Линда пошла на кухню и налила себе чашку чая. Теперь ей предстояло собрать кусочки своей разбитой жизни и попытаться жить дальше. Ничего, она сильная и как-нибудь справится! Больше всего ей было жаль своих надежд.

Итак, Дорис оказалась права. Джейк действительно самый обычный ловелас, охотник за женщинами. В сущности, на него даже не стоит сердиться: он ведь никогда ничего не обещал ей, а значит — и не обманул ее. Линда сама как последняя дура позволила себе влюбиться в него. И теперь она может винить только себя. Джейк предупреждал ее с самого начала, что не создан для спокойной семейной жизни.

Так она сидела на кухне над чашкой уже остывшего чая и убеждала себя, что сможет пережить потерю Джейка хотя бы потому, что в общем-то он никогда не принадлежал ей полностью.

Но была и другая проблема, гораздо более важная, о которой Линда в последнее время изо всех сил пыталась не думать. Но сейчас она была вынуждена посмотреть правде в глаза.

Линда была почти уверена, что в ней живет ребенок Джейка. И она не имела ни малейшего представления, что с этим делать.

На следующее утро Линда проснулась с твердым намерением перестать прятать голову в песок. Прежде всего необходимо было убедиться в обоснованности своих подозрений, а для этого — найти хорошего частного врача. Обращаться в госпиталь Линда, разумеется, не собиралась: не хватало только, чтобы по городу распространилась очередная сплетня.

Доктор был очень любезен с ней.

— Ну что ж, миссис Конли, я могу вас поздравить. Скорее всего, у вас будет легкая беременность и благополучные роды. Ребенок появится в конце марта.

— Спасибо, доктор. Я рада слышать это.

— Вы уже сообщили своему мужу эту новость?

— Нет, — пробормотала Линда. — Его сейчас нет в стране, он уехал по делам.

— Уверен, он будет очень рад.

Сердце Линды сжалось. Она вспомнила лицо Джейка, когда тот смотрел на кричащих детей на пляже. Конечно же, он не имел ни малейшего намерения становиться отцом!

Наверное, это случилось именно тогда, в ту первую ночь на пляже. Разве могла она думать в тот момент об опасности забеременеть?! Она ведь почти потеряла рассудок от переполняющих ее чувств...

Теперь Линда не знала, что ей делать дальше. Но в одном она была уверена: необходимо срочно уехать из Сисайда. Джейк ничего не должен знать об этом ребенке.

Когда вечером Линда позвонила Грейс, она уже все хорошо обдумала. У нее не было ни малейшего сомнения в том, оставлять ли ребенка. Единственное, что приводило ее в отчаяние, — необходимость обратиться к семейству Конли за помощью. Линда прекрасно понимала, что не сможет со всем справиться одна.

Услышав ее напряженный голос, Грейс сразу спросила:

— Линда, что-нибудь произошло?

Как все-таки хорошо иметь друга, который понимает тебя с полуслова!

— Грейс, я не буду ходить вокруг да около. Скажу прямо — у меня будет ребенок.

— О, моя дорогая, но это же просто великолепно! — раздался в трубке восторженный голос Грейс.

— Ну, это не совсем так...

— Что значит «не совсем так»? Либо ты беременна, либо нет, среднего быть не может.

— О, разумеется, я беременна, в этом нет сомнения. Только не Рой отец ребенка...

Последовала долгая пауза.

— Да, это очень осложняет дело, — наконец произнесла Грейс.

— В любом случае, я хочу оставить ребенка. Но боюсь, что не справлюсь одна, и мне потребуется твоя помощь.

— Конечно! Мы все будем помогать тебе! Хочешь, я приеду за тобой в Калифорнию? Боже мой, я стану тетей! Отец просто умрет от счастья, узнав, что у него будет внук.

— Грейс! — прервала ее Линда. — Ты что, не слышала? Это ребенок не Роя!

— Какая разница! Кто об этом узнает? Конечно, он родится немного позже, но кто будет подсчитывать дни...

— Немного позже? Позже на четыре месяца!

— Послушай, дорогая, никто не скажет ни единого слова. Никто не посмеет. Все слишком боятся отца. А уж о его реакции тебе и вовсе не следует беспокоиться. Я знаю его. Отец был сломлен смертью Роя, его единственным ребенком осталась я — старая дева. Даже если он что-то и заподозрит, то сделает вид, что все в порядке.

— Но я не хочу постоянно жить во лжи! — запротестовала Линда.

— Мы скажем ему правду, но потом, — твердо ответила Грейс.

— Хорошо. Но, по крайней мере, обещай мне, что пока ничего не скажешь отцу. Я должна все как следует обдумать.

— Договорились, — согласилась Грейс. — Но знай, что твое место здесь, в нашем доме. Мы позаботимся и о тебе, и твоем ребенке.

Слезы побежали по щекам Линды. Конечно же, ей надо вернуться домой! Грейс права.

— Хорошо. Но мне потребуется пара недель, чтобы уладить здесь все дела. Я позвоню тебе, как только буду знать точную дату отъезда.

— Береги себя, Линда.

Теперь, когда она приняла решение, нужно объявить всем, что она уезжает. Труднее всего объяснить все Дорис. Ведь Линда не может раскрыть истинной причины своего бегства, и все будет выглядеть так, словно она не вынесла суровых условий жизни и снова возвращается к своему обеспеченному прошлому.

Однако это надо сделать, и притом быстро. Уже на следующее утро Линда подошла к Дорис и сказала, что уезжает.

— Почему? — спокойно спросила та.

Когда Линда посмотрела в глаза своей подруге, она поняла, что у нее просто не хватит духа солгать. И, в конце концов, почему бы не сказать правду? Хотя, разумеется, не всю правду... Пусть Дорис думает, что это ребенок Роя.

— Я беременна.

Линда опустила глаза и почувствовала, что предательски краснеет.

— Но это же великолепно! — воскликнула Дорис. — Неужели ты не рада?!

— Знаешь, ведь это не очень приятно — быть беременной вдовой. И я прошу тебя никому не говорить об этом.

— Ну конечно, Линда, если ты просишь, я никому не скажу. — Дорис немного помолчала, а потом добавила: — Даже Джейку не говорить?

— Особенно Джейку! — почти закричала Линда, но, почувствовав, что еще немного — и она выдаст себя с головой, поспешно добавила: — Мне не очень хочется возвращаться в Хьюстон. Но я сомневаюсь, что справлюсь со всем одна. К тому же это будет более справедливо по отношению к ребенку.

И тут только Линда впервые по-настоящему поняла, как тяжело живется Дорис: ведь ей всегда приходилось рассчитывать только на себя. Но если Дорис может справляться со всем сама, то почему же она, Линда, не сможет?

На какую-то долю секунды ей даже захотелось изменить свое решение. Но это была лишь минутная слабость. Нужно смотреть правде в глаза: Дорис была сделана из другого теста, она с детства привыкла бороться за существование. А Линда? Она едва может обеспечивать себя. Так что уж говорить о ребенке...

Линда повернулась и медленно пошла к своей кассе. Нет, она должна уехать. У нее просто нет другого выхода.

Спустя неделю Линда ожидала вылета в аэропорту Сисайда. Все было кончено, мосты сожжены, и все-таки она до последней минуты надеялась, что хоть что-то остановит ее.

Вдруг сейчас Джейк вбежит в зал аэропорта и окажется, что все это было только кошмарным сном! Он обнимет ее, объяснит, почему не мог писать и звонить ей, скажет, как счастлив, что у них будет ребенок... Линда смахнула набежавшие на глаза слезы и приказала себе никогда больше не вспоминать о Джейке.

Это была тяжелая неделя — она складывала вещи, убирала квартиру, паковала чемоданы. Оказалось, что за время, пока жила здесь, она успела обрасти барахлом, у нее даже появилась кое-какая мебель. Когда сборы были закончены, она бродила по пустой квартире, где совсем недавно была так счастлива. Теперь в ней ничто не напоминало о Линде, а тем более — о Джейке...

Объявили вылет. Она взяла сумочку и медленно направилась на посадку.

8

Линда сидела за столом, накрытым для завтрака в особняке Конли, и слушала непринужденную болтовню Грейс о предстоящем благотворительном бале. Это ее ничуть не интересовало — равно как и яйцо-пашот в стоящей перед ней серебряной рюмке.