Флорида – сплошная равнина, равнина и равнина. Насколько я могла видеть, самой высшей точкой во Флориде была мусорная свалка. В городе, подобном Майами, эта пологость не замечалась. Высаженные пальмы, крикливые дома, водные пути, красивые люди, дорогие машины и интернациональные факторы дополняли интереса городскому центру. Стоит вам покинуть город и по Шоссе 1 углубиться на юг во Флорида-Сити и Ки Ларго, выявляется чрезмерная скука пейзажа. Низкорослая местная флора, маленькие городки южного округа Дейд и незапоминающиеся трудно различимые беспрестанные потоки магазинчиков по обочинам дороги.

В моей голове гудел мотор «мини», а вид бетона вводил меня в транс. Слава Богу, что машину вел Хукер, потому что я с трудом держала открытыми глаза. Выяснилось, что Хукер невозмутимо относится к пробкам и неутомим на открытой трассе. В общем-то, ничего удивительного, в конце концов, он – Парень из НАСКАР.

Я оживилась, когда мы добрались до моста в Ки Ларго. Флорида особого интереса у меня не вызывала… за исключением островов Ки. Ки навевали образы Эрнеста Хемингуэя. Экосистема здесь была уникальной, и такой чуждой деловой части Балтимора личности, как я, наверно, она подошла бы. Я все это знала, потому что смотрю «Канал Путешествий».

Мы миновали Ларго и начали скольжение по мосту, возвышавшемуся, кажется, на несколько дюймов над водой, перескакивая от одного «ключевого» местечка к другому (key – Ки – ключ – Прим.пер.). Плантейшен Ки, Исламорада, Фиеста Ки. Солнце садилось и купалось в ярко-розовых, как фламинго, красках, перемежающихся перьями облаков цвета фуксии. По сторонам дороги толпились закусочные, конторы недвижимости, оздоровительные центры, ресторанчики, сувенирные лавки, специализировавшиеся на безделушках из раковин, завезенных из Тайваня, заправочные станции и удобные магазинчики, приткнувшиеся в небольшие пассажи.

Мы проехали Маратон, через Севен Майл Бридж и Литл Торч Ки. Было уже темно, когда мы доехали до города Ки-Уэст. По случаю выходного Ки-Уэст наводнили туристы. Туристами были забиты тротуары и улицы. Множество толстяков в коричневых носках, сандалиях и мешковатых шортах-хаки. Много толстух в футболках с рекламой баров, продуктовых магазинов, мороженого, мотоциклов, Ки-Уэста или возвещавших об их статусе бабушек. Светились ресторанчики, их столики выносили на тротуары. Магазинчики торговали местным искусством и всем, что связано с Джимми Баффетом (Талантливый американский певец, автор песен, кинопродюсер, предприниматель. Джимми очень популярен, как, впрочем, и его музыкальный коллектив – Coral Reefer Band. – Прим.пер). Уличные торговцы продавали футболки. Двойники Эрнеста Хемингуэя выставляли себя на углах улиц. Десять долларов, и вам обеспечено фото с Хемингуэем.

– Я думала, все будет немножко более… островным, что ли, – сказала я.

– Милая, это и естьостров. Будь Хемингуэй жив сегодня, он поселился бы на Саут-Бич с его клубами.

– Я не вижу здесь много отелей. Мы сможем снять номер?

– У меня тут знакомый, Ричард Вана, у него здесь дом. Мы можем перекантоваться у него ночку.

Хукер повернул в боковую улицу, чтобы не давить туристов. Проехал два квартала и въехал на подъездную дорогу. Мы очутились в закутке викторианских домов и одноэтажных, окруженных растительностью, бунгало, затерявшихся в сумерках, примыкавших задами к узкой улочке позади крошечных палисадников, наполненных экзотическими цветущими кустарниками и деревьями.

Я взяла сумку и пошла следом за Хукером в дом. Это было одноэтажное бунгало. В темноте сложно было разглядеть, какого оно цвета, но, похоже, желтого с белой отделкой. В воздухе удушающе густо пахло жасмином и розами. Света в доме не было.

– Похоже, твоего друга нет дома, – заметила я Хукеру.

– Его и нет. Пару недель в году он отсутствует. Я позвонил перед нашим отъездом из Майами и спросил, не можем ли мы воспользоваться его домом. – Хукер пошарил рукой над косяком и вытащил ключ. – Одно из преимуществ НАСКАР. Встречаешь массу интересного народа. У этого парня есть яхта, которую я могу одолжить… если нам понадобится яхта.

Хукер открыл дверь и включил в прихожей свет.

Дом был небольшой, но очень уютный. Мебель была из ротанга и мягкая. Цвета преобладали темно-красные, желтые и белые. Полы из вишневого дерева.

– Дальше по коридору справа две гостевые спальни, – сказал Хукер. – Бери, какую захочешь. Они обе одинаковые. – Он кинул сумку, прошел в кухню и сунул голову в холодильник. – У нас тут имеется пиво «Корона», шампанское «Кристалл» и «диет-кола». Я за «Корону», а ты что хочешь?

– «Корону». Похоже, ты чувствуешь себя здесь, как у себя дома.

– Ага. Наверно, я здесь провел времени больше, чем Рич. Люблю эти острова Ки.

– Тебе здесь нравится больше, чем в Саут-Бич?

Он сделал большой глоток пива.

– Не так уж и больше. Полагаю, все зависит от настроения. Если бы у меня был здесь дом, то не на Ки-Уэст. Скорее на одном из этих маленьких Ки на севере. Я люблю рыбную ловлю. И не схожу с ума по ордам туристов. Здесь столько фанатов НАСКАР, и стоит мне показаться на улице, как приходиться беспокоиться, что нападет толпа. В Саут-Бич я не привлекаю столько внимания. Там я не на первом месте в списке популярности.

– Ричард Вана. Что-то знакомое.

Хукер уселся на диван перед телевизором и взялся за пульт.

– Он бейсбольный игрок. Хьюстон.

Зачирикал мой сотовый, и на мгновение меня обуял ужас, я колебалась, ответить ли, переживая, что это мама. Но потом подумала, что это мог быть Билл, а мне бы не хотелось пропустить от него звонок.

Оказалось, что звонит не мама и не Билл, а Роза.

– Где вы? – спросила Роза. – Я должна вас увидеть. Я еще раз поговорила с Фелицией. И мы поспрашивали соседей. Типа знает ли кто-то что-нибудь. И нам посоветовали пойти к безумному Армонду. Армонд приехал в эту страну, когда на Кубе открыли тюрьмы и выслали заключенных в Майами. Армонд утверждает, что был в тюрьме с отцом Марии, и Армонд говорит, что временами Хуан разговаривал о подводном плаванье. А потом он показал мне карту, где Хуан хотел нырять.

– Ты можешь рассказать мне?

– У меня нет названий. Названия не те же самые. Но у меня на руках эта маленькая карта. Армонд дал нам ее. Мне нужно отдать вам эту карту.

– Мы с Хукером в Ки-Уэст.

– Что вы делаете в Ки-Уэст? Ладно, неважно. Мы привезем карту. Выедем рано утром. Держите телефон включенным. Я позвоню, как только доберемся.

И Роза отключилась.

Я вылезла из кровати, и мой нос привел меня на кухню, где Хукер варил кофе. На нем были помятые шорты и футболка с рекламой моторного масла. Волосы всклокочены, и он был босиком. Выглядел он очень по-островному, и как не неприятно мне признать, еще и сексуально… в эдакой растрепанной модно-катастрофической неряшливой манере.

– У нас есть кофе и сливки, – сообщил Хукер. – А из другой еды только попкорн, который нужно готовить в микроволновке. Обычно у меня бобы с васаби и орешки для пива на завтрак, когда я останавливаюсь здесь, но мы их съели прошлой ночью.

Я налила себе кружку кофе и положила два пакетика сливок.

– Думаешь, тот парень с прилизанными волосами вчера говорил серьезно?

– Ага. Думаю, серьезно. И считаю, что ночного сторожа серьезно убили. Полагаю, Мария Раффлес серьезно устроила заварушку. И думаю, что твой братишка еще больший идиот, чем я, когда дело касается женщин.

– Что-нибудь еще?

– Полагаю, что Мария с твоим братом пытаются что-то достать в кубинских водах.

– Не говори так громко. Не хочу даже слышать об этом! Американцам нельзя ездить на Кубу. Куба закрыта для американских граждан.

– Куча народу считает, что в ближайшем будущем мы возобновим отношения с Кубой, и это породит экономический хаос в южной Флориде. Остров находится всего лишь в ста шестидесяти пяти милях от Майами. Девяносто миль от Ки-Уэст. Он может украсть большую часть туристов и вкладываемых в промышленность долларов. Я знаю парня, который заключает посреднические сделки с земельными участками в счет будущего развития.