— Эти придурки сдали кому-то мой номер. Принеси мне полотенце, а?
Я собралась было пойти за полотенцем, но вдруг сообразила, что мною командуют.
— Сам возьми.
— Ладно. Я просто не хотел мочить пол.
— Ой, хорошо, — подчинилась я, а вернувшись с полотенцем, спросила: — За что они тебя выперли?
Томас пожал своими тощими плечами.
— Я так и не понял. Может, я по пьяни сам освободил номер? — предположил он таким тоном, будто ждал от меня ответа.
— Наверняка для тебя найдется еще один. Я позвоню портье и узнаю.
— По правде говоря, они вели себя удивительно нелюбезно. Говорили о каком-то ущербе. — Бросив полотенце на цементный пол, Томас вошел в дом.
Я разложила полотенце на стуле, чтобы оно сохло, и последовала за Куком. Взяв в руки трубку гостиничного телефона, я заявила:
— Уверена, что они все уладят.
Потом нажала на кнопку с надписью «портье», и мне ответили:
— Портье. Не могли бы вы подождать?
— Хорошо, — согласилась я.
Слушая успокаивающие звуки свирели, я взглядом искала Томаса. Я надеялась, что он пошел одеться.
Тут музыка прервалась, и в трубке раздался чей-то голос:
— Спасибо за терпение. Чем могу вам помочь, госпожа Де Лос Сантос?
— Здравствуйте, я хотела спросить, нет ли у вас…
На кухне раздался стук.
— Госпожа Де Лос Сантос?
— Я перезвоню вам чуть позже, — пообещала я и повесила трубку.
Когда я ворвалась на кухню, Томас как раз собирался отпить из бутылки с кровью.
— Не делай этого! — воскликнула я.
Но было уже поздно.
— Уэ-э-э! — закричал он и, выплюнув кровь, с силой опустил пластиковую бутылку на рабочий столик. Несколько драгоценных капель густой красной жидкости выплеснулось на пол. Пытаясь обойти кровавое пятно, он поскользнулся и упал.
— Это что еще за дрянь? — потребовал Томас объяснений.
— Что значит что? — выпалила я. — Это парагонский протеиновый напиток.
Он расхохотался.
— Оставь актерскую игру профессионалам. — Окунув палец в лужицу красной жидкости, Томас обнюхал его. — Кровь. Я проводил время с этой девушкой, а она, оказывается, вращается в готских вампирских кругах. Ты ее пьешь или размазываешь по телу перед сексом?
— Моя личная жизнь не…
— Так и заболеть недолго. Да, я знал, что в тебе есть какая-то шиза. — Вставая, он скорчил физиономию. — Похоже, я потянул лодыжку. Нельзя сказать, что это была твоя вина, но мой менеджер наверняка так подумает. Ты ведь их знаешь, они обожают вызывать юристов и всех засуживать. — Томас хладнокровно оглядел свое обнаженное тело. — Ты знаешь, в киношных контрактах есть пункт об аморальности, и Скип может уволить тебя, если узнает, что ты такая извращенка.
— Почему-то у меня создается впечатление, что ты цитируешь своего агента. И к тому же у меня нет никакого контракта.
— Тогда тебе тем более ни к чему, чтобы это выплыло на поверхность. Мне хочется мексиканской еды.
Вот так, поддавшись на шантаж, я стала персональным секретарем и девушкой на побегушках у бывшей голливудской звезды, избалованной и эгоцентричной.
Глава пятнадцатая
Глупящая по контракту
Вторую половину дня Томас провел голышом у бассейна, чем меня очень смущал. Я позвонила Мерседес и поведала ей обо всех последних новостях.
Вы наверняка думаете, что Мерседес пришла бы в восторг от вида обнаженной кинозвезды анфас, но она была уже приучена к музыкантам-эксгибиционистам.
— Ты не посоветовала ему надеть что-нибудь?
— Посоветовала, а он заявил, что мне пора повзрослеть, — сообщила я. — Сегодня мне показалось, что я вижу Гэбриела. Но это был какой-то болван с девушкой; у него штаны на заднице висели. — Я рассказала Мерседес о таинственном отпуске Гэбриела и о скрытности моих друзей в том, что касается этого вопроса.
— Может, ему сейчас просто не нужен лишний геморрой?
— Но это очень не похоже на Гэбриела. Он всегда лезет в самое пекло и все улаживает. — Я посмотрела на бассейн и глубоко вздохнула.
— Что это ты вздыхаешь?
— Томас только что перевернулся. Ему уже сто лет, и он ужасно выглядит, но по-прежнему напоминает мне о моей подростковой страсти. Я полагала, что если влюблена, то тебя не тянет к другим мужчинам, но меня-то тянет! Со мной что-то не так?
— Да, тебе пора повзрослеть.
— Возвращаясь к прежней теме — я переживаю за Гэбриела не только потому, что меня волнуют неовампы.
— Preocupate de tu misma.[75]
— Ладно. Только я не вижу смысла в том, чтобы волноваться о себе. Я сразу становлюсь боязливой, а латины не очень-то умеют быть боязливыми.
— Когда ты последний раз слушала Астора Пьяццоллу[76] или хоть какое-нибудь танго вообще? А Кортасара когда последний раз читала?
— Милагро! Милагро! — закричал Томас. Мне пришлось попрощаться с подругой и выйти на улицу.
— Да?
— Как насчет мексиканской еды? Хочется порцию энчилад. Только с целыми фасолинами, а не с пюре.
— Где ж я это отыщу?
— В Ла-Басуре есть мексиканское заведение.
— Мой пикап на ремонте.
— Пусть тебя отвезет какой-нибудь водитель. — Томас закрыл глаза.
Я позвонила Чарлзу, и он поведал мне, что все водители во второй половине дня заняты. А потом сообщил:
— Наши повара с удовольствием выполнят все ваши кулинарные прихоти, но если вы хотите еды из города, я немедленно сделаю заказ на доставку.
Я попросила Чарлза заказать еду и сказала Томасу, что скоро он все получит. А потом решила выйти на пробежку. Парагонское солнцезащитное средство приятно пахло шалфеем, я намазалась им и вышла на старт. Темп я выбрала медленный. Но когда оказалась вдалеке от курортных владений, я набрала скорость, наслаждаясь иссушающим жарким солнцем, которое светило мне в лицо.
Я увидела симпатичную желто-черную пташку, порхавшую между ветвями древовидной юкки, а на колючих руках кактусов заметила несколько восковидных розовых цветков. Только во время пробежки мне начали нравиться оттенки почвы — от светло-коричневого до рыжего.
Вернувшись в домик, я обнаружила там Скипа и Томаса, которые, развалившись на диване, пили парагонскую минеральную воду, обогащенную витаминами.
— Почему ты не работаешь над сценарием? — поинтересовался Скип.
Томас одарил меня таким разочарованным взглядом, будто только что узнал, что одно из моих хобби — топить щенят.
— Я тоже поначалу думал, что она трудится вовсю, — безмятежно произнес он.
Мне захотелось как следует врезать этому ябеде в челюсть, перемалывающую энчиладу.
— Мне нужно было размяться. Я как раз собиралась поработать после этого.
— Покажи мне то, что уже сделала, — попросил Скип.
Я прошла вместе с ним в кабинет, и он закрыл за мной дверь.
— Милагро, я очень благодарен тебе за то, что ты проявляешь такой интерес к Томасу.
— Об этом…
— И, естественно, я буду очень признателен, если ты сможешь оказывать ему содействие.
— Что ты имеешь в виду — оказывать содействие?
Скип нервно захихикал.
— Ничего сексуального. Ну разве что… в общем, сама понимаешь. Заставляй его заниматься спортом, нормально питаться и готовиться к роли. — Он посмотрел мне прямо в глаза и спросил: — Я могу на тебя рассчитывать?
Будто бы у меня был выбор!
— Конечно, Скип. Я сделаю, что смогу.
— Отлично! — воскликнул он, положив мне руку на плечо.
Перед моим внутренним взором возник кровавый калейдоскоп — красный, влажный, извилистый. Скип уже принялся просматривать бумажки на моем столе. Сознание того, что я по-прежнему остаюсь чудовищем, ужасно угнетало меня, и я почти не слышала его слов.
Мне следовало уйти в монастырь, носить там мышиного цвета одежду, сплетенную из сорняков и коры, и искать духовное удовлетворение вдалеке от общества.
Скип засунул руку в карман и вынул оттуда маленький белый бумажный пакет.