Лиза стояла у окна, глядя на улицу. Там лил долгий осенний дождь, и холодный ветер безжалостно рвал и раскачивал деревья с остатками листьев. Было холодно в доме и тоскливо на душе. Как она могла быть такой глупой и самонадеянной? Что теперь делать?

А все началось с того, что полгода назад Лиза решила круто изменить свою жизнь. Надоело каждый день видеть, как разбогатевшие выскочки разъезжают на иномарках, скупают в модных бутиках дорогие и красивые вещи, небрежно расплачиваясь пачками наличных или пластиковыми карточками. О последних Лиза только слышала. Криминальная хроника кишела душераздирающими историями о том, как с несчастной студентки сняли норковую шубу, в кармане которой было полторы тысячи долларов. Или как обманули бедных молодоженов, выманив у них 120 тысяч долларов, собранных по крохам на новую квартиру. А нуждающиеся пенсионеры под гипнозом отдавали мошенникам последние двадцать шесть тысяч евро.

У Лизы никто и никогда не смог бы отобрать даже одну тысячу долларов или евро. По одной простой причине: у нее их никогда не было. Она жила с мамой, работавшей в аптеке и тянувшей дочь в одиночку. Отца они похоронили, когда Лизе было пятнадцать.

После школы Лиза поступила в иняз. Ей казалось, что она сделала хороший выбор. Страна выходила на мировые рынки. Мир становился открытым. Новым бизнесменам наверняка понадобятся переводчики, знающие английский язык секретари, референты, менеджеры по связям с общественностью и представители прочих престижных и высокооплачиваемых профессий.

Но жизнь после окончания института оказалась гораздо суровее, чем Лиза ее себе представляла. Переводчики были нужны профессиональные, разбирающиеся в производстве и понимающие термины. От секретарши требовалось, кроме знания языка, владение компьютером и умение вести офис. И во всех случаях требовался опыт не менее трех лет. На вопрос, откуда же сможет взяться этот опыт, если на работу никто не берет, работодатели только разводили руками. Это была не их проблема. Порой Лизе все-таки предлагали работу, но при этом намекали, а иногда и откровенно объясняли, что в ее обязанности будут входить и Другие услуги. Но от такого Лиза отказывалась сама.

Наконец, не выдержав бесконечных унижений, которые красиво именовались интервью, Лиза пошла работать в школу. Ей дали самые трудные классы: с 6-го по 8-й. Учителей в таком возрасте уже не боятся. Когда Лиза, с трудом дождавшись звонка на перемену, со слезами на глазах забегала в учительскую, завуч, недовольно хмурясь, делала ей замечания, что у нее дети шумят на уроке и мешают другим классам. Не помня себя от стыда, Лиза пыталась оправдываться тем, что ей отдали самые плохие классы, но ее безжалостно прерывали невыполнимыми советами:

— А вы их заинтересуйте уроком, милочка, иначе они у вас скоро в окно начнут выпрыгивать.

Но дисциплина была не единственным минусом работы в школе. Скорее эта работа вся состояла из одних минусов. Мизерная зарплата, изматывающая подготовка к урокам, и, наверное, самое главное, полная бесперспективность в личной жизни, так как мужчин в школе практически не было. Лиза просто физически чувствовала, как ее жизнь и молодость проходят безвозвратно и впустую.

Что-то нужно было срочно делать, чтобы изменить жизнь. Лизе даже не с кем было посоветоваться. Ее мама, тихая милая женщина, считала, что с работой у Лизы все в порядке. В ее время учителя были уважаемыми людьми, и, с трудом дав дочке высшее образование, она гордилась ею и ничего другого не желала. Конечно, ей еще очень хотелось, чтобы Лиза, наконец, устроила свою жизнь, то есть вышла замуж. Девочке ведь уже двадцать два, вздыхала она в разговоре с немногочисленными подругами, а у нее никого даже и на примете нет. Нам ведь ничего такого особенного не надо. Главное, чтобы человек был хороший, не пил, не гулял и Лизу любил, а если денег больших не будет, то это не беда. Как-нибудь проживут потихоньку. Не в деньгах счастье.

Винить ее за это Лиза не могла. Так ее учили в молодости, так она считала, когда жила с отцом, так думала и теперь.

Но ведь времена меняются, и мы должны меняться вместе с ними, пыталась внушить ей Лиза. Смотри, как сейчас люди живут.

Да, живут, соглашалась мать, но ведь и головы теряют. Сколько народу уже постреляли, и все из-за денег. Нет, лучше уж не высовываться. Бедняков не убивают.

Не убивают, думала Лиза, но и жизни у них нет. Устав спорить с матерью, она убегала к своей единственной подруге — Эльвире. Они родились в одном дворе, и дружить начали еще в колясках. Потом они вместе учились в школе и в институте, но на пятом курсе Эльвира объявила, что пришло время срочно искать мужа, так как потом будет поздно. И она действительно подсуетилась и нашла себе Лешу. Леша был огромный, простодушный и очень добрый. У него не было высшего образования, но он занимал ответственный пост начальника охраны крупной компании. Правда, это только звучало так красиво, а на самом деле у него под началом было всего пять человек. Но его зарплата позволяла им жить сравнительно безбедно, а также иметь приличную квартиру и джип. Своей женой он очень гордился, хвастал постоянно ее университетским образованием, но работать не пускал, так как считал, что предназначение жены создавать мужу уют и поддерживать порядок в доме. Эльвира, правда, на работу и не рвалась, готовила Леше обеды, гладила ему рубашки и была почти что довольна своей жизнью. Леша и к Лизе относился очень хорошо, и по доброте душевной пытался познакомить ее с кем-нибудь из своих подчиненных на предмет замужества, но Лиза пока не соглашалась опустить планку и хотела еще немного подождать принца.

Когда Лиза приходила к Эльвире, они вместе пытались что-нибудь придумать, чтобы внести смысл в Лизину жизнь. Все их разговоры обычно начинались с одной и той же предпосылки.

— Ну, как же так, — говорили они друг другу. — Вот мы две молодые, умные, энергичные, в конце концов, образованные женщины, и не можем организовать какой-нибудь стоящий бизнес, чтобы начать зарабатывать деньги. Это мой Леша думает, что он прилично зарабатывает, — добавляла Эльвира, — а на самом деле по нынешним временам это ничего.

Потом они начинали перебирать все виды бизнесов и примерять их на себя. Прочитав кое-какие пособия для начинающих бизнесменов, они твердо усвоили основные правила. Первое, заниматься нужно только тем, в чем ты разбираешься. Второе, нужно обязательно иметь стартовый капитал, чтобы вложить его в дело и продержаться первое время, так как всем известно, что сначала ты работаешь на бизнес, а потом уж он на тебя.

Третье… впрочем, до третьего не доходило, так как на два первых требования ответ был отрицательным. Ничего делать они не умели, и денег, чтобы организовать какое-нибудь производство и нанять специалистов, у них тоже не было.

— Хорошо, — вздыхала Эльвира, — тогда зайдем с другой стороны. Если мы сами ничего не можем производить, нужно продавать то, что производят другие. Стать посредниками и зарабатывать комиссионные. Вот, например, в газете или в интернете читаешь объявление, что А хочет купить вагон кровельного железа. Ты едешь на завод, где делают кровельное железо и договариваешься о покупке по одной цене, а затем звонишь этому А и предлагаешь ему по другой цене. Он соглашается и…

— А почему этот А сам не едет на этот завод, чтобы там и купить? — начинала сомневаться Лиза. — Зачем ему нужно платить дороже?

— Ну, может, ему некогда, или он не знает, где этот завод.

— А ты знаешь?

— И я не знаю, но нужно потратить время и все можно узнать. В интернете или в телефонном справочнике.

— А потом, когда найдешь этот завод и договоришься, А вдруг передумает, или не заплатит, и я останусь с этим вагоном ни туда и ни сюда, — пугалась Лиза. — Нет, это очень опасно — быть посредником.

— Да, — вздыхала Эльвира, и подруги печально замолкали.

Наконец Лиза дошла до такого состояния, что поняла: или она переменит свою жизнь, или ей придется пойти к психиатру. На работе все складывалось как нельзя хуже. Она не могла найти общий язык ни с коллегами, ни с детьми. Как она ни старалась сделать урок поинтересней, дисциплина на ее уроках была отвратительной. Ей стоило огромного труда утихомирить своих учеников хотя бы на короткое время. И при этом она видела, как у других учителей они вели себя прекрасно.