Филиппа привыкла к путешествиям по воде, еще когда жила с родителями в Брюгге. А Энн, хотя ей случалось плыть в лодке до Кройленда, даже не предполагала, что путешествие по Темзе от Вестминстера до Тауэрского моста окажется таким волнующим событием. Она пристально следила за взмахами весел и, как зачарованная, слушала рассказы Ричарда о зданиях, мимо которых они проплывали. Порой навстречу попадались большие суда и длинные роскошные барки знати. От возбуждения Энн не замечала ни холода, ни сырости и была разочарована, когда лодочник умело подвел судно к пристани за мостом. Поблизости располагался квартал лавок — знаменитый Чип. При виде отрубленных голов на пиках близ моста Энн чуть не лишилась чувств, а шум и суета вблизи собора Святого Павла напугали ее. Слова Ричарда о том, что собор стал пристанищем торговцев книгами и другим товаром, ошеломили ее.

— Не отставайте, дамы, — то и дело повторял Ричард. — Здесь полным-полно воров и нищих. Покрепче держитесь за свои кошельки, а еще лучше — отдайте их на хранение мне.

Пока Энн решала, как поступить, Филиппа доверчиво протянула Ричарду свой полупустой кошелек. Ричард шагал впереди, прокладывая для спутниц дорогу. С ними он держался почтительно, но его серые глаза порой лукаво и весело поблескивали, особенно когда он смотрел на Энн. Поймав на себе очередной взгляд Ричарда, Энн вспыхнула и оглянулась на Филиппу, гадая, что подумает о ней новая подруга. По-видимому, Филиппа даже не сомневалась в том, что Ричард Оллард — слуга Энн, но держалась с ним дружелюбно и приветливо, как со всеми знакомыми. Энн с улыбкой вспомнила, как еще недавно боялась, что Филиппа окажется капризной и заносчивой девицей.

Вскоре выяснилось, что помимо всего прочего Ричард умеет и торговаться, чему обрадовались обе девушки. Если бы не Ричард, покупка золотой тесьмы, лент и кружев могла бы окончательно разорить их. К тому же обе растерялись от суеты, многолюдья и криков бойких торговцев, нахваливающих свой товар. Покончив с покупками, Ричард повел усталых спутниц к постоялому двору «Золотой петушок». У Энн уже давно ныли ноги, но она не жаловалась. В зале постоялого двора она с любопытством осмотрелась: здесь было чисто, сладковато пахло тимьяном и розмарином.

Полногрудая, уже немолодая, но еще привлекательная женщина в чистой домотканой юбке, блузке и белом переднике подняла голову на скрип двери, и ее круглое лицо расплылось в открытой улыбке.

— Мистер Дикон! — воскликнула она и заторопилась навстречу посетителям. — Какая встреча! Как будет рад отец! Вы остановитесь у нас? Для вас найдется отдельная комната — правда, небольшая, но…

— Спасибо, Бесс, но я остановился в Вестминстере с моей молодой госпожой.

— Но, мистер…

— Олсоп, — торопливо подсказал Ричард, и на миг глаза Бесс удивленно расширились. Очевидно, она была хорошо знакома с Ричардом и знала его настоящую фамилию. Так вот где он собирался остановиться! — Мы не прочь перекусить, — сказал он.

Бесс провела гостей к столику у камина, в котором жарко пылал огонь. Филиппа смотрела по сторонам: усталость не лишила ее любопытства.

— Принеси нам поесть, Бесс, и мальвазии, — с улыбкой попросил Ричард. — Моя госпожа и ее подруга пробудут здесь часа два.

— Сию минуту, мистер Олсоп! — весело откликнулась Бесс. Энн поняла, что она давно привыкла к странностям этого посетителя. — Отец в гостиной. Он будет рад повидаться с вами. Вы зайдете к нему?

— Ну конечно, Бесс, но попозже.

Он перевел взгляд на Энн, словно прося у нее позволения сесть за стол вместе со всеми. Энн холодно кивнула. Филиппа сбросила капюшон, ее каштановые волосы разметались по плечам, выбившись из-под чепчика. Зал был пуст — если не считать еще одного посетителя, который с разинутым ртом уставился на красавицу, но тут же застыдился и отвернулся.

— Садись и ты, Мэри, — позвала Энн служанку. — Ты устала не меньше, чем мы, — ты же на ногах с раннего утра.

— Как видите, здесь меня хорошо знают, — объяснил Ричард, — поэтому нам окажут радушный прием. Джейку Гарнету, хозяину постоялого двора, уже под семьдесят. Я с ним давно знаком. Поскольку он уже немолод, ему теперь помогают Бесс Олдред и ее муж Джошуа.

Энн охватила неясная тревога: и вправду, Ричарда встретили здесь так радостно, а он держался так уверенно! Наверное, он часто бывает в Лондоне — но зачем? Ее размышления прервала подошедшая к столу опрятно одетая служанка. Она принесла мальвазию и блюдо, напоминающее густой суп из чечевицы или бобов, и пообещала, что мясо и хлеб скоро будут готовы. Еда аппетитно пахла, Энн и Филиппа принялись уплетать ее за обе щеки. Ричард выпил эля, съел суп и поднялся.

— Прошу простить меня, но я должен выполнить в городе одно поручение отца. Не согласитесь ли вы подождать меня? Здесь вам ничто не угрожает.

Энн изумилась, но не посмела остановить Ричарда и только молча кивнула. Филиппу просьба Ричарда ничуть не удивила. Проходя мимо Бесс Олдред, Ричард перекинулся с ней парой слов, спросил о здоровье мужа и направился куда-то в глубь постоялого двора — очевидно, к отцу Бесс, старому Джейку.

Вскоре в зале появился сам Джейк. Вопреки ожиданиям Энн он оказался не дряхлым стариком, а еще крепким, рослым мужчиной с окладистой рыжеватой бородой, круглым, как у Бесс, лицом и приветливой улыбкой. Добродушно кивая, он направился прямиком к Энн.

— Дикон сказал, что мне выпала честь принимать мистрис Энн, дочь сэра Гая Джарвиса, и леди Филиппу Телфорд. — Он поклонился обеим девушкам. — Ваш отец, леди Телфорд, когда-то был моим покровителем.

Услышав это, Филиппа просияла. Энн торопливо предложила:

— Присядьте к столу, мистер Гарнет. Дикон говорил, что ваш постоялый двор славится чистотой и вкусной едой.

— Так оно и есть. Приближенные покойного короля, да будет земля ему пухом… — старик почтительно перекрестился, и девушки последовали его примеру, — часто бывали здесь, и я старался, как следует услужить им. А теперь почти все заботы легли на плечи моей дочери Бесс. Мне осталось лишь присматривать за порядком. Да, с работой мы справляемся, но… — он тяжело вздохнул, — все меняется, такова жизнь.

Энн мысленно посочувствовала старику. Бесс принесла отцу кружку эля и заговорщицки подмигнула ей. Потягивая эль, Джейк подробно отвечал на расспросы Филиппы о том, как ее отец бывал в «Золотом петушке», рассказывал о давних временах, когда на постоялый двор часто заезжали сквайры и рыцари Ричарда Глостерского, после того как тот прибыл в Вестминстер, к своему брату королю Эдуарду. Старик увлекся, и Энн отчетливо представился ее отец в молодости: рослый, красивый, предмет мечтаний всех городских дам. Знала ли об этом ее мать?

В зал вошел молодой джентльмен в сопровождении двух стражников, и молодая служанка чуть ли не бегом бросилась навстречу ему. Он хотел, было что-то сказать, как вдруг его внимание привлекла компания, сидящая у камина.

— Мистрис Энн, леди Филиппа, что вы делаете здесь, в Чипе?

Энн обернулась, по голосу узнав Джона Хильярда. Как всегда, он был одет изысканно и роскошно: в бобровую шапку с длинным крашеным пером и теплый плащ. Судя по тону, молодой придворный был удивлен, обнаружив девушек на постоялом дворе без сопровождения.

— Мистер Хильярд, и вы здесь — какое совпадение! Мистер Гарнет рассказывал нам о наших отцах, которые бывали здесь в молодости, — воскликнула Энн и тут же прикусила язычок, не зная, как отнесется Джон к ее словам.

— Напрасно вы отправились в город без стражи, мистрис Энн. Где ваша охрана?

— Мы здесь не одни, — поспешила объяснить Энн, — а вместе с моим слугой Олсопом. — Но ее голос дрогнул, и Джон Хильярд вопросительно нахмурился. — Только сейчас он… ушел в город, по поручению моего отца, а нас оставил здесь, на попечение мистера Гарнета…

— Верно, — подтвердил Джейк Гарнет. — В «Золотом петушке» дамы могут чувствовать себя так же спокойно, как у себя дома или в Вестминстерском дворце!

— Не знаю, не знаю, — хмыкнул Хильярд. — Ваш слуга не имел права бросать вас здесь. Он заслуживает наказания. Его долг — неотлучно быть при вас!