– Ей нужен частный детектив, – сказала я. – Я ведь не детектив.

– Мейбл спрашивала тебя. Она не хочет, чтобы это вышло за пределы семьи.

Мой внутренний радар подал сигнал тревоги:

– Есть что–то, чего ты мне не сказала?

– Что тут говорить? – возмутилась матушка. – Человек вышел из машины и не вернулся.

Я выпила молоко и прополоскала стакан.

– Ладно, я поговорю с тетей Мейбл. Но ничего не обещаю.

* * * * *

Дядюшка Фред и тетя Мейбл жили на Бейкер–стрит на окраине Бурга за три квартала от моих родителей. Их автомобиль–универсал «понтиак» стоял у тротуара и занимал всю длину дома с террасой. В этом доме они жили давно, сколько я себя помню, вырастили двоих детей, принимали в гости внуков и чертовски раздражали друг друга больше пятидесяти лет.

На мой стук открыла тетя Мейбл. Она была более круглой и смягченной версией бабули Мазур. Ее волосы были уложены в идеальную прическу. На ней были надеты желтые брюки–слаксы и цветастая блузка в тон. В ушах большие серьги–клипсы, ярко–красная помада, а брови нарисованы коричневым цветным карандашом.

– Ну, разве не замечательно, – сказала тетя Мейбл. – Идем на кухню. Я купила у Джиовичинни кофейный торт сегодня. Прекрасный торт с миндалем.

В Бурге всегда соблюдаются определенные приоритеты. Неважно, что твоего мужа кто–то похитил, гостям всегда предложат кофейный торт.

Я проследовала за тетей Мейбл и подождала, пока она разрежет торт. Она налила кофе и села напротив меня за стол.

– Полагаю, твоя мама рассказала о твоем дяде Фреде, – начала она. – Пятьдесят два года женаты и пуф, он сбежал.

– У дядюшки Фреда были проблемы со здоровьем?

– Этот мужик был здоров как конь.

– Как с его ударом?

– Ну да, но все рано или поздно получают удар. И этот удар нисколечко его не унял. Большую часть времени он помнил вещи, которые никто уже и не вспоминал. Вроде дела с мусором. Кто еще помнит подобные вещи? Кого это вообще волнует? Столько шума из–за ерунды.

Знала, что пожалею, если спрошу, но чувствовала себя обязанной это сделать.

– А что там с мусором?

Тетя Мейбл положила себе кусок торта.

– В прошлом месяце на мусоровозе появился новый водитель, и он проскочил наш дом. Случилось это лишь однажды, но разве же мой муж упустит такое? Ни за что. Фред никогда ничего не забывает. Особенно, если дело касается денег. Поэтому в конце месяца Фред захотел вернуть два доллара, учитывая, что мы платим вперед поквартально, и Фред уже заплатил за тот пропущенный день.

Я понимающе кивнула. И совсем не удивилась. Некоторые играю в гольф. Другие разгадывают кроссворды. Дядюшка Фред был скрягой. Хобби у него такое.

– Это и было одно из дел, которые Фред наметил сделать в пятницу, – продолжила Мейбл. – Компания по вывозу мусора бесила его. Он ходил туда утром, но они не отдали ему деньги без доказательства, что он заплатил. Что–то там из–за путаницы в компьютере со счетами. Поэтому Фред собирался вернуться туда днем.

За двумя долларами. В голове у меня щелкнуло. Будь я клерком из мусорной компании, с которым говорил Фред, то достала бы эти два доллара из своего кармана, лишь бы избавиться от него.

– А что за компания по уборке мусора?

– «АР ДЖИ СИ». Полиция сообщила, что Фред никогда там не был. У Фреда был целый список поручений, которые ему нужно было сделать. Он собирался пойти в химчистку, банк, супермаркет и «АР ДЖИ СИ».

– И вы о нем ничего не слышали.

– Ни слова. Никто ничего не слышал.

У меня возникло предчувствие, что у этой истории не будет счастливого конца.

– У вас есть какая–нибудь идея насчет того, куда он мог деться?

– Все думают, что он просто где-то бродит, как большой болван.

– А что думаете вы?

Тетя Мейбл пожала плечами. Типа она не знает, что и думать. Когда бы я это сама не проделывала, оно означало: «я не хочу говорить, что думаю».

– Если я кое–что покажу тебе, пообещай, что никому не скажешь, – попросила тетя Мейбл.

Черт возьми.

Она подошла к кухонному столу и вынула из него пачку фотографий.

– Я обнаружила это в письменном столе Фреда. Искала чековую книжку сегодня утром и вот что нашла.

На первую фотографию я смотрела по меньшей мере секунд тридцать, прежде чем осознала, что я вижу. Снимок был сделан в сумерках и выглядел недодержанным. По периметру был черный пластиковый мусорный мешок, а в центре фото – отрезанная по запястье окровавленная рука. Я пролистала большим пальцем остальную пачку. По большей части то же самое. На некоторых мешок был открыт шире, демонстрируя больше частей тела. Нечто похожее на большую берцовую кость, может, на часть торса, что–то могло сойти за затылок. Трудно сказать, кто был там – мужчина или женщина.

От шока у меня сперло дыхание, а в голове раздался шум. Я не хотела разрушать образ охотника за головами и грохнуться на пол, поэтому сосредоточилась на том, чтобы восстановить дыхание.

– Вы должны отнести это в полицию, – сказала я.

Тетя Мейбл замотала головой.

– Я не знаю, что Фред делал с этими снимками. Зачем человеку могут понадобиться такие фотографии?

Ни на лицевой стороне, ни на обороте не было даты.

– Вы не знаете, когда они были сделаны?

– Нет. Первый раз их вижу.

– Не против, если пороюсь в столе Фреда?

– Стол в подвале, – сообщила тетя Мейбл. – Фред проводил там много времени.

Это был разбитый стол казенного образца. Наверно, куплен на гаражной распродаже Форт–Дикса (Форт–Дикс находится в 27 км к юго–востоку от г. Трентона, шт. Нью–Джерси; учебный центр пехоты перед отправкой на службу за границу – Прим.пер.). Стол был прислонен к стене напротив стиральной машины и сушилки. И стоял на застилавшем весь пол, покрытом пятнами ковре, который, по моему предположению отправили сюда на сохранение, когда наверху постелили новый.

Я порылась в ящиках и нашла обычное барахло. Ручки и карандаши. Ящик, полный инструкций и гарантийных талонов на домашние приборы. В другом ящике хранились старые выпуски «Нэшнл Джиографик». Страницы журнала пообтрепались. Я так и представляла себе, как дядюшка Фред сидит тут, сбежав от тети Мейбл, и читает про исчезающие дождевые леса Борнео.

Погашенный чек «АР ДЖИ СИ» аккуратно располагался под пресс–папье. Наверное, Фред взял с собой копию, оставив оригинал здесь.

В стране есть места, где люди доверяют банкам переводить их чеки и упрощать наперед ежемесячные расчеты с помощью компьютеров. Но только не в Бурге. Жители Бурга не доверяют ни компьютерам, ни банкам. Жителям Бурга по душе бумага. Мои родственники копят погашенные чеки подобно Скруджу Макдаку, складывающему двадцатипятицентовики.

Я не увидела больше никаких снимков мертвых тел. И не нашла никаких записей или товарных квитанций, связанных с фотографиями.

– Ты ведь не думаешь, что Фред убил этого человека? – спросила Мейбл.

Я не знала, что и думать. Знала только, что мне очень не по себе.

– Не похоже, что дядя Фред мог сотворить подобное, – призналась я Мейбл. – Вы не хотите, чтобы я передала это полиции за вас?

– Если ты считаешь, что стоит.

Без тени сомнения.

У меня скопились телефонные звонки, требующие ответа, а поскольку дом родителей был ближе, чем моя квартира, да и звонить по сотовому дорого, то я погромыхала обратно на Рузвельт–стрит.

– Как дела? – спросила Бабуля, устремившись в коридор навстречу мне.

– Дела нормально.

– Ты берешься за это дело?

– Это не дело. Просто пропал человек. Типа того.

– Тебе понадобится чертова уйма времени отыскать его, если это устроили инопланетяне, – поделилась соображениями Бабуля.

Я набрала номер центральной диспетчерской департамента полиции Трентона и попросила к телефону Эдди Газарру. Мы с Газаррой вместе росли когда–то, а сейчас он был женат на моей кузине Плаксе Ширли. Он был хорошим другом, прекрасным копом и замечательным источником информации в полиции в одном лице.