной?

- Мел, ты вернулась?

- Угу.

- Я переживала.

- Я у Лизы была.

- Ясно. Ты как?

- Пытаюсь жить.

- А Браян где?

- Не знаю, - нервно прорычала Мел. Бросила вещи на кровать. – Мне все равно, - солгала та. - Ты говорила, что через неделю только тест делать. Почему не сейчас?

- Рано потому что. Рано. Не покажет еще.

- Жаль, - тяжело вздохнула. Села на кровать. – А ты как? – неожиданно выдавила из себя.

- Жить буду, - печально улыбнулась я и снова уткнулась взглядом в потолок.

- Ясно.

***

Ночь снова прошла тяжело.

И не для меня одной.

Уснули лишь под утро.

Разбудил стук в дверь.

- Если это Браян, то меня нет, - едва слышно, хриплым голосом прошептала Мел.

Открыла двери.

- Гудвин?

- Прости, что так рано. Ты вчера не пришла. Да и говорят, на учебе не было.

- Плохо себя чувствовала.

- Что-то серьезное? Заболела? – удивительно, как этого, казалось бы, далекого от меня человека заботили я и мое состояние, моя судьба. Прямо стало не по себе.

- Ничего страшного, спасибо.

Коротко улыбнулся.

Что-то волновало, раздирало его изнутри.

- Будешь чай?

- Да. Если можно.

- Можно.

Надев тапочки, пошаркала на кухню.

Гудвин торопливо последовал за мной.

Волосы торчат дыбом.

Рожа перекошенная от ночных кошмаров.

Мишки на спальных розовых штанишках весело улыбаются утру.

Уныло обвисает белая майка.

В общем, чудовище проснулось. Прячьтесь, кто может.

Но Хойку было явно не до этого.

- Что произошло? - не выдержала ожидания и выдавила из себя.

Вода послушно бежала тоненькой струйкой в чайник, наполняя его до краев.

- Ромул. Он вчера опять был в колледже.

- Я знаю, - решилась на откровение. Поставила чайник на плиту.

- Да? – не мог поверить Гуд.

- Да. – Резкий разворот. Глаза в глаза. Облокотилась спиной на край соседнего стола. Руки по бокам. – Я с ним разговаривала.

Молчание. Выжидающее молчание.

- Он сказал, что на днях на Матильду напали. Кто-то из вампиров.

- Я бы заметил.

- Почему это? Я думаю, ему виднее.

Отвернулась.

Засыпала сахар в чашки. Распаковала пакетики чая.

Я ждала. Ждала возмущение, неодобрение, злость.

На крайний случай негодование. За мо разговор, доверчивость. Лояльность…

Но в ответ было лишь молчание.

Снова разворот. Снова глаза в глаза.

В них по-прежнему было выжидание.

- Что? – не выдержала я первая.

- Просто будь аккуратнее.

- Я всегда аккуратна.

- Надеюсь.

- По мне, так он искренне говорил.

- С его-то опытом манипулировать людьми.

- Я думала, вампиры только с помощью гипноза манипулируют. А я, как поняла, уже не поддаюсь.

Нервный смешок.

- Гипноз – крайний случай. Слова. Они имеет намного большую силу, чем ты думаешь. Слова, интонации. Игра. Актерская игра искренности и переживаний.

- Может, и ты играешь?

Ну вот. Вечная помеха.

Соседка по секции зашла на кухню, перебив весь наш разговор. Перебив и лишив права на открытое продолжение.

- Здравствуйте.

На ее лице плясало удивление, удивление и дикий интерес.

О да.

Как это учитель физкультуры, такой знаменитый красавчик Гудвин Хойк, в восемь утра в общежитии, в женской секции. На кухне.

Чайник завизжал.

- Вот и чай.

- Спасибо, но я думаю, что мне пора, - видимо, смерившись с назойливой публикой, Хойк встал из-за стола. – Но будь бдительна и меньше слушай других. Если что, то ты знаешь, где меня найти.

- Хорошо.

- Пока.

- До свидания, - специально для соседки я прокричала эти слова, желая тем самым уколоть за ее хреновую конспирацию. Бутерброды? Да какой там! Тут целая эпопея Сплетницы готовиться, а не какие-то гадкие бутерброды с салатом и ветчиной.

Глава девятая.

Кукловоды

Время шло. День за днем. День за днем.

Тяжелые это были дни.

Дни ожидания. Непонимания. Сомнений и… нежелания жить.

Гудвина я так больше и не видела. Не ходила к нему. А он больше не искал возможности встретиться.

Уроки физкультуры я все так же упорно не посещала.

Снова какая-то невидимая преграда стала между нами. Ну, не могу я… и все.

Ромула тоже не видела.