— Не входите туда, — крикнула Анна, обгоняя Бесс, чтобы закрыть дверь. Но было уже поздно: Элла проскочила мимо женщин и, приоткрыв дверь, скользнула в узкую щель. Дверь тут же захлопнулась за ее спиной. Анна остановилась перед Бесс, загораживая ей вход. — Я должна подготовить Пола в последний путь.

Уильям и Свен догнали женщин при последних словах Анны.

— Дитя, у тебя доброе сердце. Мать Пола оценит эту помощь, правда, Бесс? — Приобняв жену рукой, Уильям оттеснил ее от дверей.

Анна благодарно улыбнулась Уильяму. Но как заставить их уйти поскорее? Чем дольше Анна тянула, тем больше боялась предстоящего ей. Молящими глазами смотрела она на Уильяма, надеясь, что тот поймет ее немую просьбу.

Бесс вырывалась из рук Уильяма, но он не отпускал ее.

— Анна не обязана…

— Госпожа делает это не одна. Ей помогает Труди. Она ведь там, правда? — Он кивнул в сторону мастерской.

— Да, она готовит тело Неда. Уильям обернулся к Сивардсону.

— Женщинам нужно будет немного помочь… поднять и переложить тела. Вы не останетесь с ними? Боюсь, не управиться им одним.

Что это он такое говорит?

— Нет, — запротестовала Анна, — мы справимся сами.

— Конечно же, я помогу, госпожа Анна, — ответил Сивардсон, словно не слыша ее протестов. Но в его голосе Анна чувствовала удивление не меньшее, чем у нее от просьбы Уильяма.

— Вот и спасибо. Как управитесь, возвращайтесь к нам отдыхать.

Бесс была недовольна решением мужа, но он объяснил, что ее помощь понадобится раненым. Женщина бросила прощальный взгляд на Анну и позволила Уильяму увести себя.

Анна в нерешительности стояла у двери. Что теперь делать? Как Уильям и Бесс могли уйти и оставить ее наедине с Сивардсоном? Это так не похоже на их обычную заботу о ее безопасности. Не то чтобы в Мюрате бывало много гостей, но…

Анна вдруг взглянула на Свена Сивардсона со стороны. Молодой, сильный, красивый, он был выше и крупнее монахов из аббатства или мужчин Мюрата. И ему — Анна осознала это особенно ясно, — известны радости жизни, совершенно чуждые ей.

Ошеломляющее открытие.

Сивардсон взглянул на девушку. Анну окатило таким жаром, что было удивительно, как она не растаяла!

— Молодая госпожа, вам нет нужды бояться меня, — заговорил Свен, и голос его звучал успокаивающе. — Ручаюсь, я неопасен. Если вы предпочтете, чтобы я ушел, я немедленно отправлюсь к Уильяму, поскольку никого больше здесь не знаю.

— Нет, милорд. Останьтесь.

Он задержится в деревне всего на один день. Конечно, невозможно находиться под его обаянием несколько часов подряд. Но пусть встреча с Сивардсоном останется в ее памяти волнующим приключением, которым она постарается насладиться.

Откуда у нее эти глупые мысли! Особенно памятуя о печальных обстоятельствах их знакомства. Анна сцепила пальцы, чтобы не было видно бившей се дрожи, и напомнила себе о предстоящем. Помогло. На время, по крайней мере.

— С вашей стороны было очень любезно согласиться на просьбу Уильяма, лорд Сивардсон. Хотя, говоря по чести, я не понимаю, зачем просить гостя заниматься этим печальным делом. — Анна открыла дверь. — Будьте уверены, мы с Труди оценим вашу помощь.

Свен вошел вслед за Анной. Он не удержался от любопытства и огляделся. Комната была большой, ненамного меньше, чем в доме его родителей. Огромный очаг располагался в одном ее конце. Вокруг множество полок, столов, странного вида инструментов. И невероятное количество светильников свисало со стропил, особенно над массивным столом в центре.

Для чего предназначена эта комната?

Анна подвела Свена к столу, где Труди склонилась над телом мужа. Второй покойник лежал на дальнем конце стола. Запачканное кровью покрывало было аккуратно свернуто в его ногах.

Труди взглянула на вошедшего.

— Лорд Сивардсон пришел помочь нам, — объяснила Анна, потом взяла чайник со скамьи и понесла к очагу.

— Спасибо за помощь, милорд.

— Что надо делать? — спросил он.

— Пока ничего, милорд. — Труди приглаживала волосы Неда. — Но как только я обмою тело, поможете поднять его и уложить на полотно. — Она отерла слезы краем рукава. — Вот госпоже может больше понадобиться ваша помощь, — и Труди кивнула в сторону Анны.

— Позвольте мне, — сказал Свен, забирая из рук Анны полный чайник и ставя его на угли.

Анна пододвинула к очагу два высоких табурета и указала на один из них мужчине. Он сел. Анна прошептала:

— Думаю, Труди хочется побыть в одиночестве. Я предложила помочь ей, но она отказалась. Говорит, что все сделает сама. — Подобрав юбки, Анна устроилась на табурете. — Хочу подождать, пока она закончит, а потом позабочусь о Поле.

— Должно быть, тяжело терять мужа, — тихо сказал Свен. — Всегда трудно, когда уходят наши близкие. — Трудно? Невыносимо! Есть потери, которые приносят боль неизлечимую. Во имя всех святых, что это с ним, когда он научился говорить банальности?!

Похоже, это началось со времени знакомства с Анной де Лимож. Его разум туманился всякий раз, когда они оставались наедине. Таких проблем с женщинами у него не возникало уже очень давно.

Анна еще раз взглянула на Труди и перевела взгляд на Свена.

— Теперь, я вижу, как это трудно. Странный ответ. Возможно, она никогда не теряла близких. Если это так, то ей очень повезло.

На мгновение Анна опустила веки, а когда подняла их, Сивардсон готов был поклясться, что в янтарных ее глазах стыла боль.

А может, он ошибся.

— Наверное, глупо греть воду, если Пол уже не чувствует, но я все равно делаю это, — заговорила Анна. Ее голос немного дрожал. Она соскользнула с табурета, взяла кочергу и помешала угли. — Я хотела уберечь его мать и дочерей от горя, но вряд ли у меня это получится.

— Добрый поступок. Немногие леди так заботятся о своих крестьянах. Они поручают это своим слугам.

— Леди? Слуги? Почему у меня должны быть слуги?

И в самом деле, почему?

— Разве Мюрат не принадлежит вам?

Анна коротко рассмеялась, а затем, спохватившись, зажала рот руками и виновато обернулась к Труди, но женщина даже не подняла головы.

— Мне жаль вас разочаровывать, — искренне пробормотала Анна. — И я не смеюсь над вами, милорд, правда. Видимо, Уильям ничего не рассказал про нашу жизнь здесь, в Мюрате.

— Нет. Он не успел. Прибежала Элла. — Свен поднялся, чтобы ближе заглянуть в ее искрящиеся смехом глаза. — Но вы имеете свою стражу, Уильям и все остальные величают вас госпожой. Правда, вчера вечером Уильям сказал…

— …что я принадлежу аббатству. Это так. Отец Майкл, аббат, ценит меня очень высоко. — Она взяла Свена за руку. И таинственный поток энергии заструился по замкнутому кольцу их пожатия, пока девушка вела Сивардсона к огромному, окованному железом сундуку. Свен ощутил настоящую боль, когда Анна отпустила его ладонь. Девушка сняла с пояса связку ключей. — Позвольте мне рассказать, в чем заключается моя ценность для аббатства святого Стефана, и все объяснить.

Ключ легко повернулся в скважине. Анна подняла крышку и заглянула внутрь.

Крест, который она высоко подняла обеими руками, сверкал в лучах солнечного света, струящегося сквозь приоткрытую дверь. Из чистого золота с разноцветными вставками, он был размером с локоть в высоту и весил не меньше чайника с водой, но Анна держала его с такой изящной непринужденностью, словно насмехалась над предложением Сивардсона помочь ей.

Анна несколько мгновений рассматривала крест, потом внимательно взглянула на Свена.

— Он предназначен для алтаря в личной часовне короля Джона, — с простодушной гордостью сказала девушка. — Это самая моя прекрасная работа. В рисунках больше деталей, чем в других, что я делала прежде, а цвета… — Она улыбнулась. — Цвета такие глубокие и сочные, словно их создал сам Бог… Хотя отец Майкл предупреждал, что я не должна столь высокомерно сравнивать себя с Господом.

Свен покачал головой. Крест, безусловно, великолепен, но он не может сравниться с очарованием Анны.