«Давай же, Лора, ты сможешь!» — мысленно просил он.

Шон начал медленно отступать назад, пока не приблизился к деревьям. Хэллоран последовал за ним и успел довольно далеко отойти от Лоры. Теперь нужно отвлекать этого сумасшедшего, чтобы она смогла подняться и убежать.

— Уэйд, ты меня изумляешь! Как тебе удалось освободиться? Плохо охраняли?

— Разве ты не рад за меня, Шон? А все были рады. Отец даже отправил меня в путешествие, спасибо ему.

— Ты, конечно же, и Париж посетил.

— О, разумеется! Настоящий лабиринт.

— Это ты убил Бомона и его племянника? — спросил Шон.

Уэйд покачал головой и взвел курок.

— По оплошности. Принял его за тебя. Когда твоя жена всадила в меня пулю, я решил, что ты меня узнал.

— Нет, — пожав плечами, признался Шон. — Я тебя не разглядел.

— Я не собирался убивать тебя на улице, — сказал Хэллоран, будто извиняясь. — Я только хотел тебя напугать. Перед твоей смертью мне хотелось с тобой непременно потолковать, потому я и пробрался в гостиницу.

Шон кивнул и бросил быстрый взгляд на скалу. «Давай, дорогая, карабкайся наверх!» — послал он Лоре беззвучный призыв.

— Но ты, конечно же, не рассчитывал, что Лора будет в тебя стрелять.

Уэйд захихикал.

— Да, такой находчивой женщины ты не заслуживаешь! Без нее тебе не удалось бы опять от меня убежать. А ведь ты думал, что так хорошо спрятался. В этих трущобах ты, должно быть, чувствовал себя как дома!

— Вот именно! — ответил Шон и заставил себя засмеяться, чтобы Уэйд не услышал, как Лора взбирается вверх. — Ты читаешь мои мысли. Ты просто гений, если сумел нас найти.

— Это точно. Я знал, что вы не уезжали из Парижа, и стал вас разыскивать, изображая туриста, — хвастал Уэйд. — «Где они могли залечь?» — спрашивал я себя. И тут я вспомнил, что в школе у тебя была склонность к рисованию. У тебя это недурно получается и сейчас. Я даже купил в той маленькой галерее два твоих рисунка — так, по старой дружбе. — Он откинул голову назад и посмотрел на Шона сощуренными глазами. — Глупо было подписывать их псевдонимом «Дикарь». Кампион всегда называл тебя так.

Шон глубоко вздохнул, демонстрируя, что признает поражение.

— Ну, что сказать? Ты меня перехитрил. — Чтобы заставить Хэллорана говорить, он спросил, хотя ответ уже знал: — Уэйд, а зачем тебе понадобилось вмешивать мою жену?

Хэллоран, не оборачиваясь, резким движением махнул револьвером в сторону скалы. Казалось, он уже начинал терять спокойствие.

— После того прокола с Бомонами я решил убить ее первой, чтобы ты немного погоревал. Ну как, теперь тебе понятно?

Шон услышал, как из-под ног Лоры вниз падают камни, и все внутри у него болезненно сжалось.

— Значит, чтобы заставить меня помучиться. Я помню, ты об этом писал.

Хэллоран вздохнул.

— Я-то думал, ты расстроишься сильнее, Шон. Неужели тебе на нее наплевать? Или мне поохотиться на другую, которая тебе еще не надоела?

— Ты убил Камиллу, — сказал Шон. — Зачем? Ведь с ней у меня было покончено.

Уэйд тихо засмеялся, помахивая револьвером.

— Я думал, ты ее еще любишь. Во всяком случае, эта глупая курица так сказала. А ты никогда никого не любил, правда? — Тут он резко изменился в лице. Рот у него перекосился, глаза расширились. — Вот почему ты ее убил. Убил мою Ондин!

— Нет, Уэйд, это был не я. Вспомни! Ты очутился там первый. Ты видел, как она упала.

— Это я ее столкнул, — жутким, безжизненным голосом сказал он. — Но убил ее ты. Ты заставил Ондин поверить, что любишь ее. Она носила моего ребенка, Шон. Моего! Я любил Ондин, но потом появился ты и женился на ней. Ты заставил ее тебя полюбить. Это ты вынудил меня ее столкнуть!

Шон бросил очередной быстрый взгляд на скалу. Лора уже поднялась наполовину и была почти в безопасности.

Уэйд подошел к нему поближе, но не настолько близко, чтобы можно было хвататься за пистолет. Казалось, он готов был выстрелить в любой момент. Шон слегка согнул колени, готовый в любой момент сделать выпад.

— Уэйд, но ты ведь уехал путешествовать, помнишь? Ондин нужно было что-то предпринять, у нее должен был появиться ребенок, и она испугалась. Когда мы поженились, я не знал, что она беременна. Я не знал, что вы любили друг друга.

— Ты все знал! — крикнул Хэллоран, сделав угрожающее движение рукой. — Ты соблазнил ее, тебе это было не впервой. Вспомни-ка официанток, деревенских девок и даже ту шлюху, дочку викария! Ондин была для тебя лишь очередным трофеем, разве не так?

Его голос понизился до шепота, и море почти заглушило его. Хэллоран посмотрел Шону в глаза — казалось, будто он в совершенно здравом уме.

— Но я любил ее, Шон! Любил больше всего на свете!

Шон в последний раз взглянул на Лору. Она уже бежала, но не прочь, как он ожидал. В вытянутых над головой руках она держала большой камень.

Как только она ударила Уэйда, Шон бросился вперед.

Хэллоран покачнулся от удара, но не упал. Шон схватил его за руку и стал отнимать револьвер, который выстрелил в воздух. Наконец Шону удалось завладеть оружием Хэллорана. Он отскочил назад и прицелился.

— Встань за мной, Лора! — приказал Шон, испугавшись, что Хэллоран будет ею прикрываться.

Тряся головой, Уэйд стал отступать назад, громко повторяя:

— Ты не победил, Шон! Она будет моей! Моей!

Шон шел за ним, не в силах предотвратить то, что должно было произойти.

Уэйд дошел до края скалы, до того самого места, где Лора отчаянно карабкалась наверх, и прыгнул вниз, раскинув руки.

Опустив пистолет, Шон еще долго смотрел на то место, где только что стоял Хэллоран. Потом он решил взглянуть вниз, хотя в том, что Уэйд мертв, можно было не сомневаться. Он слишком далеко прыгнул и не смог бы уцепиться за выступ скалы. Все было кончено. Шон обернулся и увидел, как приближается Лора. Глаза у нее горели. Она снова подняла камень, которым ударила Уэйда, и обрушила его прямо на ногу Шону, крикнув:

— Болван!

Шона пронзила боль.

— Черт возьми, Лора! Ты сломала мне пальцы!

— Лучше бы я сломала тебе шею, идиот! Что ты хотел доказать, когда вышел из сосняка: «Уэ-э-эйд, я зде-есь!» Да ты такой же сумасшедший, как и он! У тебя даже оружия не было! Но ты не боишься пуль — они от тебя отскакивают, правда же?! Стоял тут как пень, будто тебе на все плевать! — И она пнула его по ноге — не по той, на которую упал камень, а по другой. — А тем временем я все ногти себе переломала, чтобы не упасть в океан! — И она снова собралась его пнуть, но на этот раз Шон отскочил.

— Но, Лора…

— Я пошла домой! — заявила она.

— Там, в сосняке, конь! — крикнул он ей вдогонку.

— Вот и отлично! — ответила Лора. — На нем я и ускачу! Безмозглый дурак, идиот… — Остальные слова унес ветер.

Шон сел на холодную землю и с глубоким облегчением вздохнул. Все закончилось. Они живы.

Вдвоем на мерина все равно не усесться.

Он кисло улыбнулся, вспомнив о том, что она ему наговорила. Вот и хорошо: другая на ее месте просто грохнулась бы в обморок, но Лора, конечно, не из таких. Ее нужно положить в теплую ванну и приласкать, тогда она перестанет злиться. Он сам этим займется, когда распорядится насчет тела Уэйда. Шон медленно встал и заковылял по направлению к дому. Дом для него теперь там, где находится Лора.

Любовь… Черт побери, это чувство так прекрасно, что он каждому пожелает испытать его. Подумать только, а ведь он чуть было от него не отказался! Уэйду Хэллорану он сочувствовал и почти понимал то безумие, которое им руководило. Разве сам он не ощутил неудержимый порыв к мести, вообразив, что Лора погибла?

«Любовь может и сотворить человека, и погубить его», — решил Шон, не без гордости за столь глубокую мысль. Возможно, Байрону удастся выстроить серьезный труд на этой теории, если этого еще не сделал Байрон настоящий.

Прошло четыре часа. Шон, прыгая на одной ноге и держась за стены, наконец вошел в маленькую гостиную. Лоры там не было. Байрон поприветствовал его бокалом бренди.