Мне бы хотелось, чтобы после свадьбы никто не мог обвинить нас в том, что мы женимся только ради корысти… Помоему, мы должны сделать чтото, чтобы над нами и нашими детьми не висел призрак брака по расчету.

Гордон молчал, и тишина становилась все более непереносимой. О чем он думает? — в панике спрашивала себя Агнес. — Что собирается сказать? Неужели отвергнет ее предложение? Высмеет ее наивность? Или всетаки согласится?

Союз по любви? — рассмеялся Гордон. — Между мной и тобой? Ты действительно полагаешь, что людей так просто провести?

Агнес чуть не закричала от отчаяния и боли. Возможно, он был прав и, кроме романтически настроенной крестной, никто не поверит в то, что Гордон Стэмфорд способен влюбиться в серую, неинтересную и скучную Агнес Рокуэлл. Но, даже если так, он мог бы пощадить ее самолюбие, успокоить ее раненое сердце, пролить бальзам на ее ущемленную гордость, притвориться, что все у них получится!..

Нет… — процедил сквозь зубы Гордон. — То, что ты предлагаешь, — просто чушь!..

Агнес медленно опустила трубку на рычаг.

Последующие пять минут телефон властно и настойчиво звонил, но она просто сидела, скрестив руки на коленях и глядя в пустоту.

Единственный раз в жизни она о чемто попросила его, и он не просто отказал, но и выставил ее полной идиоткой. А все потому, что она расслабилась, позволила себе поверить, будто между ними могут быть какието неформальные, если не любовные, то по крайней мере дружеские отношения.

Теперь она знала, что этого не может быть, — потому что этого не может быть никогда!

Сон Агнес скорее походил на тревожный бред, и, когда она проснулась, сердце болезненно колотилось, а в ноздри бил запах свежей краски.

Мрачная, раздраженная, она ходила по дому, и все ей не нравилось. Она даже огрызнулась на позвонившую ей днем Джейн.

Предсвадебная лихорадка, — рассмеялась подруга. — Ничего, это не смертельно! Как подготовка к свадьбе?

Не так уж плохо, — буркнула Агнес. — Графские апартаменты практически готовы. Сегодня будем вешать новые шторы, которые сшила миссис Тайлер, а в конце недели из Лондона должны привезти ковры. — Замечательный магазин, специализировавшийся на чистке антикварных ковров, ей, как всегда, помогла открыть Джейн.

С тобой все в порядке? — озабоченно спросила Джейн. — Я чтото тебя не узнаю.

Все нормально, — смягчив тон, ответила Агнес.

Разумеется, она не была и не могла быть в порядке! «Как я буду жить с Гордоном, если один телефонный разговор с ним начисто выбивает меня из колеи?» — подумала с отчаянием девушка.

Между прочим, никогда не поздно передумать, — деловито заметила Джейн. — В конце концов, на Спрингхолле и графском титуле свет клином не сошелся!

Агнес прикусила губу. То, что предлагала Джейн, казалось выходом из ситуации, и в какойто момент она чуть было не поддалась искушению, но тут же себя остановила.

Не могу, Джейн! — срывающимся голосом сказала она. — Я связана словом — и не только перед Гордоном, но и перед дедом!

Агнес, дурочка, хотя бы раз в жизни подумай о себе, — вздохнула подруга. — Кстати сказать, вчера Майклу пришло в голову, что ты могла бы взять банковский кредит под залог имения для выплаты налога на наследство… Но дело даже не в этом! Я беспокоюсь не за имение, а за тебя, Агнес! Зная тебя и немного представляя себе Гордона, я боюсь, что вы способны отравить друг другу жизнь.

Способны, — скорбно признала Агнес. — Но если и так, что ж… По крайней мере, мои дети не смогут упрекнуть меня в том, что я лишила их того, что получила от предков.

Слишком поздно было поворачивать назад. Мосты к отступлению были сожжены. И если бы даже Агнес попыталась отказаться от своего слова, Гордон никогда бы не понял, что она сделала это из любви к нему.

Изумительно, миссис Тайлер! — воскликнула Агнес, когда после ланча они вместе со швеей повесили на окна новые шторы.

Яркие, сочные краски прямотаки пылали на фоне новых светлых обоев. Для этих комнат Агнес со всего дома собрала самую ценную и лучше всего сохранившуюся антикварную мебель: любимое бабушкино инкрустированное бюро стояло у стены, напротив — тяжелый комод. Кровать была отполирована до блеска, а вместо допотопного бугристого матраса, которому, как подозревала Агнес, было не меньше полувека, она заказала новый.

Далее миссис Тайлер представила на общий суд огромное пуховое стеганое одеяло, накидки на подушки и чехлы для кресел.

Покрывала для софы и шторы в гостиную тоже готовы, — сообщила она, — но я подумала, что вам, мисс Рокуэлл, захочется предварительно взглянуть на них. Может быть, потребуется чтото переделать.

Тишина, воцарившаяся в доме после ухода команды строителей, практически закончившей ремонт нижних комнат, казалась немного пугающей. Агнес попрежнему оставалась в комнате одна.

Выросшая в атмосфере суеты и шума, она вспомнила вдруг, как одиноко чувствовала себя в родном доме. «Мой ребенок никогда не узнает такого одиночества, — твердо пообещала она себе. — У него будет семья, а не просто родственники, от которых не добьешься ни понимания, ни ласки, ни слов любви!»

Семья… Да, именно об этом она мечтала. Иметь семью, родных, радоваться возможности любить и быть любимой…

Агнес!

Девушка вздрогнула. Голос Гордона? Но он в Японии и вернется не раньше чем к концу недели.

Ущипнув себя за локоть, она обернулась и увидела стоящего в дверном проеме Гордона Стэмфорда собственной персоной.

Миссис Хокс сказала, что ты здесь, — сказал он хмуро и двинулся к ней.

Агнес вспыхнула от радости, но тут же спохватилась и погасила сияние в своих глазах.

Да, — уклончиво ответила она. — Мы с миссис Тайлер только что закончили развешивать шторы, и я смотрю, что получилось.

Помоему, просто замечательно, — похвалил Гордон, окинув взглядом комнату.

Действительно? — насторожилась Агнес.

Можешь мне поверить, — пожал он плечами. — Но миссис Хокс сказала, что последние рабочие ушли полтора часа назад…

Агнес изумленно заморгала.

Полтора часа? — с недоверием в голосе переспросила она. — Неужели?

Представь себе, — сказал он, и рука его как бы сама собой легла на ее талию. — Ты мечтала о нашей жизни после свадьбы?

Покраснев, Агнес опустила голову и попыталась уйти, но он удержал ее.

Ты кудато спешишь? — спросил он хрипло.

Девушку охватила странная дрожь.

Да, — солгала она. — Дел невпроворот.

Нужно давать себе отдых, особенно после того, как ты добилась такого блестящего результата, — вкрадчиво прошептал Гордон. — Отделывая эту комнату, ты думала о том, что мы будем делить ее с тобой на двоих?

Агнес снова вспыхнула и отвела взгляд. Гордон засмеялся низким, хриплым смехом, от которого ей вдруг стало жарко. И тут, словно со стороны, она услышала собственный, до неузнаваемости изменившийся голос:

Я не думала, что ты вернешься так скоро…

Мне захотелось вернуться как можно скорее, и я, сумел сократить программу переговоров.

Все прошло успешно?

Да.

Когда ты прилетел?

Сегодня днем.

Устал?

Немного… Агнес, я много думал над твоими словами, — негромко произнес Гордон, — и решил, что ты права: мы должны заставить окружающих поверить, что наш брак основан на любви.

Девушка изумленно вскинула голову. Ее робкая мольба была услышана?

Но Гордон, словно прочитав ее мысли, добавил:

Существует такое понятие, как достоверность. Чтобы люди убедились в нашей искренности, недостаточно слов. Влюбленных всегда выдает некая интимность. Это проявляется в том, как они глядят, прикасаются друг к другу, целуются…

Он привлек ее еще ближе, и Агнес замерла, ощутив жар и силу его большого, сильного тела.

Гордон! — попыталась протестовать она.

Все в порядке, Агнес, — пробормотал он возле самых ее губ. — Я просто хочу поцеловать тебя. В конце концов, мы с тобой собираемся убедить весь мир в нашей любви, разве не так?