Прозвучавший над самой головой раскат грома вернул Франческу к реальности. Она посмотрела на небо. Низко над землей нависли хмурые тучи — откуда только они взялись? Внезапно совсем близко прозвучал сигнал рожка, и Франческа чуть не лишилась чувств от ужаса, когда, обернувшись, увидела мчащуюся на нее карету, запряженную четверкой лошадей. Спасаясь, Франческа отскочила на обочину, но не удержалась на ногах и скатилась по откосу в заросшую крапивой и осокой придорожную канаву, в которой, видимо, со вчерашней ночи застоялась дождевая вода.

Карета пронеслась мимо, и кучер с пронзительным криком осадил лошадей. Франческа лежала в канаве неподвижно, радуясь уже тому, что осталась жива, и прислушивалась к голосам, доносящимся с дороги. Разгоряченные лошади остановились не сразу. Вскоре на дороге послышались шаги. Кто-то вышел на обочину и заглянул в канаву.

— Ну что ты там застряла?

Старая шляпа Бетси сползла на лоб Франчески, поэтому девушка видела лишь пару длинных ног в кожаных штанах и отполированных до зеркального блеска сапогах.

— Карета тебя даже не задела, так что не притворяйся. Если живо выберешься из канавы и дашь мне убедиться, что не пострадала, то получишь шесть пенсов. Хватайся за трость!

О, этот голос! Прежде он не звучал так холодно и властно. Но приятный тембр и обертоны остались прежними. Нет, не может быть! Это немыслимо! Неужели судьба способна на столь злую шутку? Зажмурившись, Франческа молилась только об одном: чтобы память подвела ее.

Конец трости эбенового дерева коснулся ее руки, и она нехотя схватилась за него. Одним рывком ее вытащили из канавы на дорогу. В поле зрения Франчески оказались облегающий зеленый сюртук и элегантный жилет мужчины.

— Вот видишь! С тобой ничего не случилось. Но эти слова не успокоили Франческу. С растущей тревогой она вслушивалась в звуки знакомого голоса.

— Вот тебе шесть пенсов, и я прибавлю к ним еще пенни, если скажешь, ведет ли эта дорога к Уитем-Корту. Похоже, мы не там свернули.

Франческа судорожно сглотнула, попыталась что-то сказать, но из ее горла вырвался лишь сдавленный хрип. Судьба и вправду оказалась неимоверно жестока к ней! Собеседник еще не узнал ее, но если это произойдет…

— Ну, что молчишь? Язык проглотила? — Джентльмен придвинул Франческу к себе и, не успела она опомниться, быстро ощупал ее руки и ноги. — Все кости целы, — заявил он и, вытащив из кармана большой носовой платок, принялся брезгливо вытирать пальцы. — Так что, Мэри, или как там тебя зовут, прекрати притворяться — больше ты не получишь ни гроша. Ничего не добьешься, пока не скажешь, в какой стороне отсюда Уитем-Корт. — Его прикосновения были равнодушными и грубоватыми, словно он осматривал лошадь, и Франческа вспыхнула, внезапно охваченная яростью.

— Оставьте деньги себе, — произнесла она, сдвигая шляпу на затылок и возмущенно уставившись на собеседника. — Уместнее были бы слова извинения, хотя сомневаюсь, что услышу их. Не приходится ждать приличных манер от владельца Уитем-Корта или его гостей.

Прищурившись, мужчина с расстановкой произнес:

— Должно быть, произошла ошибка. Я принял вас за деревенскую девчонку… — Он окинул взглядом ее потрепанное платье и шляпку. — Впрочем, вполне объяснимое заблуждение, но… — Он вновь впился в нее взглядом. — Не может быть! И все-таки… скажите, не встречались ли мы прежде?

— Встречались, — сухо отозвалась Франческа, жалея, что не привыкла лгать.

— Ну конечно! В тот раз вы тоже промокли… вернее, мы оба. Еще бы! Разве можно забыть столь знаменательную встречу?

Он расхохотался, увидев, как негодующе нахмурилась Франческа, но тут же опомнился. На его лице появилось печальное выражение.

— Прошу прощения за неуместный смех. Сожалею о случившемся и… еще раз покорнейше прошу прощения.

Но Франческа не смягчилась: судя по всему, ее собеседник ни в чем не раскаивался.

— О подробностях нашей предыдущей встречи лучше навсегда забыть, сэр. А вот за то, что вы столкнули меня в канаву, следовало бы извиниться.

— В канаву вас никто не сталкивал. Вы отскочили в сторону и упали. Нет, уж лучше я извинюсь за то, что не узнал вас. — Он снова обвел взглядом промокшее и перепачканное жалкое создание, стоящее перед ним. — С виду в вас и не признать особу из высшего общества. Что касается предыдущей встречи… хорошо, забудем о ней. А жаль — кое-какие подробности могли бы стать приятнейшим воспоминанием. — Он игриво повел бровью.

Как он посмел напомнить ей о том злополучном дне! Неужели у него нет совести? Разумеется, ведь он повеса и негодяй, а она попросту дура, если попалась в его сети.

— Вы меня удивляете, — язвительным тоном заявила Франческа. — Не хотите ли вы сказать, что не стали бы сталкивать меня в канаву, если бы знали, что я не крестьянка? Странное проявление благородства, тем более с вашей стороны! Какая разница, кто и что я?

— Простите, но я действительно никуда вас не сталкивал. Мой племянник, сущий сорвиголова, причинил немало неудобств всем нам, в том числе моим лошадям, изображая лихого кучера. Придется побеседовать с ним всерьез. Но позвольте заметить, что вы торчали на дороге, точно помешанная. Неужели вы не слышали шума приближающейся кареты?

— Я думала, это грохочет гром… Стыдитесь! Как вы посмели назвать меня помешанной?

— Во время нашей прошлой встречи меня привлекла отнюдь не ваша рассудительность, Франческа! Едва ли разумному существу пристало стоять посреди дороги и тем более спорить по пустякам, вместо того чтобы поспешить домой и переодеться.

Это справедливое, но ироническое замечание не вызвало у Франчески чувства благодарности. Она уже готовилась произнести в ответ язвительную реплику, когда вдруг раздался недовольный женский голос:

— Маркус, дорогой, ты что, прирос к месту? Если не поторопишься, гроза застигнет нас в пути!

Спутница джентльмена опасливо вышагивала по дороге, жеманным жестом подобрав юбки элегантного платья из зеленой тафты. Тень от черной шляпы с широкими полями падала ей на лицо. Ее наряд едва ли мог считаться приличным дорожным костюмом — шляпа была чересчур велика, вырез платья слишком глубок, но Франческа еще никогда в жизни не видывала столь элегантного туалета. Из-под шляпы на шею незнакомки ниспадали черные локоны, Франческе удалось разглядеть темные глаза, алые губки, белую, как лепестки магнолии, кожу и легкий румянец на изумительно красивом лице. Но в этот миг его совершенство было слегка подпорчено брюзгливой гримасой.

— Больше я не сделаю ни шага, эта дорога кошмарна! Поспеши в экипаж, дорогой. Почему ты задержался? — Дама перевела взгляд на Франческу. — Боже милостивый, какая грязнуля! Ну, в чем дело, черт возьми? — Она снова повернулась к спутнику. — Право, Маркус, к чему тратить время на эту замарашку? Заплати ей и возвращайся в карету. И поспеши — мы с Ником ждем тебя. Нет, ни слова больше — я отказываюсь слушать! Не забудь только спросить у этой селянки дорогу — конечно, если она ее знает, — прибавила дама, вновь с отвращением оглядев Франческу.

— Ошибаешься, Чармиан, мисс Шелвуд вовсе не селянка. Ее семье принадлежит большая часть земель в округе.

— Вот как? — Взгляд темных глаз вновь устремился на потрепанное платье. — Как странно!.. Не задерживайся, Маркус. — С этими словами красотка повернулась и боязливыми шажками направилась к карете.

Франческа почувствовала, как ее щеки краснеют под слоем грязи. К шпилькам тетушки она давно привыкла, но услышать оскорбление от посторонних, да еще от столь элегантной дамы, нет, это слишком обидно!

Мужчина сжал губы, помолчал и мягко произнес:

— Вы должны простить леди Форрест. Продолжительная поездка, да еще в духоте, утомила ее. И к тому же Ник доставил всем нам немало тягостных минут.

— Так я и думала, — ехидно отозвалась Франческа. — Не сомневаюсь, леди испытала кошмарные ощущения. Умоляю, передайте ей заверения в моем искреннем сочувствии.

Маркус ответил сдержанным кивком и промолчал. Однако не прошло и полминуты, как он, похоже, принял решение.