- Сегодня же!

- Да. Сегодня. Обещаю, я помогу ему.

Я не поверила ему ни на секунду, но я высказалась, поэтому удалилась в том же вихре дурного настроения, с каким вошла. Я заставила себя перевести дух на лестнице и пересекла улицу с хладнокровием, которого не чувствовала. Потом тронулась с места и очень медленно, очень осторожно поехала прочь.

Хотя еще было только начало дня, я растеряла весь свой охотничий азарт. Машина будто по собственной воле направилась домой, и следующее, что отпечаталось в моем сознании, я была уже на парковке у дома. Заперев машину, поднялась в квартиру, плюхнулась на кровать и приняла любимую позу для размышлений.

Проснулась я в три и почувствовала себя гораздо лучше. Пока я спала, разум усиленно трудился, ища укромное хранилище для последней коллекции депрессивных мыслей. Они еще были со мной, но больше не давили с такой силой на голову.

Сделав сандвич с арахисовым маслом и джемом, я дала кусочек Рексу и поглотила остальное, пока прослушивала сообщения на телефоне Морелли.

Из фотостудии позвонили с предложением освободить время с восьми до десяти, если Морелли придет на сеанс съемки. Кто-то хотел продать ему электрические лампочки, а некая Шарлин позвонила с неприличными предложениями, так тяжело дыша при этом в трубку, что было неясно, то ли у нее адский оргазм, то ли кто-то наступил на хвост ее кошке. К несчастью для нее, пленка кончилась, поэтому сообщений больше не было. И, слава Богу. На дальнейшее прослушивание моего терпения уже не хватало.

Я уже направлялась на кухню, когда зазвонил телефон, и включился автоответчик.

- Ты слушаешь, Стефани? Ты дома? Я видел тебя с Лулой и Джеки сегодня. Видел, ты с ними пиво пила. Мне это не нравится, Стефани. Заставляешь меня волноваться. Даешь понять, что они тебе больше нравятся, чем я. Вынуждаешь меня сердиться, потому что не желаешь того, что Чемп хочет тебе дать. Может, я тебе приготовлю подарок, Стефани. Может быть, доставлю к твоей двери, когда ты будешь спать. Хочешь? Все женщины любят подарки. Особенно подарки, что дарит Чемп. Приготовься к сюрпризу, Стефани. Только для тебя.

С этими посулами, еще отдававшимися в моих ушах, проверив, в сумке ли пистолет и патроны, я пустилась наутек до лавки Санни. Я была там уже в четыре и подождала на площадке, пока в четыре пятнадцать не появился Эдди.

Он был в штатском и с неслужебным пистолетом калибра .38, прикрепленным к поясу.

- Где твое оружие? - спросил он.

Я похлопала по сумке.

- Его полагается скрывать. В Нью-Джерси ношение оружия - серьезное нарушение.

- У меня есть разрешение.

- Дай посмотреть.

Я достала разрешение из бумажника.

- Это разрешение на владение, а не на ношение, - пояснил Эдди.

- Рейнжер сказал, оно многоцелевое.

- Рейнжер собирается навещать тебя, когда будешь сидеть на нарах?

- Иногда я думаю, он слегка растягивает рамки закона. Ты собираешься меня арестовать?

- Нет, но это тебе кое-что будет стоить.

- Дюжину пончиков?

- Дюжину пончиков стоит ликвидировать штраф за парковку. А это стоит пиццу и упаковку пива в полудюжину банок.

Надо было пройти через оружейный магазин по дороге к стрельбищу. Эдди заплатил плату за вход и купил коробку патронов. Я сделала то же самое. Стрельбище было сразу за магазином и состояло из комнаты размером с небольшой кегельбан. Пространство было поделено на семь кабинок, в каждой был прилавок на высоте груди. От прилавков тянулось то, что для космических кораблей принято считать зоной разбега, а на войне – зоной военных действий. На шкивах висели стандартные мишени в виде бесполых людей на обрезанных коленях с круглыми мишенями, расходящимися радиально от сердца. Этикет стрельбища предусматривал никогда не целиться в парня, стоящего по соседству.

- Хорошо, - сказал Газарра. - Давай сначала. У тебя «Смит и Вессон», калибр .38, специальный. Это пятизарядный револьвер, отнесен к категории небольшого оружия. Ты используешь пули типа гидрошок, чтобы причинить максимум боли и мучения. Вот эта маленькая штуковина здесь нажимается вперед большим пальцем, цилиндр освобождается, и ты можешь зарядить пистолет. Пуля – это патрон. Вставляешь патрон в каждую дырку и щелкаешь цилиндром, чтобы закрыть. Никогда не оставляй свой указательный палец на курке. Существует естественный рефлекс нажать от неожиданности, и ты можешь проделать дырку в полу. Вытяни палец вдоль цилиндра, пока не будешь готова стрелять. Мы попробуем сегодня большую часть основных позиций. Ноги на ширине плеч, вес на носки, держи пистолет обеими руками, левый большой палец поверх правого, руки вытянуты. Смотри на мишень, подними оружие и прицелься. Передний прицел – мушка. Задний прицел - прорезь. Направь прицелы в линию на желаемое место у мишени и стреляй.

Этот револьвер двойного действия. Ты можешь стрелять, нажимая на курок, или поднять ударник и потом нажать на курок. - Эдди демонстрировал, по ходу дела комментируя, все действия с пистолетом. Он освободил цилиндр, рассыпал пули по прилавку, зарядил оружие на прилавке и сделал шаг назад. - Вопросы будут?

- Нет. Пока нет.

Эдди вручил мне пару наушников.

- Надень.

Мой первый выстрел был единичным, и я удачно попала в нарисованную мишень. Я сделала еще несколько одиночных выстрелов, а затем переключилась на дуплеты. Это труднее было контролировать, но я справилась.

Через полчаса я израсходовала весь свой запас патронов, и начала стрелять неравномерно из-за мышечной усталости. Обычно, когда хожу в гимнастический зал, приходится часами работать над прессом и ногами, там, где разгуливается мой жир. Если собираюсь преуспеть в стрельбе, придется добраться до верхней части тела.

Эдди притянул мишень.

- Чертовски точная стрельба, ковбой.

- Мне лучше удаются одиночные выстрелы.

- Это потому что ты девчонка.

- Не неси подобную чушь, когда у меня в руках оружие.

Перед уходом я купила коробку патронов. Потом опустила патроны в сумку вместе с пистолетом. Я водила краденую машину. Беспокоиться о незаконном ношении оружия в свете этого казалось излишним.

- Могу я получить сейчас свою пиццу? - поинтересовался Эдди.

- А что Ширли?

- Ширли на «беби шауэер» (вечеринка в честь будущего младенца, где вручают подарки – Прим.пер.)

- С младшими?

- С тещей.

- Как твоя диета?

- Ты собираешься отчалить и пойти купить пиццу?

- У меня только двадцать долларов и тридцать три цента, которые отделяют меня от участи бездомной нищенки на железнодорожном вокзале.

- Ладно. Я куплю пиццу.

- Хорошо. Нужно поговорить. У меня проблемы.

Десять минут спустя мы встретились в пиццерии Пино. В Бурге было несколько итальянских ресторанчиков, но у Пино можно было достать пиццу. Мне рассказывали об огромных, как амбарные коты, тараканах, делающих набеги на кухню, но пицца была первоклассная – с корочкой, толстой и хрустящей, домашним соусом, и жира от пепперони хватало, чтобы сбегать по рукам и капать с локтей. Внутри пиццерии располагались бар и общая комната. Поздно ночью бар наполнялся полицейскими, которые расслаблялись после смены, прежде чем пойти домой. В это время дня бар был полон мужчин, ждущих еду на вынос.

Мы заняли столик в общей комнате и попросили принести кувшин, пока готовится пицца. На середине стола стояла перечница с острым перцем и баночка с пармезаном. Столы покрывали пластиковые скатерти в красно-белую клетку. Стены были обшиты панелями, налакированы до сияющего блеска и украшены фотографиями известных итальянцев и нескольких местных жителей, не принадлежащих к итальянцам. Основными знаменитостями были Фрэнк Синатра и Бенито Рамирез.

- Итак, что за проблемы? - захотел узнать Эдди.

- Две проблемы. Номер один. Джо Морелли. Я пересекалась с ним четыре раза с тех пор, как получила это задание, но ни разу и близко не подошла к тому, чтобы произвести задержание.

- Ты его боишься?

- Нет. Я боюсь применить оружие.