Парковка и соседние улицы были заполнены пожарными машинами, полицейскими и медиками. Установили барьеры, чтобы отгородить любопытных от тлеющих останков джипа Морелли. Маслянистые, черные от копоти ручейки струились по асфальту, в воздухе пахло подгоревшим тушеным мясом. Мне не хотелось продолжать эту логическую цепочку мыслей. Я увидела Дорси, который стоял по периметру и беседовал с полицейским в форме. Он посмотрел, поймал мой взгляд и двинулся навстречу.
- Что-то у меня плохое предчувствие, - поделился он.
- Знаешь Морти Байерса?
- Да.
- Он был в джипе.
- Серьезно? Ты уверена?
- Я разговаривала с ним, когда бабахнуло.
- Полагаю, это объясняет отсутствие бровей. О чем был разговор?
- Винни дал мне только неделю притащить Морелли. Моя неделя истекла, и Морти продолжил охоту. Мы некоторым образом говорили о Морелли.
- Ты не могла разговаривать близко, иначе стала бы гамбургером.
- На самом деле, я была справа от того места, где сейчас стоим, и мы орали друг на друга. У нас в некотором роде были … разногласия.
Полицейский подошел с покореженным номерным знаком в руках.
- Мы нашли это на мусорном баке, - сообщил он. - Хотите, чтобы я отбил номер?
Я взяла знак.
- Не беспокойтесь. Эта машина принадлежит Морелли.
- Черт возьми, - удивился Дорси. - Даже не ожидал услышать такое.
Я поняла, что должна слегка приукрасить правду, поскольку полиция может и не вникнуть в деликатные особенности такой профессии как охотник за головами и не придет к пониманию в вопросе о принудительной конфискации.
- Так вот, - пояснила я. - Я видела матушку Морелли, и она была очень расстроена, что никто не водит машину Джо. Ты знаешь, как вредно для аккумулятора, что машина простаивает. Слово за слово, и вот я уже согласилась поводить машину по округе ради нее.
- То есть ты водила машину в знак одолжения его матери?
- Да. Он попросил ее позаботиться об этом, но у нее не было времени.
- Очень великодушно с твоей стороны.
- Я вообще великодушный человек.
- Продолжай.
Я так и сделала. Я объяснила, что жена Байерса бросила его, и как он решил стянуть машину, и что он совершил ошибку, высказавшись в отношении Господа «да пошел он», а затем машина взлетела на воздух.
- Думаешь, боженька обозлился и сжег Байерса?
- Это было бы логично.
- Когда придешь в участок заполнить заявление на Рамиреза, мы могли бы подробнее побеседовать об этом.
Несколько минут я еще осматривалась, а затем вернулась в квартиру. Мне не особенно хотелось болтаться поблизости, когда они соскребали остатки того, что было когда-то Морти Байерсом.
Я посидела перед телевизором до полудня, закрыв окна и задернув занавески, чтобы не видеть место преступления. Время от времени я прогуливалась в ванную и рассматривала себя в зеркало, не отрасли ли уже мои брови.
В двенадцать часов я раздвинула занавески и мужественно бросила взгляд на парковку. «Чероки» убрали, и остались только двое патрульных. Из окна было видно, что они просто заполняют формы по нанесенному ущербу для кучки автомобилей, которых забросало обломками от взрыва.
Утренний просмотр телевизионных передач в достаточной мере снял напряжение так, что я почувствовала себя способной к новым свершениям, потому приняла душ и оделась, старательно избегая мыслей о смерти и бомбежках.
Мне нужно было добраться до полицейского участка, но у меня не было машины. Несколько долларов в кармане. Пустой банковский счет. Кредитные карты через инкассо. Мне необходимо было еще одно задержание.
Я позвонила Конни и рассказала о Морти Байерсе.
- Это проделает серьезную дыру в ватерклозете Винни, - заметила Конни. - Рейнжер поправляется от раны, а сейчас Морти Байерс снят со счетов. Они были двумя лучшими агентами.
- Да. Точно безобразие. Полагаю, у Винни осталась только я.
На другом конце провода воцарилась пауза.
- Это ведь не ты сделала Морти, верно?
- Морти, некоторым образом, сделал сам себя. У тебя есть какие-нибудь легкие вновь поступившие дела? Я могла бы ими воспользоваться, чтобы сделать быстрые деньги.
- Есть тут один НЯС – эксгибиционист на залог в $2,000. Его выкинули из трех домов престарелых. Он теперь снимает где-то квартиру.
Я услышала, как она шуршит бумагами.
- Ага, вот, - сказала Конни. - Обожежмой, он живет в твоем доме.
- Как его зовут?
- Уильям Ерлинг. Он из квартиры 3Е.
Я схватила сумку и закрыла дверь. Поднялась на третий этаж, нашла квартиру и постучала в дверь Ерлинга. Открыл мужчина, и тотчас же я заподозрила, что попала по адресу, потому что был он старый и голый.
- Мистер Ерлинг?
- Да. Это я. Я в очень хорошей форме, правда, цыпочка? Ты видишь, какая у меня огромная оснастка?
Мысленно я приказала себе не пялиться, но мои глаза стали коситься к югу сами по себе. Он был не только не огромный, но и его болванчики были морщинистыми.
- Да. Вы очень огромный, - подтвердила я и вынула визитку. - Я работаю на Винсента Плама, вашего залогового агента. Вы пропустили слушанье в суде, мистер Ерлинг. Мне нужно забрать вас, чтобы вы смогли договориться на другое число.
- Чертовы судебные слушанья - потеря времени, - заявил Ерлинг. - Мне семьдесят шесть лет. Думаешь, они отправят в тюрьму семидесятишестилетнего парня, потому что он повсюду сверкает своим хозяйством?
Я искренне надеялась на это. Достаточно посмотреть на Ерлинга, чтобы дать обет безбрачия.
- Мне нужно забрать вас. Как насчет того, чтобы немного одеться?
- Я не ношу одежду. Бог привел меня в этот мир нагим, и таким я собираюсь уйти.
- Мне все равно, но все-таки я хочу, чтобы вы оделись.
- Я пойду с тобой только голый.
Я вытащила наручники и надела на его запястья.
- Полиция зверствует. Полицейская жестокость, - завопил он.
- Жаль разочаровывать вас, - пояснила я. - Я не коп.
- Ладно, кто ты?
- Охотница за головами.
- Охотница за головами зверствует. Охотница за головами зверствует.
Я прошла в прихожую, нашла длинный плащ и застегнула на нем.
- Никуда я с тобой не собираюсь, - заявил он, стоя столбом, руки его с наручниками находились под плащом. - Ты не можешь меня заставить.
- Послушай, дедуля, - потеряла я терпение, - или ты идешь по-хорошему, или я тебя травану газом и утащу за пятки.
Не могу поверить, что говорила так с бедным пожилым гражданином со снулым членом. Я пришла в ужас от себя самой, но, черт возьми, цена тому была $200.
- Не забудь запереть дверь, - напомнил он. - Эти соседи, будь они неладны, все гребут в свои кошелки. Ключи на столе в кухне.
Я прихватила ключи, и у одного из них был маленький символ «бьюика». Вот неожиданность.
- Еще кое-что, - сказала я. - Не возражаете, если я позаимствую вашу машину препроводить вас в центр?
- Полагаю, все будет в порядке, если не потратим слишком много горючего. Я на фиксированном пособии, знаешь ли.
Я покончила с мистером Ерлингом в рекордное время и не позаботилась забежать к Дорси. На пути домой сделала остановку в конторе, чтобы забрать свой чек, и задержалась в банке обналичить его. Потом припарковала машину мистера Ерлинга как можно ближе к двери, чтобы сократить дистанцию его пробега в обнаженном виде, когда он выйдет из тюрьмы. Мне не хотелось наблюдать мистера Ерлинга дольше, чем это было неизбежно.
Я взбежала по лестнице и позвонила домой, съежившись от мысли, что мне предстоит сделать.
- Папа на выезде? - спросила я. - Мне нужно кое-куда съездить.
- Сегодня он не у дел. Он прямо здесь сейчас. Куда тебе надо?
- В квартирный комплекс на Шоссе 1.
Еще раз поежилась.
- Сейчас?
- Да. - Очень глубокий вздох. - Сейчас.
- У меня вечером будут фаршированные яйца. Тебе ведь нравятся фаршированные яйца?
Трудно вообразить, как же я хотела эти фаршированные яйца. Больше, чем хороший секс, быструю машину, прохладную ночь или брови. Я хотела хоть ненадолго ощутить себя ребенком. Хотела почувствовать себя безоговорочно в безопасности. Чтобы мамочка кудахтала надо мной, наливая стакан молока, освобождая от вселенской ответственности. Я желала провести несколько часов в доме, загроможденном ужасной мягкой мебелью и наполненном тяжелыми кухонными ароматами.