- Давай, займемся этим сейчас, - сказала я, и меня пронзил шок, когда дошло, что я имела в виду. В заявлении не было бравады. Меня охватила холодная, жесткая, доводящая до спазм ярость.

- У тебя сейчас копы, сука. Я не пойду, когда там копы. Я достану тебя, когда останешься одна, и не будешь ждать меня. Я позабочусь, чтобы мы провели много времени вместе.

Связь прервалась.

- Боже правый, - отозвался полицейский. - Да он псих.

- Вы знаете, кто это был?

- Боюсь, что догадалась.

Я вытащила пленку из автоответчика, написала свое имя и дату на ярлыке. Руки тряслись так, что надпись было еле разобрать.

В гостиной затрещало портативное радио. Я услышала гул голосов в своей спальне. Голоса стали более спокойными, и ритм действий становился более слаженным. Я окинула себя взглядом и осознала, что вся покрыта кровью Лулы. Кровь просочилась сквозь блузку и шорты, свернулась на руках и нижней части голых ног. Телефон был измазан кровью, так же, как пол и кухонная стойка.

Копы и медики переглянулись.

- Может, вам следует смыть кровь? - предложил врач. - Как насчет того, чтобы по-быстрому принять душ?

По пути в ванну я взглянула на Лулу. Они уже приготовились ее выносить. Ее привязали к носилкам, накрыв простыней и теплым одеялом. Ей подключили капельницу.

- Как она? - спросила я.

Член бригады медиков взялся за носилки.

- Жива, - сказал он.

Медики уже ушли, когда я вышла из душа. Двое полицейских в форме стояли, тот, который допрашивал меня на кухне, вел переговоры по персональной связи в гостиной, двое просматривали свои записки. Я быстро оделась и оставила волосы сохнуть. Я позаботилась о том, чтобы подать заявление и побыстрее покончить с этим. Хотелось добраться до больницы и удостовериться, как там Лула.

Полицейского, который вел переговоры, звали Дорси. Я видела его прежде. Должно быть, у Пино. Он был среднего роста, средней комплекции, и выглядел лет на пятьдесят. На нем была форменная рубашка, слаксы и дешевые ботинки. Я увидела мою кассету, торчащую у него из кармана рубашки. Экспонат А. Я рассказала ему об инциденте в гимнастическом клубе, опуская имя Морелли, заставив Дорси думать, что имя моего спасителя осталось неизвестным. Если в полиции хотели верить, что Морелли покинул город, то прекрасно. Я еще надеялась притащить его и получить мои деньги.

Дорси собрал записки и понимающим взглядом посмотрел на патрульного. Казалось, он не удивился. Полагаю, если пробудешь достаточно долго копом, ничто уже не удивит тебя.

Когда они ушли, я выключила кофеварку, закрыла на задвижку окно в спальне, схватила сумку и расправила плечи перед лицом того, что ожидало меня в холле. Мне нужно было пройти мимо миссис Орбач, мистера Гроссмана, миссис Фейнсмит, мистера Уолески и, Бог знает, мимо кого еще. Они жаждали подробностей, а я не в состоянии была этими подробностями делиться.

Я опустила вниз голову и, громко извиняясь, направилась к лестнице, зная, что получила лишь отсрочку. Стремглав вылетев из здания, я побежала к «чероки».

Я свернула с Сент-Джеймс на Олден и проложила путь через Трентон на Старк Стрит. Легче было сразу поехать в больницу Святого Франциска, но мне надо было повидать Джеки. Я пронеслась на полной скорости вниз по Старк Стрит, миновав клуб и не глядя по сторонам. Поскольку была уверена, что с Рамирезом покончено. Если он отыщет в законе лазейку, чтобы улизнуть, я сама его достану. Если нужно будет, я отрежу ему член ножом для резки мяса.

Джеки стряхивала крошки у «Корнер Бара», из чего я заключила, что она только что позавтракала. Я с визгом затормозила и почти вывалилась из двери.

- Залезай! - прокричала я Джеки.

- Зачем?

- Лула в больнице. Рамирез добрался до нее.

- О Господи. - Запричитала она. - Я так боялась. Знала, что что-то не так. Насколько плохо?

- Честно, не знаю. Нашла ее только что на своей пожарной лестнице. Рамирез подвесил ее в качестве послания для меня. Она без сознания.

- Я там была, когда он пришел за ней. Она не хотела идти, но ты не можешь сказать «нет» Бенито Рамирезу. Ее старик избил бы ее до крови.

- Да. Ну, ее в любом случае избили до крови.

Я нашла парковку на Гамильтон за квартал от больницы. Поставив сигнализацию, мы с Джеки припустили рысью. В ней было почти две сотни фунтов веса на каблуках, но она даже не запыхалась, когда мы ворвались в двойные стеклянные двери. Полагаю, круглосуточная тяжелая работа держит тебя в форме.

- Только что привезли женщину по имени Лула. - обратилась я к регистраторше.

Регистраторша взглянула на меня. Потом посмотрела на Джеки. Джеки была одета в ядовито зеленые шорты, из которых вываливалась половина ее задницы, в тон им резиновые сандалии и яркий розовый топ.

- Вы родственники? - спросила она Джеки.

- У Лулы здесь нет родни.

- Нам нужен кто-нибудь, чтобы заполнить бумаги.

- Полагаю, я смогла бы это сделать, - предложила Джеки.

Когда мы заполнили формы, нам сказали сесть и подождать. Мы молча сидели, бесцельно листая потрепанные журналы, наблюдая с бесчеловечной отчужденностью, как проходит через холл одна трагедия за другой. Через полчаса я поинтересовалась о Луле, и мне сказали, что ей делают рентген. Как долго она будет на рентгене, спросила я. Регистраторша не знала. Должно быть, какое-то время, но затем доктор выйдет поговорить с нами. Я передала это Джеки.

- Ха, - сказала она. - Спорим, что нет.

Мне требовалась кварта кофеина. Поэтому я оставила Джеки и пошла искать буфет. Мне посоветовали следовать по отпечаткам ног на полу, и клялись, что следы приведут меня к пище. Я нагрузилась коробками с выпечкой, двумя большими стаканами кофе и добавила два апельсина, на случай, если нам с Джеки понадобятся витамины для здоровья. Хотя, подумала я, сие маловероятно, но предположила, что это как носить чистые трусики на случай аварии. Нет такого несчастья, к которому ты готов.

Час спустя мы увидели доктора.

Он взглянул на меня, затем посмотрел на Джеки. Джеки подтянула свой топ и одернула шорты. Напрасный жест.

- Вы родственники? - обратился он к Джеки.

- Полагаю, так, - сказала на этот раз Джеки. - Какие новости?

Прогноз был осторожный, но обнадеживающий. «Она потеряла много крови и получила черепно-мозговую травму. К этому добавились множественные ранения, которые потребовали наложение швов. Ей нужно еще побыть в операционной. Вероятно, через какое-то время ее переведут в палату. Если хотите, можете уйти и вернуться через час или два».

- Я никуда не пойду, - заявила Джеки.

Два часа еле тянулись без каких-либо новостей. Мы съели все булочки и вынуждены были приняться за апельсины.

- Не люблю этого, - поделилась Джеки. - Сидеть взаперти в учреждениях. В общем, дерьмовое место, воняет как консервированные бобы.

- Много времени провела в учреждениях?

- Было дело.

Она не была расположена развить эту тему дальше, а я, в общем-то, ничего не хотела знать. Я поерзала в нетерпении на стуле, оглядывая комнату, и засекла беседующего с регистраторшей Дорси. Он кивал, слушая ответы на вопросы. Регистраторша указала на нас с Джеки, и Дорси отправился к нам.

- Как Лула? - спросил он. - Есть новости?

- Она в операционной.

Он уселся на стул рядом со мной.

- Рамиреза мы еще не взяли. У тебя есть идеи, где он может быть? Он сказал что-нибудь интересное, до того как ты включила запись?

- Он сказал, что видел, как я тащила Лулу в окно. И знал, что полиция в квартире. Должен быть где-то близко.

- Вероятно, звонил из машины.

Я согласилась.

- Вот моя карточка. - Он написал номер на обороте. - Это мой домашний телефон. Увидишь Рамиреза или получишь звонок, свяжись немедленно.

- Ему трудно будет спрятаться, - сказала я. - Он - местная знаменитость. Его легко узнать.

Дорси положил ручку во внутренний карман пиджака, и я мельком увидела его кобуру.

- Много людей пойдет на то, чтобы спрятать и защитить Рамиреза в этом городе. Мы уже это с ним проходили.