Он уехал, и Гизела с улыбкой смотрела ему вслед. Кенрик такой добрый! Он никогда не поступил бы грубо с Олдит и с Сигурдом.

Она часто размышляла о том, что Кенрику, который последнее время частенько заезжал в Брингхерст под разными предлогами, пора бы сделать ей предложение. Гизела уже представляла свою жизнь в Аркоуте с внимательным и обожающим ее мужем, и мечты эти были очень приятны.

Ей нравился Кенрик с его открытым взглядом серых глаз, вьющимися каштановыми волосами. Он был молод — всего двадцать лет. Не очень высокий, он был весьма складно сложен и мускулист, умел хорошо драться и владеть оружием. Несмотря на удаль, Кенрик никогда не хвастался и не был злым по натуре.

Правда, Гизела находила Кенрика слишком слабым со слугами и слишком уступчивым с леди Идгит, своей требовательной матерью. Когда она станет его женой, то осторожно подскажет ему, как следует управлять Аркоутом.

Ален де Тревиль прошел в зал Элистоунского замка и крикнул своего оруженосца Юона. И только потом остановился, увидев, как с кресла у огня поднимается гость.

— Рейнальд! — воскликнул он. — Как я рад тебя видеть! Ты прибыл по поручению короля?

Друзья обнялись, и Ален вскрикнул. Рейнальд де Турель с беспокойством сделал шаг назад.

— Ради всех святых, Ален! Ты ранен? На тебя напали?

Ален де Тревиль устало опустился рядом в кресло.

— Не совсем так. — Он поморщился. — Меня втянули в перебранку арендаторы, воспротивившиеся очистке местности в лесу, а один из них настолько разозлился, что решил меня убить.

— Господи Всевышний! Приведи сейчас же сюда этого знахаря-еврея и принеси теплой воды и полотенца. Твой господин ранен! — крикнул де Турель юному оруженосцу, который в ужасе уставился на кровь, проступающую сквозь повязку на руке своего хозяина.

Мальчик поспешно убежал, а де Тревиль откинулся в кресле, скривившись от боли.

— Встань, — сказал Рейнальд де Турель. — Я помогу тебе снять кольчугу. Как это могло случиться? Тебя хорошо охраняют, я надеюсь?

Де Тревиль послушно встал и при помощи друга освободился от доспехов. В нескольких словах он объяснил де Турелю, что произошло.

— Я не могу винить своих людей — их застали врасплох. Да и я не ожидал нападения. Благодарение Богу, что я услыхал шаги по опавшей листве и успел вовремя обернуться, хотя мальчишка двигался бесшумно, словно кошка. Иначе он ударил бы меня ножом в спину или в шею. Я запер его в караульной.

— Тебе следовало бы тут же повесить его в назидание остальным крестьянам, — сказал де Турель.

— Я смогу это сделать после суда, но боюсь, что некая леди останется недовольна. Она и так считает меня нормандским варваром и деспотом.

— Что это за дама?

— Ох, я забыл тебе об этом рассказать. Мальчишку защищала молодая особа, эдакая злючка, дочь моего ближайшего соседа мадемуазель Гизела Брингхерст. Ее больше волновала судьба малолетнего преступника, чем моя жизнь. Она заявила, что во всем виноват я, так как настаивал на своем праве сюзерена.

Рейнальд усмехнулся:

— Она, видно, произвела на тебя впечатление, друг мой. А, вот и твой врач.

Пожилой еврей, одетый в темно-синий длиннополый кафтан, который обычно носили врачи, неторопливо подошел к своему господину и, нагнувшись, стал осматривать раненую руку. За спиной знахаря стоял испуганный Юон с водой и полотенцами.

— Ммм, — пробормотал врач. — Рана, кажется, не опасная, милорд, но надо отрезать рукав, чтобы получше рассмотреть. Главное, чтобы в ней не остались грязь и кусочки ткани. Возможно, ее придется зашить.

Ален поморщился.

— Хорошо, Джошуа, я не возражаю — можешь меня мучить.

Врач достал из сундука тонкий длинный нож и разрезал шерстяной рукав туники, которую де Тревиль носил под кольчугой. Затем осторожно прощупал рану. Барон, сжав зубы, терпел.

Еврей сделал знак Юону подать ему металлическую чашу с теплой водой. Рану зашивать не надо, сообщил он, но соединить края, предварительно промыв их уксусом и вином, необходимо. От этой процедуры де Тревиль тихо застонал и выругался. Затем знахарь перевязал рану, почтительно поклонился обоим рыцарям и, сделав знак мальчику следовать за ним, покинул зал.

Он посоветовал де Тревилю пить вино, разбавленное водой, не переедать и пораньше лечь спать.

— Этому человеку цены нет. Я слышал, что он не раз спасал тебе жизнь. Правда, первым спас его ты, так что он тебе обязан.

— Джошуа — прекрасный врач. К тому же он знает, когда следует попридержать язык. — Ален де Тревиль улыбнулся. — Грабители сожгли его дом, а семью убили. Ему повезло, что я с отрядом появился вовремя. Его собирались пытать, хотели выведать, где он прячет сокровища, которых у него и не было. Мы обратили грабителей в бегство и спасли Джошуа бен Сулеймана. С тех пор он у меня на службе и много раз в военных походах спасал мне жизнь. — Барон громко рассмеялся: — Я-то надеялся на покой здесь, в Элистоуне, но, боюсь, это дело не сулит ничего хорошего.

— У тебя неприятности с вилланами?

— Нет, похоже, что с соседями. Веселые карие глаза де Туреля встретились с черными глазами барона, и друзья рассмеялись.

— Ты предвидишь трудности с ее отцом?

— Надеюсь, что их не будет. Я намереваюсь поближе познакомиться с леди.

— А она красивая?

Де Тревиль в задумчивости приподнял бровь.

— Честно говоря, не знаю — она была в плаще с капюшоном. Но по осанке я решил, что фигура у нее хорошая. Волосы у нее светлые — я увидел выбившуюся прядку. — Он засмеялся. — Но больше всего мне по душе то, что у нее крутой нрав. Клянусь всеми святыми, Рейнальд, девушка меня очень увлекла!

Де Турель оглядел зал, в котором почти не было мебели, гобеленов и портьер, защищающих от сквозняков. Предметов роскоши он тоже не заметил.

— Послушай, Ален, тебе пора обзавестись женой. Чтобы навести порядок и позаботиться об удобствах, нужна дельная хозяйка. Элистоун — прекрасный замок, и тебе повезло, что король сделал такой подарок, но его необходимо благоустроить. Я ведь здесь случайно, еду в армию короля. Стефан собирается вскоре осадить Уоллингфорд, и я ему нужен. Когда я в последний раз был при дворе, он спрашивал о тебе и, представляешь, выразил желание, чтобы ты поскорее женился и обзавелся наследником. — Де Турель вздохнул: — Он тяжело переживает смерть королевы. Они любили друг друга. Она была замечательной женщиной. А маленькая мадемуазель не замужем?

— Насколько мне известно — нет.

— И не помолвлена?

— Я об этом ничего не слышал. — Ален опять засмеялся. — Не воспринимай мою с ней встречу слишком серьезно. Я всего один раз говорил с мадемуазель. Не отрицаю, что у меня возникло желание познакомиться с ней поближе. В ее жилах течет саксонская кровь, как у большинства знати в графстве. Если я возьму ее в жены, это расположит ко мне соседей, я получу от них помощь при обороне окрестных земель. Боюсь, кое-кто из местных считает, что я вмешиваюсь в чужие дела, поскольку родился в Нормандии. Мадемуазель же молода и выглядит здоровой, так что родит мне крепких детей. Мне ни к чему большое приданое, хотя оно тоже не помешает. Ты, вероятно, прав — пришло время остепениться, а брак будет первым шагом к тому, чтобы упрочить свое положение в графстве.

— Ты поедешь к ее отцу?

Ален де Тревиль покачал головой.

— Я уверен, что она сама приедет ко мне.

— Каким образом?..

— У меня в темнице ее протеже, и судьба этого мальчика в моих руках. Она наверняка появится, когда маленький негодник предстанет перед судом.

Де Турель посерьезнел.

— Смотри, мой друг, не потеряй престижа даже в угоду даме. Ты должен отнестись к нападению на тебя со всей строгостью. Парня следует примерно наказать.

Де Тревиль спокойно взглянул на него.

— Я прекрасно это понимаю, Рейнальд. Моя власть должна быть абсолютной, и я докажу своим вилланам, что не потерплю ни малейшего неповиновения. Вопрос в том, как мне этого добиться, не настроив против себя соседа и избежав открытой ссоры с его дочкой.