Над холмами то и дело сверкали зарницы, слышались отдаленные раскаты грома — приближалась гроза. Крестьяне в поле получили разрешение закончить работу и теперь торопились вернуться домой прежде, чем разразится буря. Дети жались к материнским юбкам, самых маленьких отцы несли на плечах. Но, несмотря на спешку, каждый успевал улыбнуться стоявшей у околицы деревни бедно одетой девушке и с уважением поприветствовать ее.

Мисс Фанни направлялась домой, в усадьбу, где жила со своей тетей, мисс Кассандрой Шелвуд. Пусть мисс Фанни была одета в ветхое платье и поношенную шляпку, пусть все в округе знали, что ее мать сбежала с записным повесой и не вернулась, — все равно эта девушка оставалась внучкой покойного сэра Джона Шелвуда. Она и ее тетя являлись последними потомками древнего рода Шелвудов, которым с незапамятных времен принадлежали почти все окрестные земли.

Поговаривали, будто у старшей мисс Шелвуд в груди вместо сердца камень. Все побаивались ее, зато мисс Фанни всегда держалась дружелюбно и приветливо. Но сегодня она казалась поглощенной грустными мыслями. Видимо, слухи о пошатнувшемся здоровье ее тетки все-таки верны. При этой мысли лица крестьян омрачались: что станет с поместьем, если старшая мисс Шелвуд умрет? Каждому было известно, что для племянницы мисс Шелвуд пожалела бы и прошлогоднего снега. К кому же перейдет поместье Шелвудов?

Франческа Шелвуд пребывала в такой глубокой задумчивости, что почти не замечала вспышек молний и зловещего грохота над долиной. На поравнявшихся с ней крестьян она обратила внимание, лишь когда услышала их голоса. Однако Франческа не преминула улыбнуться в ответ на поклоны жителей деревни и еще долго смотрела им вслед. Вот были бы изумлены крестьяне, узнай они, как завидует им Франческа!

Мало кто из этих людей мог назвать себя счастливым. Труд от зари до зари, постоянный страх перед бедой — несчастным случаем или болезнью, неурожаем, прихотями землевладельца, капризами погоды. Но, спеша к своим жалким жилищам, эти люди, связанные крепкими семейными узами, смеялись, любовь облегчала им бремя повседневных забот.

Франческе не суждено испытать это чувство. Кто женится на ней, двадцатипятилетней дурнушке без малейших надежд на улучшение материального положения, да еще сомнительного происхождения?

С каждым днем вопрос о будущем все острее вставал перед ней. Серьезность болезни тетушки уже не вызывала сомнений, хотя в поместье Шелвудов говорить об этом в открытую остерегались. Мисс Шелвуд наотрез отказывалась обсуждать состояние своего здоровья с кем бы то ни было, тем более с племянницей. Но за прошедшие месяцы приступы болезни усилились и участились, а как раз накануне случился самый опасный, хотя никто и не посмел оспаривать решительное заявление мисс Шелвуд, что она всего-навсего перегрелась на солнце.

Франческа вздохнула. Много лет назад, когда ее, перепуганного ребенка, привезли в Шелвуд, вырвав из привычного окружения близких людей, она обратилась за утешением к тете Кассандре, сестре матери. Какую непростительную ошибку она совершила! Сколько раз ее безжалостно высмеивали, наказывали, попросту игнорировали, прежде чем Франческа осознала суровую истину! Тетка недолюбливала ее и не желала иметь с ней ничего общего. Но чем была вызвана такая неприязнь, Франческа так и не догадалась. Однажды она прямо спросила об этом у дедушки, но тот ответил, что она еще слишком мала и ничего не поймет. Затем, набравшись смелости, Франческа задала этот вопрос самой тете.

Мисс Шелвуд окинула тогда девочку ледяным взглядом и процедила сквозь зубы:

— Что за нелепый вопрос, Фанни! Разве можно любить такого уродливого, скверного, дерзкого ребенка!

Одна из старых служанок, ныне уже покойная, однажды загадочно изрекла:

— Вся беда в том, мисс Фанни, что вы — дитя своей матери. Мисс Кассандра и слышать не хотела о вашем приезде сюда. Вас взяли в поместье по настоянию хозяина. Впрочем, вы, должно быть, и сами все понимаете, — и после этого решительно отказалась отвечать на какие-либо вопросы.

Пока был жив дедушка, Франческе жилось не так уж плохо. Он любил ее по-своему, пытаясь возместить недостаток привязанности со стороны старшей дочери. Но дедушка был уже стар, и после его смерти враждебность тети Кассандры усилилась — или по крайней мере стала очевидна. Франческа понимала, что только чувство долга мешает тете выгнать ее из дома — об этом она заявила сразу после похорон мистера Шелвуда. К тому времени Франческа провела в поместье одиннадцать лет, успела узнать здешние обычаи и потому весьма удивилась, когда ее вызвали в кабинет тетки. То, что случилось потом, до сих пор вызывало у Франчески бессильный гнев и горечь…

— Я должна кое-что сказать тебе.

Франческа взирала на тетку с опаской. Сидевшая за письменным столом мисс Кассандра напоминала огромную ворону. Впечатление усиливали полуприкрытые тяжелыми веками темные глаза, черный кружевной чепец, из-под которого не выбивалось ни единого волоска, черное платье, черная шаль… Тетка сидела неподвижно, но Франческа чувствовала, что под застывшей маской она кипит от злости. Перед столом стоял свободный стул, но Франческа не решилась сесть без приглашения.

— Мистер Бартон познакомил меня с завещанием твоего дедушки.

Франческа неловко переступила с ноги на ногу, не зная, что ее ожидает. Мистер Бартон являлся поверенным семьи Шелвуд. Сразу после похорон тетя Кассандра заперлась с ним в кабинете и не выходила до вечера. Просидели они вдвоем и весь следующий день. Как же намерена тетя поступить с ней, с Франческой? Может, ее отошлют куда-нибудь, отправят в школу? Втайне Франческа надеялась именно на такой исход — все лучше, чем жить в Шелвуде с теткой. Но мисс Кассандра развеяла ее надежды.

— Дедушка завещал тебе некоторую сумму, процент с которой послужит твоим содержанием. Денег хватит для покупки еды, одежды и так далее, однако они не предназначены для платы за обучение в пансионе: дедушка пожелал, чтобы ты осталась в Шелвуде. Меня он просил приютить тебя под крышей этого дома, пока я жива, и я намерена исполнить последнюю волю отца. В конце концов, тебе больше некуда деваться. — Ее тон ясно свидетельствовал о том, как сильно она сожалеет об этом обстоятельстве.

— Я могла бы вернуться в Сент-Март.

— Об этом не может быть и речи. Там тебе не место. Ты останешься здесь.

Юная Франческа с отчаянием представила себе безотрадное будущее в Шелвуде, в обществе тети Кассандры, и попыталась предложить другой выход:

— Я выйду замуж — как только повзрослею.

— Это маловероятно…

Губы Франчески исказила горькая усмешка при воспоминании о последовавших за этим словах тетки. Мисс Кассандра без обиняков дала племяннице понять, почему о браке ей нечего и мечтать.

— …точнее, почти невозможно, если вспомнить о твоем прошлом.

— О моем прошлом? — Франческа лихорадочно принялась перебирать в памяти собственные мелкие шалости и проказы и не нашла среди них ничего такого, что отпугнуло бы претендента на ее руку. — Но что я натворила, тетя Кассандра?

— Не ты, — поправила тетя и сделала многозначительную паузу. Франческа поняла: от нее ждут вопроса, только вот какого?

— Неужели я опять оплошала? Что-то не догадалась сделать? — спросила она. По опыту Франческа знала, как часто подобные мнимые провинности навлекали на нее недовольство тети.

Выражение лица мисс Шелвуд не изменилось, но Франческа поежилась как от холода, ожидая, когда тетя заговорит. Наконец та разжала губы:

— Твои проступки тут ни при чем. Тебе предстоит расплатиться за чужой грех. Разве дедушка ни разу не обмолвился об этом? Ведь ты так часто беседовала с ним. Вспомни — может, он говорил о твоем происхождении, рассказывая тебе о матери?

— Нет, никогда. Он обычно грустил, рассказывая о ней. Жаловался, что хотел повидать ее перед смертью, но не сумел.