Тем не менее, люди продолжают спрашивать меня об астероиде, убившем динозавров. Я им объясняю, что время от времени Общество палеонтологии позвоночных проводит опросы своих членов относительно теории Альвареса. Впервые такой опрос проводился в 1985 году, и тогда только четыре процента верили, что вымирание динозавров было вызвано падением астероида. Независимый опрос, проводившийся Майком Бреттом-Сарманом в Смитсонианском фонде в 1991, показал, что тех, кто не верит в корреляцию падения астероида и вымирания вчетверо больше, чем тех, кто верит. В последующие два десятилетия эта пропорция колебалась в широких пределах, но голосование на последнем собрании ОПП показало, что поддержка теории находится где-то в районе двадцати процентов.

В сущности, большинство палеонтологов видит здесь две отдельные проблемы. Одна касается интересной геологии в районе K-T перехода — слоя глины, обогащённой иридием. Другая проблема — что вызвало вымирание. Геология может быть, а может и не быть связана с вымиранием.

Кликс верил, что динозавров истребил астероид; я яростно возражал. Для меня не было даже очевидно, что именно Чиксулуб был источником богатого иридием слоя; вслед за Оффисером и Дрейком я полагал, что иридий этот вулканического происхождения. Да, иридий очень редок на поверхности Земли и часто встречается в метеоритах определённого типа. Но содержание иридия в Земле в целом такое же, как и в любом другом твёрдом небесном теле Солнечной системы, просто весь наш иридий ушёл в мантию. Есть масса свидетельств активного вулканизма в конце мелового периода. Деканские траппы в Индии, к примеру — это по меньшей мере миллион кубических километров базальта, датируемого K-T границей. И вулканический материал демонстрирует такие же концентрации мышьяка и сурьмы, что и глина K-T слоя, и эти концентрации на три порядка больше, чем те, что обычно обнаруживают в метеоритах.

Собственно, самые большие ударные кратеры на Земле, включая гигантский кратер в море у побережья Новой Шотландии, не показывают никаких следов иридиевых отложений. Кометы, которые иногда фигурируют в теориях как альтернатива астероидам, за иридий также отвечать не могут — нет ни одного прямого свидетельства того, что в кометном материале присутствует иридий.

Кликс и я всё это обсуждали и лично, и в печати, а однажды, когда я ездил по обмену в Королевский Тиррелловский музей в Альберте, где Кликс работает, в эфире ток-шоу местного кабельного канала. Во время тех дебатов Кликс был непреклонен — динозавров убил астероид, и точка. По звонкам зрителей стало ясно, что те представители общественности, у которых не было собственных завиральных теорий, практически поголовно стали на сторону Кликса. Они хотели знать, о чём вообще сыр-бор — разве проблема не была решена много лет назад? Каждому ведь известно, что динозавров стёрло с лица земли падение астероида.

И вот, мы здесь.

И теперь всё узнаем, тем или иным способом.

Я вёл этот дневник многие годы, и сегодня вечером, самым захватывающем вечером в моей жизни, я, разумеется, не забуду сделать запись. Возможно, когда-нибудь я сделаю из этих записок книгу о нашем путешествии (понятное дело, выбросив всю информацию личного характера), так что надо добавить больше всяких подробностей, чем я обычно делаю.

Я молча печатал впотьмах на своём тошибовском палмтопе около часа — все звуки отключены, свечение экрана снижено до минимума, чтобы не беспокоить Кликса. Закончив, я проглотил серебристую пилюлю, не запивая.

Скоро наступит утро. Утро, когда мы шагнём в мезозой.

Кликс всегда проводил свой отпуск в Торонто. Частично из-за родителей, которые жили здесь; обоим было хорошо за семьдесят. Частично из-за сестры и двух её сыновей, которых Кликс обожал и которые жили на восточной окраине, в Пикеринге. И частично, как мне нравилось думать, из-за того, что любил проводить время со мной и Тэсс — хотя он неизменно отказывался от предложений пожить у нас и поселялся в роскошной квартире сестры с видом на озеро Онтарио.

Но основной причиной его визитов в славный город Торонто, Онтарио, были культура и еда, которыми он знаменит не меньше Нью-Йорка. Кликс любил изящные вещи, которых ему сильно не хватало в Драмхеллере, Альберта. Сегодня мы собирались смотреть последний мюзикл Эндрю Ллойда Уэббера, «Робинзон Крузо», расхваленный критиками как лучшее его произведение со времён «Призрака Оперы». Даже самые жалкие гастрольные команды основной труппы не добирались до его затерянного в прериях городка.

Занавес поднимался в восемь вечера. Это оставляло нам время для неторопливого ужина в «Эгалитарной едальне Эда», новом модном заведении в самом сердце театрального квартала.

— Не люблю такие меню, — сказал я, скользя глазами по трём колонкам стейков, птицы, даров моря, салатов и супов. — Слишком большой выбор. Никогда не знаешь, что заказать.

Сидящая рядом со мной Тэсс вздохнула своим фирменным вздохом «я-вышла-за-него-несмотря-на-его-недостатки», который за прошедшие годы она отточила до совершенства.

— Ты так говоришь каждый раз, когда мы едим не дома. Ты не на всю жизнь еду выбираешь, — она шутливо пихнула меня в живот. — Просто выбери что-нибудь не слишком калорийное.

Совет был дельным. Я всегда начинал набирать вес в районе Дня Благодарения и продолжал полнеть, пока в марте не устанавливалась хорошая погода. За лето мне обычно удавалось всё сбросить, а если я выезжал в поле, то к августу становился и вовсе благообразным. Однако сейчас во мне было не меньше семи лишних килограммов. Я посмотрел через стол на Кликса, который больше походил на атлета, чем на учёного, а потом снова обратился к Тэсс:

— А ты что выбрала?

— Филе миньон.

— Гм… Даже не знаю…

Кликс выглянул из-за своего меню.

— Ладно, пока бы страдаете муками выбора, я хочу огласить новость.

Тэсс, всегда падкая до всякого рода сплетен, улыбнулась ему своей ослепительной улыбкой.

— Правда? О чём?

— Я переезжаю в Торонто на весь год. У меня саббатикал в Университете Торонто.

Хорошо, что официант ещё не принёс напитки, иначе я бы от неожиданности пролил бы джин с тоником на модную кружевную скатерть.

— И чем займёшься? — спросил я.

— Буду работать с Сингхом с геологического. Он получил небольшой грант от — как это теперь называется? В общем, от той новой «оптимизированной» конторы, которая теперь вместо НАСА. Так вот, ему дали денег на изучение спутниковых фотографий. Мы должны будем попытаться разработать технологию обнаружения содержащих окаменелости залежей. Это в рамках подготовки к экспедиции на Марс.

— Если когда-нибудь на неё появятся деньги, — сказал я. — Но всё равно — ведь ты тем самым попадёшь в очередь на участие в миссии. Я слышал, что они подумывают взять с собой палеонтолога.

Он пренебрежительно махнул рукой.

— Слишком рано об этом думать. Кроме того, ты же знаешь этот анекдот: у канадцев комплекс неполноценности, потому что мы единственная страна, которой приходится регулярно увольнять своих астронавтов.

Я засмеялся, в основном, для того, чтобы скрыть зависть.

— Везёт же дуракам.

Кликс улыбнулся.

— Ага. Но теперь мы будем видеться гораздо чаще. Тэсс, чтобы думаешь о том, чтобы бросить Брэнди?

— Ха, ха, — сказал я.

Наш официант в галстуке-бабочке вернулся с напитками — уже упомянутым джином с тоником для меня, импортным белым вином для Кликса и минералкой с выжатым лаймом для Тэсс.

— Готовы заказывать? — спросил он с неопределённо-европейским акцентом, с которым говорят все официанты в ресторанах Эда.

— Давайте, заказывайте, — сказал я, — определюсь, пока до меня очередь дойдёт.